Джейн Харвей-Беррик - Приговоренные к пожизненному (ЛП)
Она фыркнула и уселась на стул, выглядя раздраженной.
— И ты из-за этого позвонил мне? Я подумала…а, впрочем, не важно.
Я снова вскочила и уставилась на неё.
— Что? Что! Этого недостаточно для вас? Да какого хрена с вами не так? Четыре головореза избили его до потери сознания. Его могли убить!
Её, кажется, потрясли мои нападки, но не слова, произнесённые мною.
— И ты позволишь ей так со мной разговаривать? — возмущённо спросила она, уставившись на своего мужа с праведным негодованием на лице.
— Если бы она не сказала этого, сказал бы я, — отрезал Пол, его тон стал более резким.
— Я проехала весь этот путь…— начала она.
— И с чего бы это? — зарычала я. — Почему вы здесь? Почему это вас вообще волнует?
Она сузил глаза и посмотрела на меня так, как будто я была дерьмом на её ботинках.
— Я не с тобой разговариваю!
— Думаю, вы сами не знаете, почему вы здесь, — сказала я ядовито, — возможно, пытаетесь выглядеть так, как будто снова делаете правильные вещи.
— Он мой сын, — бросила она мне гневно, — я здесь, чтобы позаботиться о нём.
Серьёзно? Я громко рассмеялась. Звук вышел напряженный, с горечью.
— Так же как вы «заботились» о нём последние восемь лет?
У неё задрожали руки, и начал дёргаться глаз.
Мы стояли практически нос к носу, готовые врезать друг другу, как вдруг нас прервал стук в дверь. Даже не дождавшись ответа, в комнату вошла медсестра, сопровождая двух мужчин в костюмах.
Она посмотрела на бешенное выражение лица Глории и на мою разгневанную позу, но оставили это без внимания. Медсестра просто подняла брови. Ругающиеся семьи, ничего нового для неё. Больницы оголяют все глубокие чувства. Это так же неизбежно, как смерть или налоги.
— Извините, что беспокоим вас в такое трудное время, — сказал без сарказма мужчина повыше. Мне стало интересно, тренировался ли он говорить таким тоном, — меня зовут детектив Лопез, а это мой коллега детектив Сандерс. Не могли бы вы уделить нам несколько минут и ответить на наши вопросы?
Пол кивнул и указал им на два пластмассовых сидения.
Я глубоко вдохнула и повернулась спиной к Глории. Если я не буду на неё смотреть, то возможно, смогу немного успокоиться. Я рухнула на стул, открыла свою содовую, делая большой глоток.
Полицейские спросили наши имена и тщательно записали о наших отношениях с Джорданом. Я заметила, как мать Джордана вздрогнула, когда Пол представил меня, как его невесту
— И это уже не первый раз, когда его выслеживают, — отрезала я, стерев, выбранный ими медленный и неправильный ход допроса, — ему и до этого угрожали, и у меня есть фотография того, что они сделали с его грузовиком пару месяцев назад.
Я пролистала кучу фотографий со мной и Джорданом на телефоне в поисках фотографии его изуродованного грузовика.
— И прежде чем вы спросите, нет, он не сообщал об этом полиции. Он был слишком… он предпочитает держаться от вас подальше, ребята, по понятным причинам.
Они посмотрели на фото, сделали пометку об этом, попросили меня отправить её им, но больше никак это не прокомментировали. А затем мне снова пришлось описывать то, что произошло на городской площади возле банка.
Мой голос срывался несколько раз во время рассказа, Пол держал меня за руку, а глаза Глории почти вылезли из орбит.
Когда я закончила, детективы недоверчиво смотрели на меня.
— Вы хотите сказать, что он ни разу никого не ударил в ответ? Несмотря на то, что четверо мужчин били его и его девушку?
Я вздёрнула подбородок, услышав намёк на то, что я врала.
— Никто из них не ударил меня. Один из них удерживал меня, — я стянула кардиган и показала им синяки на руках, которые оставил Кожаная Куртка, — я не могла добраться до него…я не могла…пока они…пока они избивали Джордана, — я с трудом сдерживала всё ещё слишком свежий страх, в то время как память боролась с тем, чтобы засосать меня в болото воспоминаний, — и если вы посмотрите на руки Джордана, то увидите, что единственные синяки будут там, где по нему топтались ковбойские сапоги.
Лопез выгнул бровь и обменялся взглядом со своим коллегой.
Мать Джордана фыркнула в отвращении, и я развернулась, готовая вырубить эту лицемерную суку до следующей недели, не важно, в присутствии полиции или без неё.
— Мой сын трус, детектив, — сказала она, её голос звенел от отвращения, — это простая истина.
— Глория! — заорал Пол
Я снова оказалась на ногах, меня трясло от гнева.
— Каждый раз, когда они сбивали его с ног, он снова поднимался и встречался с ними лицом к лицу…каждый раз… пока он не мог больше стоять на ногах. Это самая смелая вещь, которую я когда-либо видела в своей жизни, не считая вашей ненависти, с которой он встречался каждый день.
В комнате повисла тишина, а затем Лопез откашлялся и заявил, что он свяжется с нами.
Полицейские встали, собираясь уходить.
— Подождите! — крикнула я. — А как на счёт тех, кто напал на Джордана? Вы нашли их? Джордан знаком с одним из них – Райан Дюпон. Вы же найдёте их тоже? Что будет с ними?
— Один парень уже под арестом, — подтвердил Лопез.
— Только один? Но их было четверо!
Сандерс спокойно на меня посмотрел.
— Райан Дюпон сам пришёл к нам с признанием, но отказался назвать остальных участников драки. Нам нужно поговорить с вашим женихом и узнать, будет ли он выдвигать обвинения.
Я сжала губы так, что они побелели, а вся краска отошла от моего лица. Я знала, что этого никогда не случится. Джордан никогда не выдвинет обвинения. До этого он уже сказал, что «расплачивался с долгом». Господи, я надеялась, что этот долг, наконец-таки, оплачен в полной мере, потому что не знала, смогла бы я ещё выдержать что-то в этом духе. Негодование всё ещё бушевало во мне. Глория сидела на своём стуле, отравляя воздух вокруг.
Лопез снова кивнул, дал мне свою карточку в случае «если я вспомню что-нибудь». Как будто когда-нибудь я смогу забыть это. Каждый звук, каждый удар отпечатался в моём мозгу, вспыхивая каждый раз, когда закрываю глава.
Как только мы снова остались втроём, я повернулась к Глории.
— Напомните-ка мне ещё раз, почему вы здесь? — злобно спросила я.
— Не разговаривай со мной! Я не собираюсь отвечать тебе, — презрительно ухмыльнулась она.
— Глория, хватит! — рявкнул Пол. — Хоть ты и приехала сюда ради нашего сына, но это не так. Я знаю, что Торри здесь ради него.
Глория стиснула зубы.
— Ты теперь на её стороне? Дрянная дочурка проповедницы, так же ты её называл, да?
Мой взгляд метнулся к Полу. Его бледная кожа покраснела, показывая правдивость её полных ненависти слов.
