Алекс Савчук - Прутский Декамерон-2, или Бар на колесах
Глава пятая
Судьбы случайное сплетение,
переплетенье рук и ног
и неизбежное смятение,
что снова так же одинок.
– Ой, скажите, вы тоже в Москву? Как вы думаете, где примерно остановится десятый вагон? – едва завидев меня, стала спрашивать женщина, не делая пауз между вопросами. Я внимательно посмотрел на нее; она смущенно улыбнулась.
– Да, я тоже на Москву, – кивнул я. – Давайте рискнем и подождем здесь. И у меня билет также в десятый.
– Ой, как хорошо! – обрадовалась она. – А вы мне вещи не поможете в вагон занести? А то у меня их так много… носильщика я здесь не нашла и попросить некого.
Я вновь кивнул, а сам подумал, злясь на самого себя: ну, вот, теперь тебе, придурок, предстоит грузиться в вагон со всем этим сраным багажом, не имеющим к тебе никакого отношения. Нет, чтобы отойти подальше, полста метров левее или правее, пристроился ведь, дурачок, рядом с этой… ни минуты не можешь ты без женской компании, за что теперь будешь примерно наказан.
От нечего делать я исподволь внимательно оглядел свою будущую попутчицу. Ей было лет тридцать, не больше. Симпатичная, невольно подумал я, ухоженная, и вещи на ней дорогие, сплошь импортные. Фигура тоже вроде неплохая, разве что из-за дутого пальто женщина кажется полнее. Фантазия дорисовала скрытые одеждой приятные женственные формы. «После долгого воздержания еще и не такое померещится, – вновь подумал я с неудовольствием. – Шансов у тебя тут никаких, забудь». Но почему женщина одна, да еще с таким количеством багажа? Странно. Ход моих мыслей был прерван появлением пассажирского состава. Наш, понял я, прочитав надписи на первом из вагонов. Когда поезд остановился, напротив нас оказался девятый вагон.
– Вы идите вперед, а я за вами, – сказал я, подхватывая первые два чемодана и направляясь к десятому вагону. Чемоданы, против ожидания, оказались довольно тяжелыми. Сонная проводница неспешно опустила лесенку, затем, зевая, проверила билеты.
– Вы едете вместе? – спросила она.
– Нет, – ответил я, едва справляясь с дыханием. – Я просто помогаю. – Забросив чемоданы наверх, я тут же помчался за остальными – всего их у дамочки оказалось одиннадцать штук. Я едва успел все их занести, как состав тронулся. Весь багаж теперь находился в тамбуре и проходе, а я злой и порядком вспотевший, присел на одно из боковых откидных сидений.
– А теперь давайте перенесем мой багаж в купе, – очаровательно улыбнулась мне женщина, и я, не сдержав вздоха, вновь поднялся с места. Когда я заканчивал раскладывать багаж в купе, в дверях возникла проводница.
– А говорите, что не вместе едете, – улыбнулась она очаровательной улыбкой. – Занимайте это купе вдвоем, – проводница присела на одну из полок. – Багажа у вас, я гляжу, много, подселять пока никого не буду. – Она отметила что-то у себя в тетради, затем уложила наши билетики в специальные кармашки своего кожаного альбома и ушла.
– Теперь мы с вами еще и соседи, – улыбнулась мне женщина. Улыбка у нее была открытая и приятная. – Давайте знакомиться, меня зовут Любовь Павловна, можно просто Люба.
– Савва, – привстав и коротко кивнув, ответил я.
Люба сняла пальто и осталась в симпатичном вязаном костюме цвета кофе с молоком. Мы поболтали некоторое время, из разговора я узнал, что она – военнообязанная, врач, терапевт, служит в Германии.
– Я, между прочим, капитан медицинской службы, – щегольнула она.
– А я в свое время служил в королевских войсках, – представился я. – Рядовой стройбата, до следующего звания, к сожалению, не дослужился, – шутливо отдал я ей честь.
– Плохо служили? – с легкой подковырочкой осведомилась она.
– Комиссован по состоянию здоровья.
– Правда? – удивилась Люба. Затем профессионально оглядела меня. – А по вам не скажешь.
– Что вы, у меня масса скрытых дефектов. – Тяжело вздохнув, я скорбно опустил голову. Хотел на этом закончить, но не смог, меня уже понесло: – Моя ахилессова пята, – указал я на голову. – Яма желудка, никак не могу с ней совладеть, – пожаловался я, погладив себя по животу. – И… так далее. Список, к сожалению, весьма длинен. Впрочем, он вам, я уверен, хорошо знаком по медицинским учебникам.
– А по какой статье вас комиссовали? – снисходительно улыбнулась Люба.
– 36 «г».
– Ой, это связано с позвоночником, – нахмурилась она. – А я вас нагрузила своими дурацкими чемоданами…
– Ерунда, – махнул я рукой. – Поверьте, меня давно уже ничего не беспокоит. С того самого дня, как покинул расположение своей части, все само собой прошло, буквально рукой сняло.
– Извините меня.
– Ничего, все в порядке. Только вот сердце ноет, – сказал я.
– Сейчас ноет? – вновь встревожилась доктор.
– И сейчас и всякий раз, когда вижу симпатичную женщину.
– А знаете, Савва, вы мне нравитесь, – успокоено выдохнула Люба после некоторой паузы. – А чувство юмора у вас просто необыкновенное.
– Спасибо. Взаимно. В смысле, вы мне тоже нравитесь.
– Надеюсь, вы на меня не обидитесь, – сказала она вставая и копошась в одной из сумок. – Вот, возьмите. – Она высыпала на столик полкоробки импортной жевательной резинки. – Пожуете дорогой, дома своих угостите, – улыбнулась она. Затем опять засуетилась и достала откуда-то две бутылки «пепси колы» отечественного производства: – А это – возьмите запивать.
– Так что же мы будем этой водичкой запивать? – усмехнулся я и, потянувшись к своей сумке, достал бутылку армянского коньяка.
– Ой, это же я должна бутылку выставлять, – всполошилась Люба, разглядывая этикетку. – Я такого коньяка и не видела раньше. «Арарат».
– Что на него глядеть? – Я в две секунды откупорил бутылку. – Его надо пить.
– Ловко вы… – Люба выложила из сумки на столик плитку шоколада.
– Только этим и занимаюсь, профессия такая, – сказал я, вставая. – Минуточку, я только схожу к проводнице за стаканами.
Проводница по какой-то причине пребывала в расстроенных чувствах.
– Во что же я буду чай наливать, если все стаканы пассажирам под водку раздам? – недовольно буркнула она мне.
– Так я же, милочка, два двойных чая за один присест выпиваю, – улыбнулся я, протягивая руку за чистыми стаканами, стоящими на сверкающем подносе. – Запишите на мой счет, пятое купе. Будем считать, что четыре чая я уже выпил и должен вам за них.
Когда я вернулся, на столике все еще лежал початый блок со жвачками, и я, смахнув в него подаренные мне жвачки, сказал, возвращая коробку:
– Заберите, сами угостите дома кого-нибудь. Я жвачки не люблю.
– Странный вы человек, Савва. – Люба улыбнулась. – Все только и думают, чтобы что-то выпросить, когда узнают что я еду из Германии. А вы отказываетесь.
