"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

Джина, как обычно, проигнорировала эту колкость.

— Я хотела бы узнать, что здесь происходит? — возмущенно заявила она. — Мне абсолютно непонятно, как это называть.

Тиммонс обреченно посмотрел на нее.

— Ну, что ты здесь делаешь? Почему ты всегда входишь без разрешения?

Джина агрессивно воскликнула:

— Я только что узнала о предъявленных обвинениях Сантане Кастильо! Это же просто невероятно! По меньшей мере, ей следует влепить попытку убийства!

Джулия решительно шагнула навстречу Джине.

— Полегче, с такими заявлениями! Я — адвокат Сантаны.

Джина смерила ее высокомерным взглядом.

— Ах, вот как! Я смотрю, что вы отлично спелись! Конечно, это весьма странно выглядит. Нечасто встретишь лису в компании с цыпленком. Вы согласны с этим?

Тиммонс не выдержал.

— Убирайся отсюда! — рявкнул он. — Излагай свои грязные домыслы кому‑нибудь в ближайшем баре! Похоже, ты давно не выпивала… У тебя воспалилось воображение…

— Виновность, Джина, к твоему сведению, определяет суд, а не отдельные граждане, желающие свести с кем‑то счеты, — добавила Джулия.

Джина горделиво вскинула голову.

— Да. Но я сомневаюсь, что этот суд будет справедливым. И, кажется, эти сомнения одолевают не только меня одну. Не знаю, удалось ли ему одурачить тебя, Джулия, но советую быть настороже. Тиммонс — человек опасный.

Окружной прокурор резко взмахнул рукой.

— Ну, все! С меня хватит! Заткнись!

Джина злобно сощурилась.

— Ну, вот уж нет! И тебе не стыдно называться окружным прокурором? — гневно бросила она. — Вот увидишь, Кейт, если ты не изменишь формулировку и не предъявишь настоящего обвинения, я публично опозорю тебя. Ты не посмеешь и носа на улицу показать! Даю тебе слово! Журналисты забросают тебя камнями, пресса тебя растопчет, и ни о каких следующих выборах ты даже и мечтать не сможешь! Ты быстро узнаешь, что такое рухнувшая карьера!

Тиммонс отступил на шаг.

— Джина, ты верна своему гражданскому долгу, — съязвил он.

Она посмотрела на окружного прокурора холодным, как у змеи, взглядом.

— Не умничай, Кейт! И не забудь о том, что я сейчас сказала! — угрожающе произнесла она. — У тебя еще есть время для размышления!.. Советую тебе хорошенько подумать.

С этими словами Джина развернулась и, громко хлопнув дверью, покинула кабинет окружного прокурора.

Тиммонс и Джулия переглянулись.

Чувствуя себя как оплеванный, окружной прокурор невпопад рассмеялся. Чтобы хоть как‑то оправдаться в глазах насмешливо взиравшей на него Джулии он отметил:

— Теперь я знаю, что чувствует человек при встрече со слоном.

Джулия рассмеялась:

— Габариты Джины не позволяют воспринимать ее как слона.

Тиммонс шмыгнул носом:

— Зато проходимость и таранные качества точно такие же.

Этот тяжелый день, наконец, подошел к концу. Круз сидел в кресле перед горящим камином и неотрывно смотрел на огонь. Хотя день выдался жарким, к вечеру похолодало. Со стороны океана тянуло прохладой. Правда, Круз зажег камин не для того чтобы согреться.

Это помогало ему отвлечься от тяжелых мыслей. Сейчас он не хотел вообще ни о чем думать. Получилось так, что кто‑то решил все за него. Крузу не хотелось признавать это, однако окружной прокурор, резко ускорив события, таким образом как бы отодвинул Кастильо в сторону. Пока Круз сомневался и колебался как поступить, Тиммонс взял быка за рога.

Наверно к этому у него были собственные причины, однако Крузу они пока были не известны. В любом случае события стали развиваться столь стремительно, что Круз уже не успевал за ними. Каждый раз он оказывался перед свершившимся фактом и, поспешно сделанное Сантаной признание в наезде на Иден, послужило тому последним подтверждением.

Что будет теперь с его женой, он мог только предполагать. Оставалась еще смутная надежда на то, что во время судебного заседания произойдет нечто такое, что снимет с Сантаны обвинение в умышленном наезде. Но скорее это было из области несбыточных надежд. Джулия Уэйнрайт, конечно, хороший адвокат, однако Сантана без ее ведома наделала уже столько ошибок, что никакой, даже самый лучший законник, не мог бы помочь ей. Когда в руках государственного обвинителя оказывается заявление обвиняемого о признании им своей вины, остается только уповать на чудо или какое‑то божественное вмешательство.

Но больше всего в этой ситуации Круза беспокоила судьба Брэндона. Мальчику за свой недолгий век пришлось пережить уже столько, для чего иным требуется целая жизнь. Одна мать, другая, тяжелая болезнь, снова потеря матери… Круз понимал, что если Сантану ожидает тюрьма, то Брэндон наверняка останется без присмотра — загруженность работой не позволит ему самому как следует растить мальчика. Разумеется, Джина не оставит этого без своего пристального внимания. Она немедленно поставит вопрос о том, чтобы Брэндона вернули ей.

Все это разом, в одночасье обрушилось на семью Кастильо, но Круз понимал, что к этому все и шло. Отношения в их семье складывались так плохо, что все обязательно должно было закончиться каким‑то несчастьем. И вот наступил этот момент. Крузу оставалось только ждать и надеяться…

В коридоре, со стороны спальни Сантаны, раздались Тихие шаги. Сантана осторожно вошла в гостиную. На ней был белый ночной халат. Круз как‑то автоматически отметил про себя, что вполне вероятно его жена проводит последнюю ночь в собственном доме перед длительным отсутствием.

Она остановилась перед камином и повернулась к мужу:

— Я знаю, о чем ты сейчас думаешь.

Он даже не шелохнулся.

— О чем же? — едва заметно разжав губы, произнес он.

Она не скрывала горечи:

— Ты думаешь о том, что я дура.

Он медленно покачал головой:

— Нет, я думаю о том, что я один во всем виноват.

Сантана горячо взмахнула рукой:

— Это не правда, ты не виноват.

Он мрачно кивнул:

— Правда. В детстве я часто думал, что я, когда вырасту и женюсь, буду прекрасным мужем, как мой отец. Они с мамой были счастливы. Теперь я вырос, женился и потерпел фиаско в своей семейной жизни.

Она потрясенно воскликнула:

— Нет, нет, вовсе нет. Ты прекрасный муж. Это я не способна жить в семье, быть женой, заботливой матерью.

Она опустилась в кресло рядом с камином.

— Ты не хотела довериться мне, — с сожалением произнес Круз.

— Но я пыталась.

На глазах ее выступили слезы. Круз печально констатировал:

— Да, ты пыталась, но не смогла, у тебя ничего не получилось. Это часто бывает — не везет.

Она едва слышно всхлипнула:

— Именно поэтому я и страдаю.

Круз встал с дивана и прошелся.

— Я не знал, что тебе так больно, — словно признавая свою глубокую вину, сказал он. — Я совсем ничего не видел.

— Да, я страдала. А как, по–твоему, я должна была себя чувствовать? Ты отдалялся от меня, избегал.

Он подошел к ней и виновато сказал:

— Я этого не хотел. Так получалось помимо моего желания. Дай мне руку.

Она подала ему ладонь. Круз поднял ее с кресла и привлек к себе.

— Я пытался сделать тебя счастливой, но у меня не получилось, — сказал он, поглаживая жену по плечам. — Прости меня, Сантана. Ты моя жена и я не оставлю тебя.

Он обнял ее и прижал к себе. Она долго плакала у него на груди. Слезы стекали на рубашку, а Круз все крепче и крепче прижимал жену к себе. Сейчас он думал только о том, как ему вымолить прощение за свои ошибки и промахи…

ГЛАВА 20

Тяжелое утро. Окружной прокурор прибегает к психологическому давлению на Сантану. Круз пребывает в растерянности. Джина угрожает Кейту Тиммонсу.

В отличие от других участников событий, окружной прокурор провел эту ночь довольно спокойно. Еще вчера вечером ситуация была для него угрожающей. Однако после того как он взял инициативу в собственные руки, положение изменилось. Успев переговорить с Сантаной до того как в дело вмешается ее адвокат, он сумел убедить ее в том, что добровольное признание облегчит ее вину. Сантана, пребывавшая в последние дни в состоянии граничившем с нервным срывом, достаточно легко поддалась его уговорам. Вынудив ее подписать заявление о признании своей вины, он, таким образом, снял груз ответственности с себя. Остальное не представляло особого труда. Имея на руках такой документ, даже в случае крайнего осложнения обстоятельств — например, если бы на суде, Сантана вдруг решила бы обвинить его в соучастии — он мог бы просто отрицать свою вину даже не нуждаясь в особых доказательствах. Правда, некоторое сомнение на этот счет у него еще оставалось. Неплохо было бы запастись какими‑либо алиби на всякий случай.