KnigaRead.com/

Сьюзен Айзекс - Волшебный час

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сьюзен Айзекс, "Волшебный час" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Она потянулась за теннисками, которые я принес из дома.

— Один — да.

— Ты слышала, что говорили?

Она кивнула. Я вспомнил звонкое «Привет, я люблю тебя..», сказанное Линн, и похолодел, представив себя на месте Бонни.

— Значит, ты знаешь, что у меня кто-то есть…

— Да.

— Я скоро женюсь.

— Поздравляю. — Она сказала это искренне, без издевки.

— Спасибо. Она настоящая находка. Преподает у неполноценных детей. И мечтает о том же, о чем и я, понимаешь? Покой, семейный очаг. Она католичка. И это для меня тоже очень важно.

Бонни завязала двойной узел на теннисных тапочках.

— В последнее время — с тех пор, как я начал ходить на сборища Анонимных Алкоголиков, — я почувствовал, что мне нужно вернуться в церковь. Чтобы иметь место для молитвы. И для обряда, думаю, тоже.

Я действительно собирался сходить в церковь. Но мне хотелось рассказать ей, что в последний раз я был в церкви, когда мне было восемь, и месса была на латыни. И я все гадал, как бы это звучало, если бы я понимал слова? Не подумал бы я: только и всего-то? И не перестал бы верить в Бога? Меня всегда это беспокоило.

А еще я хотел ей сказать, что, когда мать вышла замуж за отца, она вознамерилась воспитать детей католиками. Она знала, что от нее требуется. Раз в неделю она забрасывала меня в воскресную школу, но после моей конфирмации сказала: «Стив, дорогой, ты уже большой мальчик. Если хочешь посещать всякие там религиозные мероприятия, можешь добираться туда сам на велосипеде. Я бы отвозила тебя, но я всю неделю на ногах и в воскресенье имею право отдохнуть». И я начал ездить один — каждое воскресенье, до самого Рождества. Потом выпал снег. Зима выдалась очень холодная, дорога обледенела. Потом снег стаял, и больше я там не бывал.

Тут я сам себе улыбнулся. Я уже знал, что Бонни скажет мне, я почти слышал, как она укоряет меня: тебе уже сорок лет. Что ж ты все на мать киваешь?

Но я хотел ей еще сказать, что Истона мать вообще ни в какую школу не отправляла.

Она оберегала его от опасного вируса гриппа. Прошли годы, он начал ошиваться по Саутхэмптону с компанией отдыхающих. И однажды я услышал, как он говорил кому-то по телефону, что его прапрадедушка был архиепископом Лонг-Айлэнда. Уж не знаю, сказала ли ему об этом мать или он сам придумал, понятно только, что это наглая ложь. Но разве нормальный человек станет врать про такие вещи?

Я все не унимался:

— Понимаешь, я знаю, что мне нечего сказать в храме, кроме: «Прости меня, Отец мой, ибо я грешен. С моей последней исповеди прошло уже тридцать два года». Но я все равно хочу это сделать, и Линн мне в этом поможет. Мне не то чтобы нужно, чтобы кто-то взял меня за руку и поволок к священнику, но было бы славно, если бы частью нашей совместной жизни стала церковь.

Бонни отвернулась от меня, оперлась о стену обеими руками и согнула руки в локтях. Я чувствовал себя идиотом. Я трещал, как глупая баба, которая пытается произвести на мужика впечатление и потому не может остановиться.

— Линн для меня слишком молода. Ей всего двадцать четыре. Но она очень волевой человек. И очень красивая девушка. Длинные рыжие волосы…

— Успокойся, — сказала Бонни, не прерывая своих упражнений. — Я не собираюсь тебя у нее отбивать.

— Я спокоен, — уверил ее я, стараясь соответствовать своему заявлению. — Я просто подумал, что тебе будет не так обидно, если ты поймешь, каковы в этой игре ставки.

— А ставки таковы, что тебе вовсе не нужна бесплодная сорокапятилетняя еврейка. Поверь мне, уж я-то знаю, что я не подарок. Но раз уж ты собираешься вернуться в лоно церкви, что похвально, адресуй свои объяснения о размере ставок, например, Святой Троице. А ты рассказал бы мне об этом, если бы не знал, что я слышала запись на автоответчике?

— Я не знаю ответа на этот вопрос.

— А если бы я не узнала о размере твоих ставок, ты стал бы ко мне приставать?

— И этого я не знаю, я только знаю, что мы все еще друг к другу неравнодушны.

— Более чем неравнодушны.

— Ну хорошо, более чем. Много более. Я хочу сказать, что я приложу все усилия, чтобы побороть это влечение. А теперь, когда ты знаешь все про Линн, я чувствую себя значительно лучше. Безопаснее, сказать по правде. А ты?

Бонни засмеялась довольно и заливисто. Мне бы ужасно понравился ее смех, если бы он не относился ко мне лично. Она сказала:

— Ну-у, я не так уж пеклась о своей безопасности. Но я рада, что мы теперь все друг про друга знаем. Я рада за тебя. Я желаю тебе всего наилучшего. И себе тоже, — добавила она. — И я хочу выпутаться изо всего этого кошмара, если это возможно. Я хочу, чтобы у меня было будущее.

— Я надеюсь, что оно у тебя будет.

— Ну, на то ты и следователь. Что дальше предпримем?

— Я хочу проверить алиби Линдси. Вроде она была где-то в Ист- Хэмптоне, и якобы ее без передышки снимали, но я должен знать это наверняка. Слушай, наверное, съемки отнимают жутко много времени?

Она кивнула.

— Расскажи, как это все происходит.

— При переходе к следующей сцене приходится искать другой угол съемки, и тогда двигают свет, рельсы, камеру. Сколько это занимает, зависит от сложности съемок: если группа поспешит, это займет минут двадцать, особенно, если снимают крупный план. Но коли надо менять вообще все — угол, освещение, — тогда уж и мебель передвигают, и картины перевешивают. А потом специальный человек проверяет, все ли соответствует сценарию: стоит ли стул с афганской обивкой по левую руку актера в финальной сцене. И так далее. И это может длиться часами. А иногда и дольше.

— Я хотел уточнить, может ли это плотно занимать сорок минут? Потому что от площадки до Сэнди Корт как раз двадцать минут езды. Двадцать — туда, двадцать — обратно. Как ты думаешь, кто точно знает, где она находилась в тот момент? Ее агент? Ты слыхала о мужике по имени Эдди Померанц?

Бонни знала это имя.

— Он, по-моему, еще в тридцатые годы начинал. Сомневаюсь, чтобы он был на площадке. Он бизнесмен, а не нянька. Это скорее всего мог быть менеджер или личный помощник, если у нее есть собственные сотрудники.

— Не думаю.

— Она могла общаться с кем-нибудь из актеров.

— Нет. Из всего, что я видел и что рассказывал Монтелеоне, ее никто на дух не выносил. Она холодная, злая баба. Ведет себя, как будто кто-то ее убедил: Линдси, тебе, как особе исключительных качеств, позволено не соблюдать нормальных правил поведения, по которым живут другие, обыкновенные люди.

— Но она ведь и вправду живет вне этих правил. Когда ты достигаешь успеха в кинобизнесе, у тебя появляется как бы лицензия на плохое поведение. И ты это знаешь. И даже если Линдси офигенно плохое существо, она может делать все, что хочет. Она красавица, и у нее лучший в мире бюст. И что самое важное — люди просто торчат, когда ее видят. От нее глаз нельзя отвести. Она настоящая кинозвезда. Поэтому она не станет общаться со съемочной группой. Они просто актеры, а она — звезда. Так же и с Сантаной: даже если он ее любовник, к концу рабочего дня у него возникает столько нерешенных проблем, что нет времени следить за ней.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*