Сесилия Ахерн - Время моей Жизни
— Мы решили, что так будет лучше, — ответила я. — Мне было тогда очень тяжело, я боялась, что… ну, что мне начнут задавать вопросы, а я не знала, как ответить. И нам показалось, что так будет гораздо проще. Мол, мне с ним стало плохо, и я ушла. Логично?
Блейк нервно поежился.
— А чья это была идея, интересно? — спросил Джейми.
— Да сейчас и не упомнишь, — небрежно заявила я. — Не важно. Важно другое — из-за этого нарушилась цепь событий моей жизни и…
— Нет, вспомни. Кто первый это предложил? — требовательно спросила Мэри.
— Не суть. Теперь дело в другом. Вы все тогда ополчились на меня, чего я никак не ожидала. Вы решили, что я ему изменяла. — Я посмотрела на Адама. — Клянусь, этого никогда не было.
— А ты? Изменял? — рассерженно спросила Мэри.
— Погоди, не надо на него нападать. Речь сейчас обо мне.
Но меня никто уже не слушал.
— И ты не помнишь, чья была идея? — спросил Джейми у Блейка.
— Слушайте, — Блейк с хрустом сжал пальцы, — возможно, это была моя идея, но меня не за что винить, я надеялся, Люси так будет проще…
— А главное, проще будет тебе, — сказала мама.
— Мам, пожалуйста, — тихо попросила я. Мне было очень не по себе, оттого что все обернулось ровно так, как опасался Блейк.
— Значит, идея была твоя? — подытожил Райли.
— Думаю, да, — вздохнул Блейк.
— Продолжай, Люси, — кивнул мне Райли.
— Ну вот. В тот день, когда мы расстались и сказали вам всем, что это я ушла от него, мне было очень паршиво. Грустно, страшно и плохо. А на работу мне было не нужно идти — у меня был отгул. Мы с Блейком собирались в тот день поехать собирать клубнику… ну, в общем, не важно, к его племяннице. — Блейк печально кивнул. — Короче говоря, я выпила. И выпила довольно много.
— Ничего удивительного, — заметила Лиза, сердито посмотрев на Блейка.
— И мне позвонили с работы и сказали, что надо забрать клиента в аэропорту. Что я и сделала.
Мама потрясенно охнула.
— Кстати, отец об этом знает. Мы потому с ним тогда и поругались. И знаешь, Райли, все, что тебе говорил про меня Гэвин, чистая правда. Ну и уж до кучи — Гэвин не изменяет своей жене с мужиками. В общем, я в тот день потеряла работу, меня лишили прав, а рассказать об этом я никому не могла.
— Но почему? — спросила Мелани.
— Я пыталась, но… Шантель, ты помнишь?
Шантель растерянно пожала плечами.
— Я тебе позвонила и сказала, что давеча напилась в стельку, а ты ответила: «С чего бы?» Я сказала, что была расстроена, а ты возразила: «Какого черта ты расстроилась, раз сама ушла от него?»
Шантель всплеснула руками и чуть не расплакалась:
— Так значит, это я виновата?
— Нет, конечно нет. Но в тот момент я поняла, что попала в ловушку нашего вранья. И чем дальше, тем больше я в нем увязала. Я продала машину, стала ездить на велике. Мне очень нужна была работа, и я устроилась в «Мантику», но, чтобы меня туда взяли, пришлось соврать, что я знаю испанский. Казалось бы, ерунда. Но из-за этого я была вынуждена обратиться к Марисе. Мелани, прости. Я сняла крошечную студию, размером примерно с этот стол, но так этого стеснялась, что никого не могла туда пригласить. Ведь у всех вас все было хорошо, а моя жизнь пошла наперекосяк. И я заперлась в своем маленьком мирке, сидела там одна и нос боялась высунуть наружу. А в один прекрасный день моя Жизнь — вот он, сидит справа — связался со мной, мы начали общаться, и он сумел убедить меня, что пока я не скажу вам правду, мне не выкарабкаться. Такие дела. Мне очень стыдно, и я прошу у вас прощения. Блейк, извини, что втравила тебя во все это сегодня, но иначе было уже невозможно.
Он кивнул, и вроде бы он правда мне сочувствовал.
— Я ничего не знал. Мне жаль, что так вышло, Люси. Ей-богу, жаль. В тот момент мне действительно казалось, что так будет лучше.
— Для тебя, — сказала мама.
— Мам, перестань.
— Что-нибудь еще? Правдивое? — спросил меня Жизнь.
— Еще я ненавижу козий сыр.
Лиза громко ахнула.
— Да, я знаю, Лиза. Извини.
— Но я ж тебя пять раз спрашивала! — Она говорила о своей вечеринке, с которой я убежала раньше всех, потому что она безостановочно потчевала меня этим чертовым сыром. — Почему ты не сказала?!
Я думаю, всем за столом было ясно почему — она бы меня саму съела, признайся я тогда, что на дух не выношу ее драгоценный, полезный для здоровья козий сыр.
— Да, и еще одно. У меня есть кот. Уже два с половиной года. Его зовут Мистер Пэн, но он охотнее откликается на имя Джулия. Или Мэри.
Они смотрели на меня с немым изумлением, пытаясь переварить всю новую информацию.
— Словом, друзья мои, я по уши в дерьме. Какие будут мнения?
Адам возмущенно повернулся к Блейку и резко сказал:
— Значит, это ты ушел от Люси?
Я устало вздохнула и отодвинула тарелку с салатом — аппетит пропал.
— В чем дело? — Мелани сделала круглые глаза. — Ты врала, что любишь салат?
Мы обе хихикнули и погрузились в междусобойный разговорчик, пока все сладострастно осуждали Блейка — за то, в чем обвиняли меня три года кряду.
— Так, ладно. Давайте-ка вы все уйметесь, — наконец сказал Джейми, и все затихли. — Я это скажу, хоть тут и говорить не о чем. Думаю, что могу говорить за всех, или практически за всех, — он посмотрел на Эндрю, — потому как ясно, что тебе она никогда не нравилась, — все засмеялись, а бедняга Эндрю вновь залился краской, — Люси, дорогая, мне чрезвычайно странно, что ты не рассказала нам всего этого раньше. Наше мнение о тебе, поверь мне, не изменилось бы ни на йоту — мы как думали, что ты зараза, так и думали бы.
Все расхохотались.
— Нет, серьезно. Люси, мы твои друзья, и нам совершенно наплевать, где ты работаешь и где ты живешь. Ты нас знаешь и должна понимать, что эта хрень нас не волнует.
— Да, знаю. Но все же я столько врала вам. И мне было страшно вас потерять. Я боялась, что с патологической неврастеничкой никто не захочет иметь дело.
— Это веский довод, — задумчиво протянул Джейми. — Но мы его отметаем.
— Полностью присоединяюсь, — заявила Мелани.
Все завопили, что тоже присоединяются, и только Эндрю, Дженна и Блейк промолчали. Промолчал и Жизнь, который был полностью погружен в размышления: вероятно, обдумывал, как он опишет происходящее. Я встретилась с ним взглядом, и он подмигнул мне. И тогда — первый раз за два года одиннадцать месяцев и двадцать три дня — я впервые расслабилась.
— Так, секунду, — вклинился Райли, — я бы тоже хотел кое-что прояснить. Люси сказала мне, что у ее соседки есть ребенок-невидимка. Если это правда, то…
