Семь месяцев (ЛП) - Фальк Хулина

Я шучу. Я помою их немного позже, только сначала загляну в холодильник, чтобы перекусить. Я не ела все время, пока мои друзья были здесь. У нас с едой по-прежнему странные отношения, но рядом с Майлзом становится легче. Еда в компании других людей, кроме моего мужа, меня немного напрягает, даже не знаю почему.

Я просто открываю холодильник, когда в дверь стучат. Я смеюсь, потому что это должно быть Сан. Вероятно, она снова забыла ключи от машины, как обычно. Иногда мне кажется, что она делает это специально, чтобы еще раз обняться. Мне это нравится, но я бы никогда ей этого не сказала.

Подойдя к двери, я открываю ее.

— Забыла ключи…

— Привет.

Это не Сан.

И не мой муж.

И никто другой, живущий в этом жилом комплексе.

ГЛАВА 74

«Я готов к худшему» — Panic Room by Au/Ra

Майлз

— Эта игра была потрясающей, — кричит Аарон, прыгая вверх-вниз, как маленький ребёнок. Откуда у него столько энергии?

— Да, потому что у тебя было больше времени на льду, чем у кого-либо из нас, — бормочет Колин.

Он зол из-за того, что отец заставил его просидеть на скамейке запасных всю игру. Хотя я понимаю его. Если бы мой отец тренировал мою команду, делал всё, что в его силах, чтобы воплотить мои мечты в реальность, а потом отправил меня на скамейку запасных, я бы тоже разозлился.

— Ты просто злишься, потому что тренер знает, кто хорош, — Аарон, смеясь, толкает Колина в одно из многочисленных растений в вестибюле жилого комплекса.

Большая часть команды пошла выпить, но Колин, Аарон и Грей не пошли. Держу пари, что у них другие планы на сегодняшний вечер.

Это была их первая игра за профессионалов, и они выиграли. Аарон даже ассистировал голу. Если это не праздничный секс, то я не знаю, что это ещё может быть. Честно говоря, Грей, вероятно, просто не пошёл, потому что другие тоже не пошли. Я знаю, что этого парня дома никто не ждёт. И он всё ещё в плохом настроении с тех пор, как мы вернулись из Малибу.

Мы заходим в лифт, Колин нажимает кнопку своего этажа и этажа Аарона. Я нажимаю на кнопку этажа Грея и свою. Это действительно забавно. Мы живём рядом друг с другом четыре года, я делил дом с Греем какое-то время. Тем не менее, подниматься на лифте всем вместе кажется странным.

Колин и Аарон больше не нуждаются во мне. В течение четырёх лет я заботился о том, чтобы ни один из них не умер от голода, и теперь все мы живём со своими парами — за исключением Грея — и мне больше не нужно их кормить. За исключением Грея. Он ежедневно приходит ко мне на обед, и на ужин… и на завтрак. По крайней мере, некоторые вещи остаются неизменными.

Брук спит у меня на руках. Наблюдение за хоккейным матчем, должно быть, было для неё утомительным, но это хорошо. Я весь день старался не терять самообладания рядом с ней. В прошлом году я напился вдрызг, как и в позапрошлом, и в поза-позапрошлом. В этом году я вместе с дочерью смотрел хоккейный матч, поэтому никакого алкоголя.

Эмори выгнала меня, но, честно говоря, если бы она не заставила меня пойти посмотреть игру, я бы, наверное, схватил бы бутылку ликёра и напился. Я бы предпочёл остаться с ней, пережить сегодняшний день рядом с моей женой, но мне это показалось неправильным.

Я женат и так сильно влюблён в Эмори, что Грей постоянно прикалывается надо мной. Это делает ситуацию только более странной, если вдуматься. Я влюблён в сестру-близнеца моей покойной девушки. Я всё ещё оплакиваю её смерть и жалею, что Милли не смогла выжить. Но при этом я думаю, что это в некотором роде нормально.

Но провести целый день оплакивая Милли вместе с моей женой… Нет, спасибо.

Лифт звенит, давая нам знать, что мы добрались до двадцать четвёртого этажа.

— Увидимся с вами, ребята, завтра, — говорит Аарон с широкой улыбкой на лице. Он посылает салют двумя пальцами нам с Греем, а затем выходит в коридор.

— Поцелуй от меня этого ребёнка на ночь, — Колин гладит Брук по спине, затем выходит вслед за Аароном. — Второго тоже.

Иден, наверное, тоже спит. Сейчас около девяти вечера, хотя, может быть, он и не спит, кто знает?

— Ну, это мы ещё посмотрим.

Двери лифта снова закрываются, поднимаясь на этаж выше. Внезапно Грей начинает смеяться, глядя в телефон, совершенно определённо отправляя сообщение тому парню из Малибу. Он не смеялся уже несколько недель.

— Он не может быть настолько забавным, — бормочу я. Если Грей посмеет заменить меня парнем-футболистом, я больше не буду обеспечивать его едой. Пусть он умрёт с голоду.

— Он прислал мне хоккейный мем.

— Как будто парень с мячом знает, как работает хоккей.

Двери открываются, и мы выходим в коридор. На этом этаже всего две квартиры, так что посторонние не подслушают наши разговоры, поскольку сюда никто не поднимается.

— У «парня с мячом» есть имя.

Я закатываю глаза.

— Тогда Майк, или типа того.

— Это Луан.

Я знаю.

— Как я и сказал. Детка, он играет в футбол. Последний футболист, с которым ты встречался, разбил твоё сердце.

Мне никогда не нравился Изан. Кья была весёлой, но её брат вообще так себе. Он был чересчур заносчивым, к тому же параноик. Иногда мне казалось, что он стесняется Грея. Они никогда не держались за руки на публике, встречались только у нас дома. Было несколько случаев, когда Грей и Изан появлялись вместе, например, на вечеринках. Если они были пьяны, то становились очень обидчивыми, но никогда трезвомыслящими.

— Любовь — сука, — говорит Грей. — Кроме того, мы с Луаном просто друзья. Или были, если бы я написал ему ответное сообщение.

Неужели Грей только что… Нет, этого не может быть. Он не говорит о своих проблемах, должно быть, мне это приснилось.

— Я очень надеюсь, что это так. Друзья.

— Ревнуешь? — Грей подмигивает, затем открывает дверь в свою квартиру.

— Немного.

Грей первый заговорил со мной, когда я поступил в колледж. Сначала мы встретились на арене. Я был тихий и воздерживался от того, чтобы заводить друзей, потому что хотел прожить свои дни без какой-либо шумихи. По сути, полная противоположность тому, кем я, как, оказалось, был.

В тот день я хотел вернуться домой, увидеть свою дочь, потому что она болела. Я чуть не пропустил первый день в колледже, как годом ранее, но это скорее всего плохо отразилось бы на моих показателях. Но Грей, он стоял в другом конце комнаты и, склонив голову набок, оглядывал меня с головы до ног, затем подошёл ко мне и сказал:

— Чувак, ты выглядишь так, будто тебя сейчас вырвет.

Это заставило меня рассмеяться, потому что он был прав. Не только потому, что я так выглядел. Я действительно был болен благодаря своей дочери. А потом он спросил, хочу ли я переехать к нему. Он меня не знал. Он понятия не имел, буду я ему нравиться или вызывать отвращение.

Я колебался с ответом из-за Брук. Мысль о том, чтобы держать её рядом с незнакомцем, пугала меня, но я боялся, что этот незнакомец будет испытывать ко мне ещё большее отвращение из-за этого. Грей был первым человеком, которому я рассказал о Брук. Я сказал, что я не могу переехать к нему, потому что у меня есть дочь, на что он ответил:

— А я трахаюсь с парнями, так к чему ты клонишь?

В то время я не понимал, к чему он клонит, но год спустя до меня наконец дошло. У нас обоих была ситуация, которая считалась «ненормальной». Но сказать «да» было одним из лучших решений, которые я принял тогда, потому что я обрёл лучшего друга, в котором я, как оказалось, нуждался.

Так что, если страх, что мой лучший друг может заменить меня другим парнем, которого он случайно встретил на пляже, заставляет меня ревновать, то пусть будет так. Я не могу потерять такую замечательную дружбу.

— О, не стоит, любимый. Ты всегда будешь моим лучшим другом-засранцем.

— Ух ты. Это заставляет меня чувствовать себя лучше, — он хлопает меня по плечу, посмеиваясь.

— Но, как я уже сказал, я не отвечаю на смс.