Невеста младшего брата (СИ) - Николаева Елена

Мог бы и не корчить из себя джентльмена. Мудакам с гаденьким взглядом это не идёт.

Судорожно вздохнув, становлюсь на ступеньку, и в ногах тотчас появляется слабость. Сердце в груди безумно разгоняется. Ощущения бьют ключом.

Я всего лишь поднимаюсь на второй этаж, но кажется, будто в клетку к зверю шагаю. Только зверь этот страшный не за надёжной решеткой, а позади меня. Горячо дышит мне в затылок. Я чувствую спиной исходящий от Максима Андреевича жар. Он так близко, что меня колотит, отчасти током шпарит, отчасти парализует. Силой заставляю себя передвигать ногами. Отсчитывать ступеньку за ступенькой и подниматься наверх.

— Черт!

Споткнувшись, едва не врезаюсь коленями в деревянный выступ. Сильная рука тут же ловит меня, крепко обхватывая под грудью. Резким движением вдавливает моё тело в каменный торс, больно впиваясь пальцами в кожу.

Безвольной куклой опрокидываюсь назад, когда Пожарский мощным толчком стремительно прижимает меня. Глубокий вдох кислорода вместе с нотками мужского парфюма обжигает легкие. В глазах на мгновение темнеет. Мы оба застываем на середине пути. У обоих сбивается дыхание. Я чувствую, как между моих лопаток с перебоями отбивает тяжёлый ритм сердце Пожарского.

— Почему я не могу уехать? — сиплю я дрожащими нотами. — Зачем мне с вами греться?

— Потому что я не хочу, чтобы ты сегодня покидала этот дом… — охрипший, вибрирующий голос звучит у моего виска. Будоражит слух острыми, опасными интонациями. Задыхаюсь от волнения.

Боже, как я могу ему помочь, если сама нуждаюсь в помощи?

— Я так решил… — он выдыхает горячий воздух мне в ухо, и я каменею от всей этой нездоровой ситуации. Не понимаю, что со мной творится и где я нахожусь.

Если Максим Андреевич сейчас же меня не отпустит, я точно умру от разрыва сердца. Погибну в его крепких и на удивление нежных руках…

— Ива? — будто сквозь вату доносится его грудной голос.

Я едва дышу. В горле пересыхает. В ушах бешено барабанит пульс, почти полностью оглушая громогласными ударами.

Это не Илья. Это взрослый, опасный мужчина, который ощущается совершенно по-другому.

От контакта с Максимом Андреевичем меня трясет так, словно он не человек, а высоковольтный оголенный провод.

Мамочки… Что это?.. Страх?.. Или что-то иное?.. Мне незнакомы эти ощущения, не могу подобрать подходящих слов, чтобы описать происходящее со мной.

Господи, я хочу домой. Подальше от Пожарского! Подальше от этого ужаса!

Чувствую, как большой палец Монстра Андреевича неожиданно и как бы невзначай касается сквозь рубашку чашечки лифа, аккуратно скользя вверх-вниз, поглаживает грудь около скукоженного соска. Меня снова сотрясает. По телу разбегаются горячие импульсы. Сердце обрывается и камнем падает вниз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌Почему это происходит? Что Пожарский делает со мной? Почему моё тело ноет и искрит? Слишком остро реагирует на прикосновения взрослого незнакомого мужчины? И, что хуже всего, эти ощущения мне совсем не противны. Наоборот, они необычные, волнующие, будоражат каждую клетку моего тела. И они совсем не такие, как с Ильёй.

Бож-ж-же… Что за черт? Кажется, я рехнулась…

Куда подевался инстинкт самосохранения?

Ива, соберись!

Пожарский всего лишь не позволил тебе упасть, а ты едва не поплыла от накативших эмоций.

Максим Андреевич не тот, кем хочет сейчас казаться! Возможно, поиграет с тобой, поломает и выбросит, как ненужную куклу. И все его слова про то, что не обидит, окажутся просто словами.

— Малыш? Ты там ещё жива? — низкий бархатный голос скользит по нервам, вынуждая каждый волосок на теле становиться дыбом. — У тебя тахикардия. Перестань нервничать. Врачам это несвойственно, — с долей насмешки заявляет Максим Андреевич.

Градус напряжения тут же падает. Подключив второе дыхание, я молча вырываюсь из тёплых рук Пожарского. Пулей взлетаю по лестнице наверх. Свернув по инерции влево, останавливаюсь напротив дальней двери. Сама не знаю, почему именно возле этой. Наверное, хотелось убежать ещё дальше, но прямо по курсу тупик.

Псих ненормальный!

Маньяк!

Вкусно пахнущее чудовище!

Но это ничего не меняет! Он не мой парень. И даже не мой мужчина.

Пусть катится к чертям!

Набрав полные лёгкие чистого кислорода, прихожу в себя.

Нервно стряхиваю с виска несуществующую паутинку из его скользящего горячего дыхания. Автоматически заправляю волосы за уши, прогоняя из головы образ хмурого и довольно-таки привлекательного лица Максима Андреевича. Назад не оглядываюсь. Это слишком для меня. Смотреть в его черные, как смоль, пробирающие до дрожи глаза…

Грудь, в том месте, где Пожарский касался пальцем, всё ещё горит огнём. Чувствую спиной его приближение и мне снова становится не по себе. Широкие, размашистые шаги звучат все более отчетливо и ближе. Ощущение того, что я в ловушке, лишь усиливается и заставляет сердце разрываться в груди.

Нужно держаться от Пожарского подальше, но как? Когда я пленница в этом доме. Его пленница. И он прямо дал понять, чего, собственно, от меня ждёт.

— Проходи, — коснувшись пальцами моего плеча, Максим Андреевич уверенно открывает дверь и мягко подталкивает меня внутрь.

Божечки, здесь чья-то спальня…

Глава 11

Макс

Зайдя в мою спальню, девчонка застывает на месте. Отмечаю, что пялится на большую двуспальную кровать и нервно теребит пальцами края рубашки.

Уже в который раз наблюдаю за тем, как она странно ведёт себя. При этом испытываю двойственные чувства. Либо Ива действительно слишком скромна и наивна, либо искусно притворяется. Зная младшего братца, я бы выбрал второе, но мне хочется верить, что это не так. Иначе девочка не была бы так близка к обмороку.

— Ты в порядке? — интересуюсь, оценивая её состояние.

Вздрогнув, Ива резко оборачивается. Врезается растерянным взглядом в мои глаза. Зрачки становятся шире, как у напуганного трусливого котёнка. И это её близкое к панике состояние отзывается во мне неожиданным рывком сердечной мышцы.

«Мать вашу…» — раздражаюсь, потому что такая реакция к незнакомым девицам мне не свойственна. Абсолютно. Особенно к тем, что на одну ночь.

— Ванная справа, — напоминаю ей, для чего мы сюда пришли. — Аптечка там же, в шкафчике.

Девчонка рада стараться, срывается с места и несётся к нужной двери.

— Погоди! — передумав, останавливаю её резким тоном. Не хватало, чтобы там заперлась и тряслась от ужаса. — Где-то здесь должен быть медицинский кейс. Тебе же нужна игла с нитками? В аптечке их точно нет.

Она ожидаемо тормозит. Я же, бросив толстовку на кресло, направляюсь в гардеробную. По памяти нахожу на верхней полке оранжевый чемоданчик, достаю его и выхожу к Иве, чтобы вручить.

Нахрена я это делаю? Мог бы вызвать опытного врача. Зачем ведусь на эту соплячку? Зачем доверяю ей себя?

Я просто в ахере, столько к себе вопросов остаётся без ответов.

— Держи. Надеюсь, учишься хорошо? Шить умеешь?

Кивнув, девчонка принимает от меня кейс. Удивлённо рассматривает его.

— Откуда он у вас? — Ива вскидывает невинный ангельский взгляд пронзительно-голубых глаз, от которого за грудиной неожиданно вихри вздымаются. Как при звучании музыки Моцарта или Шопена, когда ритмика стремительно достигает кульминации, переворачивая в тебе всё нутро.

Сумасшедшие спецэффекты.

После них приходится выпрыгнувшую душу пришпандоривать на место.

— Максим Андреевич? — тихий голос Ивы выводит меня из оцепенения. — Где вы это взяли?

— Друг притащил, когда мать болела.

— От чего она умерла?

— Сердце, — вытолкнув сдавленным горлом, отправляюсь в ванную. Не люблю я обсуждать прошлое с чужими. Всё, что связано с матерью… Это моя личная боль. Но девчонке каким-то непостижимым образом удается меня разговорить. — В последние годы жизни мать часто страдала от артериальной гипертонии. Когда случился инфаркт, меня не было рядом. Я не смог ей помочь…