Семь месяцев (ЛП) - Фальк Хулина

Причина номер два: сегодня годовщина смерти Милли, или «День памяти», как бы вы его ни называли. Теперь, когда ее нет уже пять лет, я думаю, ему не помешало бы отвлечься этим. Тем, что на самом деле отключает его мозг, а не просто держит его в объятиях, как это сделала бы я. Мне сегодня тоже тяжело, но я думаю, что справлюсь с этим днем лучше, чем он. Пять лет — большой срок.

Это все причины.

— Все равно я не люблю хоккей, — смеется София, падая на диван рядом со мной. — Аарон проживет и без меня.

— Ох, я бы не была так уверена в этом. — Лили тоже садится, но на полу прямо перед диваном. Сначала я немного озадачена тем, почему она предпочла пол совершенно удобному дивану, но потом замечаю, что она смотрит на Идена, который крепко спит рядом со мной.

У него нос Майлза, и это нормально, но мне бы хотелось, чтобы он получил мой. Носы — это точка фиксации, которую нужно распознать, поэтому она очень важна. Слава богу, у Майлза нет странного носа. И пока что его глаза голубые, но я знаю, что они еще могут измениться.

И все же, знаете, чего я боюсь сейчас? Иден будет выглядеть точно так же, как его отец. Кому нужны два Майлза? Конечно, не мне.

Ну, думаю, сейчас уже слишком поздно.

— Кажется, я не видела ни одной игры Грея, — говорит Сан и ставит миску с попкорном на кофейный столик.

— Э, нет, ты видела. Когда я затащила тебя на игру, потому что Майлз заставил меня прийти, — напоминаю я ей.

Она пожимает плечами.

— Хотя я, наверное, не смотрела. Хоккей с шайбой так же интересен, как наблюдать за улиткой.

— Это неправда, — возражает Лили. Но она, конечно, не согласилась бы. По некоторым причинам ей действительно нравится смотреть игры. Она ничего не понимает, но ей нравится смотреть. Я не ненавижу хоккей, я просто на самом деле не понимаю всей этой любви к наблюдению за тем, как кто-то потеет и получает травму. В принципе, в любом виде спорта. Это глупо. — Хоккей может быть интересным.

— Возможно, если ты действительно понимаешь, что происходит. — София щелкает пальцами по голове Лили, смеясь. — Аарон пытался объяснить мне правила. Все, что я поняла, это «технически вам разрешено причинять вред людям, потому что это жестокий вид спорта».

Мне кажется, это не должно быть так.

— Ребята, вы не боитесь того, что будет дальше? — спрашивает Сан, и у меня такое ощущение, что она больше не говорит о хоккее.

— Что будет дальше? — повторяет София уже другой вопрос.

— Например, в ваших отношениях. Поскольку Колин и Аарон сейчас играют в профессионалах, вокруг них постоянно присутствуют средства массовой информации. Меня уже пугает Грей, а он просто мой брат. Я не могла себе представить, что встречаюсь с парнем, который на виду у публики. Я немного боюсь, что Грей забудет, что у него есть семья, поскольку он будет много путешествовать и каждый день вокруг него будут люди.

Я немного удивлена, что она не высказала мне эти опасения раньше. Возможно, она не хотела обременять меня своими заботами, пока я была занята беспокойством о преследователе и следила за тем, чтобы Брук осталась со мной и Майлзом. Но она моя лучшая подруга, она должна рассказывать мне о таких вещах, верно?

Лили дуется на Сан, затем быстро приближается к ней, обнимая мою лучшую подругу.

— Не беспокойся об этом. Я уверена, Грей тебя не забудет. Он милый парень и очень заботится о тебе.

— Я знаю, но вы никогда не… я не знаю, вы не боитесь, что они изменятся из-за славы?

София и Лили замолкают, обе обмениваются взглядами, которых я, честно говоря, не понимаю. Хотя я почти уверена, что они понимают друг друга. Они грустные, и это все, что я могу прочитать в их глазах, но больше ничего.

Это разговор, в котором я даже не могу участвовать. На мои отношения это не влияет. По крайней мере, не со стороны Майлза. Он бросил карьеру профессионала ради Брук, и я знаю, что он не сожалеет об этом, но я также знаю, как сильно он этого хотел. Я никогда не думала о том, что произойдет, если он не уйдет. Я никогда не думала о том, не внесет ли это дисбаланс в наши отношения. Меня все устраивало, что он все время уходил. Я, правда, даже не думала, что мы останемся вместе, но ситуация изменилась лишь спустя некоторое время.

Я не могла себе представить, что буду вдали от мужа дольше, чем несколько часов в день.

Неужели моя известность в социальных сетях беспокоит его так же, как мысль о том, что Грей станет известным хоккеистом, беспокоит Сан?

Он бы сказал что-нибудь, если бы его это беспокоило, не так ли? И он бы не посоветовал мне начать заниматься тем, что мне действительно нравится — добиваться успеха в искусстве, а не в моделировании.

Лили тяжело вздыхает и начинает говорить, но Иден перебивает её своим плачем. Это его крик «Я голоден», поэтому я беру его на руки и встаю с дивана.

— Куда ты идешь? — спрашивает она вместо того, чтобы продолжить предыдущее предложение.

— Он голоден. Я вернусь, может быть, минут через тридцать. Однако вы уже можете начать смотреть фильм. Я присоединюсь к вам позже.

С этими словами я ухожу в спальню. Несмотря на то, что у Идена есть детская, мы пока держим его в нашей спальне. Мне также гораздо удобнее кормить его грудью в своей постели, а не на стуле в комнате Идена.

Садясь на кровать, я быстро достаю телефон из кармана спортивных штанов и открываю чат Майлза. Если я не спрошу его об этом сейчас, это будет преследовать меня вечно, так что я тоже могу это сделать.

Эмори: Тебя беспокоит, что многие люди знают меня благодаря интернету?

Я жду немного, просто чтобы убедиться, что не пропущу его сообщение. Обычно он реагирует довольно быстро, даже сейчас, когда ему полагается сосредоточиться на игре своих друзей.

Майлз: Не совсем. С чего такой вопрос?

Эмори: Просто подумала. Сан сказала, что боится, что Грей изменится из-за славы, после чего Лили и София затихли и загрустили. Я подумала, может, тебя это тоже беспокоит.

Майлз: Все трое всегда будут тупыми идиотами. Со славой или без. Ты можешь сказать им это.

Эмори: Сойдет. Я тебя люблю.

Майлз: Я тоже тебя люблю, дорогая.

↠♡↞

— Напиши мне, когда будешь дома, — говорю я и обнимаю Сан в последний раз. Лили и София уже ушли десять минут назад.

Вечер прошел отлично, за исключением одного удручающего разговора, но когда я вернулась из спальни, настроение у всех стало намного лучше. А когда я показала им сообщение Майлза, оно стало еще лучше. Думаю, услышав, как настоящий друг их парня/брата говорит, что они не изменятся, они тоже убедились в этом.

Сейчас они собираются вернуться домой, поэтому Лили и София, естественно, ушли праздновать победу ребят, а Сан приходится возвращаться домой, потому что утром у нее занятия.

— Я напишу, обещаю.

Я знаю, что она это сделает.

Сан — тот человек, который действительно отправляет это сообщение, потому что знает, что я буду волноваться, если она этого не сделает. Лично я просто забываю, что она даже просит меня написать ей, поэтому она пишет мне через некоторое время и спрашивает, хорошо ли я добралась до дома.

Я закрываю за ней дверь, когда она уходит, а затем иду мыть миски в гостиной просто потому, что знаю, что если я не сделаю это сейчас, Майлз сделает это, как только вернется. Не потому, что его беспокоит, когда наша квартира выглядит обжитой, а потому, что он не хочет, чтобы я переутомлялась. Сколько бы я ему ни говорила, что не переутомляюсь, он мне просто не верит.

Собрав три миски и четыре стакана, я несу их на кухню и ставлю в раковину. Эта кухня практически принадлежит моему мужу, поэтому он должен мыть посуду.