Анонимные грешники (ЛП) - Скетчер Сомма

— Моя маленькая Рори! Боже мой, как у тебя дела? — говорит он, обнимая меня.

Когда я оборачиваюсь, взгляд Анджело прищурен, он наблюдает за нами из дверного проема.

— Анджело, познакомься с Биллом. Он лучший друг моего отца.

Его губы подергиваются. Он делает шаг вперед и протягивает Биллу руку для пожатия.

— Лучший друг отца и начальник порта. Дьявольская Яма действительно маленькое местечко.

Я оборачиваюсь, широко раскрыв глаза.

— Ты теперь начальник порта, Билл?

Он ухмыляется.

— Конечно.

Пригвоздив Анджело хмурым взглядом, я говорю: — Ну, тогда тебе лучше быть с ним поласковее, — погрозив пальцем, я направляюсь к бару. — Я наблюдаю за тобой.

Он недоверчиво качает головой, вероятно, не привык к тому, что его девушка подрывает его авторитет в начале встречи. Прежде чем я успеваю причинить ещё какие-нибудь неприятности, я сажусь на одно из кресел у бара и звоню в звонок. Проходит несколько мгновений, прежде чем Рэн выходит из подсобки. Она застывает от удивления, затем ее лицо расплывается в широкой улыбке.

— Рори Картер. Нам столько всего нужно наверстать.

Я издала веселый смешок.

— Да, можно и так сказать. Но сейчас, не могла бы ты просто сделать мне мой обычный спритцер с белым вином, и мы могли бы притвориться, что все так, как было раньше?

— Конечно.

Она со стуком ставит бокал на стойку бара и указывает на вывеску над своей головой. Она пожелтела и покоробилась по краям, но все знают, что на ней написано, потому что она висит здесь столько же, сколько Рэн здесь работает.

Если вы выпили более двух напитков, необходимо передать ключи от вашей машины персоналу.

— Это касается и твоего устрашающего парня, — она кладет ладонь на стойку и смотрит на него. — Если только это место не принадлежит ему. Или принадлежит? Теперь он мой босс?

— Честно? Я понятия не имею. Но не волнуйся, на самом деле он милашка.

Ложь.

Я оглядываюсь, и, хотя он увлечен разговором с Биллом, его взгляд перемещается на меня. Он подмигивает, и в моей груди вспыхивает фейерверк. Пытаясь скрыть улыбку, я делаю глоток вина и снова поворачиваюсь к Рэн.

— Итак, что я пропустила в Яме?

Она барабанит пальцами по барной стойке и задумывается.

— Да ладно, ты же все знаешь!

Это правда. Не только потому, что она работает в Ржавом якоре, но и потому, что она всегда бывает в Бухте Дьявола. В этих краях ее нежно называют Доброй Самаритянкой, потому что после своей смены она садится в автобус до Бухты Дьявола и остается на главной улице, пока не закроются все бары и клубы, раздавая шлепанцы и воду пьяным туристам и вызывая такси для тех, кому это нужно. И так каждый вечер.

— Ах, да! — говорит она, и голубые глаза внезапно загораются. — Помнишь Спенсера Гравелти и его команду?

Я заставляю свое лицо оставаться безразличным. Я знаю, до нее доходили слухи, но она слишком уважительна, чтобы когда-либо поднимать их.

— Угу.

— Ну, они все пропали без вести. Все пятеро!

У меня горят уши, и я украдкой бросаю ещё один взгляд на Анджело. Он сделал это. Рэн продолжает рассказывать об их последней встречи и возможно неудачном походе, но я почти не слушаю. Анджело Висконти убил их для меня, как будто это ничего не значило.

Святой ворон, я так влюблена в этого мужчину, что у меня болят зубы. Не только потому, что он красивый, заботливый и любящий, но и потому, что он плохой. Чертовски плохой, и это взывает к тьме внутри меня. Возможно, Спенсер и его команда были причиной того, что я совершила свой первый грех, но я думаю, что они просто вытащили мою тьму на поверхность. Это Анджело разжигает огонь. Желание быть плохой с ним горит у меня под кожей, как пламя.

Дверь в бар распахивается, впуская ледяной холод. Входит мужчина, неровные шаги эхом разносятся по транспортному контейнеру.

Меня сразу же охватывает беспокойство.

— О нет. Только не этот парень снова.

Краем глаза я вижу, как Анджело замолкает и свирепо смотрит на него. Я перевожу взгляд на Рэн.

— Который?

Она слегка качает головой, крутя тряпку в пивном стакане.

— Почти каждый день на этой неделе он приходил сюда и говорил о том, как хорошо вернуться домой.

— Он местный? Я его не узнаю.

— Я тоже.

Анджело все ещё смотрит на этого человека. Он суровый, обветренный, одет в куртку для бега и джинсы — сочетание, не подходящее для холода поздней осени. Он маячит в конце стойки, неуверенно покачиваясь на ногах. Когда он щелкает, чтобы привлечь внимание Рэн, Анджело встает.

— Он просто стоит там, пьет светлый эль и дает мне уроки химии. Так странно. Я действительно надеюсь, что он не местный и что он просто проезжает мимо.

Мужчина поворачивается, чтобы посмотреть на Анджело, открывая темный шрам на одной стороне его лица. Моя кровь превращается в лед, и, прежде чем я успеваю подумать об этом, я соскальзываю с сидения и направляюсь к Анджело. Люди Габа выходят из тени, но я добегаю до Анджело первой, кладя руку ему на грудь. Его глаза безумны, но он не смотрит на меня. Не может смотреть на меня, так как слишком сосредоточен на этом мужчине.

— Анджело…

— Отойди.

Яд в его голосе выбивает воздух из моих легких, и я отшатываюсь назад. Он заполняет бар своим внушительным силуэтом и всей исходящей от него яростью. Он поворачивается ровно настолько, чтобы кивнуть в сторону мужчины, который подходит к парню сзади.

— Анджело, — шиплю я, лихорадочно переводя взгляд на Билла, который теперь тоже встал. — Только не здесь. Пожалуйста.

Его грудь напрягается под моей ладонью. Он делает паузу, обиженно кивая.

— Выведите его наружу, — он поворачивается ко мне, в глазах горит неудержимый огонь. — Ты останешься здесь.

— Подожди…

Он резко разворачивается и хватая меня за запястье.

— Не зли меня, Рори. Оставайся. Здесь.

— Нет! — мой голос звучит дрожаще и жалко, но я сжимаю кулаки и стою на своем. — Нет. Я иду с тобой. Я должна.

Анджело рычит, но когда он поворачивается, чтобы снова выйти, я хватаю его за пиджак.

— Ты избавился от моих демонов, я хочу помочь тебе избавиться от твоих.

Его пристальный взгляд изучает мой, в нем проскальзывает ярость и раздражение, но затем, наконец, он резко кивает мне.

Мое сердце, угрожает выпрыгнуть, я выбегаю из бара вместе с Анджело, переходя на бег, просто чтобы не отставать от его быстрых шагов.

— Тащите его в багажник, — рычит он, свирепо глядя на мужчину. Он слишком пьян, чтобы выразить что-то большее, чем легкий протест, но люди Анджело не спорят, скручивают его и укладывают в багажник одной из машин.

В его Aston Martin ярость достигает опасной температуры. Я позволила ей гноиться, слишком напуганная, чтобы вымолвить хоть слово. Проходит несколько минут, пока я не понимаю, куда мы направляемся.

Я сажусь немного прямее. Проглатываю толстый ком в горле.

— Ты уверен, что это он? — шепчу я.

Ничего не следует, кроме легкого кивка.

Я никогда не была на утесе ночью. Это кажется ещё более опасно, стихии более суровы, а спуск в бушующие воды внизу ещё круче. Анджело подъезжает к обочине и глушит двигатель. Фары других машин сзади ослепляют меня в зеркалах.

— Ты останешься в машине.

— Нет. Я хочу посмотреть, — с вновь обретенной уверенностью я вздергиваю подбородок и добавляю: — Я хочу посмотреть, как ты убьешь человека, который убил твою мать.

Костяшки его пальцев на руле белеют. Затем он рычит, заставляя меня вздрогнуть. Но когда он выходит, я выхожу тоже, и, к моему удивлению, он не кричит мне, чтобы я возвращалась в машину.

Его люди выводят парня на утес. Он произносит невнятные слова, но паника уже присутствует, она уловлена в его криках и постоянно присутствует в его дергающихся конечностях. Я иду в ногу с Анджело, когда он шагает к краю обрыва. Его профиль стал резче, чем когда-либо, отбрасывая зловещую тень. Он спокоен самым пугающим образом, не торопясь перезаряжает пистолет и протирает ствол рукавом.