Соль под кожей. Том третий (СИ) - Субботина Айя

Дима медленно затихает, опускает меня на тумбу, прижимается влажным лбом к моему лбу.

— Ты бы видела себя со стороны, обезьянка. Моя башка кончила хулиард раз.

Меня еще трясет, прошибает от копчика до затылка.

Руки не держат, сил хватает только обнять его за шею, присосаться губами к его слегка солоноватой, абсолютно офигенной на вкус коже в ямке над ключицей.

Сознание возвращается в голову предательски медленно.

— Я так кричала… кажется… — Чувствую, что щеки заливает от стыда. — Соседи, наверное…

— Та-а-а-ак… — перебивает, медленно тянет слова и мою голову назад, за волосы. — Значит, голова не выключилась, раз всякую хуйню думаешь.

— Димка, я просто…

— Тебе просто мало. Окей, давай еще разок.

Он вообще нормальный?!

Я еще выдохнуть от предыдущего галопа не успела.

Но все равно нифига не сопротивляюсь, даю обнять себя за талию, вдавить мою задницу в твердую гладкую столешницу.

Димка вталкивает себя между моими ногами, забрасывает одну мою пяткой на тумбу, разводит колени так, что саднят суставы. Проводит пальцами между ног, где я просто ужасно бесстыже мокрая от лучшего в моей жизни оргазма.

Вставляет в меня сначала один палец, потом еще один.

Я охаю, почему-то пытаюсь убежать, потому что еще не до конца успокоившееся возбуждение накатывает с новой силой. Шутов надавливает на мое бедро, обездвиживая. Вытаскивает пальцы, растирает влагу от клитора вниз — и снова вставляет их в меня до самой ладони с жутко пошлым хлюпающим звуком.

Вскрикиваю. Цепляюсь ему в плечи, кажется, беспощадно царапая.

Он немного сгибает пальцы, как будто хочет потрогать пупок изнутри… и меня жалит что-то настолько острое и сладкое, что рот распахивается в немом крике.

Это, что, блин, еще такое?!

Отпускает — и снова сжимает, поглаживает как будто дразнит самое оргазмическое место в моем теле. Клитор пульсирует как под ударами тока, хотя этот гад его даже не трогает!

Я задираю голову, ищу его взгляд — с чертями, пополам с прикушенной, жутко самодовольной ухмылкой. Надавливает пальцами выше, трет, наращивая темп, пока мое тело не начинает трястись так сильно, как будто меня насадили на высоковольтный провод.

Кусаю губы, потому что в горле уже саднит.

Мы перекрещиваемся взглядами.

Мой красавчик, боже…

Кончить хочу — хоть бы не умереть только от второй дозы.

— Давай, Лори, поори для меня, — жутко доминантным голос приказывает мой личный Дьявол.

И я полностью слетаю с катушек.

Кажется, просто посылаю все на свете.

Тянусь к нему, руками, хватаю за плечи, как последняя шлюха насаживаюсь на эти офигенные пальцы, мокрая, текущая ему на ладонь с таким криком, что глушу сама себя.

Этот придурок в два оргазма за пятнадцать минут стер из моей жизни вообще все, что было до него.

Дав выдохнуть секунд тридцать, Димка берет меня на руки, прижимает к себе так крепко, что я непроизвольно стону от легкого, но адски приятного хруста косточек.

Несет по коридору, заворачивает в спальню с мягкой теплой подсветкой.

— У меня, блин, глаза слипаются, — сонно бормочу я. Он, конечно, трахнул меня как долбаный терминатор, буквально мозгами навылет, но не до такой же степени, чтобы я не понимала, что это была игра в одни ворота. В мои. Причем, дважды. — Чувствую себя эгоисткой, Шутов…

Зеваю, когда укладывает на кровать.

Ставит колено рядом, нависает надо мной.

— Ты самый красивый мужик на свете, официально… — Язык просто ужасно заплетается.

Его медальон на цепочке раскачивается прямо у меня перед глазами, как маятник. Пытаюсь поймать слабеющей рукой, но получается только с третьего раза. Тяну к себе, вынуждая наклониться ближе. Плохая идея, потому что его запах снова щекочет ноздри и рот наполняется слюной от неудержимого желания провести языком по вене на шее этого сексуального придурка.

А потом взгляд сползает ниже, на вертикальный шрам на груди.

Он не такой темный, как мне показалось в нашу первую «встречу».

— Лори, глаза на меня, — командует Шутов, и я послушно исполняю, потому что сил нет даже на показное сопротивление.

Глаза у него офигеть просто — как крепкий кофе, с тоненькими лучиками морщинок в уголках. Светлые короткие ресницы, но такие густые, что хочется провести по ним подушечкой пальцы.

Сколько миллиардов лет должно пройти, прежде чем я перестану смотреть на него как умалишенная, влюбляясь заново со скоростью раз в минуту?

— Все хорошо? — Я все-таки должна спросить. — В смысле… ну…

— Лори, я не кончил только потому, что мне нужна работающая голова. Никакой другой причины, обезьянка. Знаешь, сколько раз, лежа в этой постели, я удрачивался в хлам, представляя, как кончаю в тебя и на тебя?

— По праздникам? — нарочно корчу ничего не понимающую дурочку.

Димка усмехается, закидывает мою ногу себе на плечо.

— Давай мы это снимем. — Его длинные пальцы аккуратно и ловко скатываю чулки по моим ногам. На секунду задерживает мою правую ступню в своей ладони, обводит большим пальцем выступающую внутреннюю косточку, выуживая из меня порцию мурлыкающих звуков.

Он распрямляется, давая мне самый лучший обзор на абсолютно готовый к новому забегу член. Медленно проводит ладонью снизу-вверх, сжимает пальцы на головке, жмурится. Нервно смеется и быстро натягивает свои жутко модные «Армани» с той самой секси-инста-резинкой вместе с джинсами. Но не застегивает эту долбаную ширинку, и я стону от желания немедленно стащить все это обратно. Невозможно представить, как это работает, но в одежде он выглядит как будто голый.

— Я закажу тебе в интернете самое безобразное в мире рубище, — из последних сил стараюсь не дать глазам закрыться. — И никаб. Чтобы никто не смотрел на мою прелесть.

— Обещаю все это носить, если тебе так будет спокойнее. — Дима снова несильно шлепает меня по бедру, накидывает одеяло, подталкивает выше к подушке. — Спи, обезьянка.

И я, блин, просто выключаюсь.

Глава тридцать пятая: Лори

Когда мои глаза открываются в следующий раз, на часах почти восемь.

Я задремала примерно на полчаса, но за окнами уже абсолютно темно.

Переворачиваюсь на живот, обнимаю подушку, крепко жмурюсь.

Ужасно страшно вдруг открыть глаза и осознать, что мне все приснилось, и что я снова проснулась в своей пустой постели, обнимая не мужчину, а больную мечту о том, что однажды мы будем вместе.

Спасибо, Господи, что на этот раз ни кровать, ни комната не трансформируются.

А если уронить голову в подушку, то она буквально вся пахнет официально Самым Лучшим Мужиком на Свете. И даже полностью отдавая себе отчет в том, что веду себя как влюбленная ванильная дурочка, я все равно не собираюсь стесняться ни одной своей мысли.

Но как бы сильно не хотелось валяться в кровати, я быстро сбрасываю одеяло, босыми ступнями становлюсь на пол. С наслаждением шевелю пальцами — с подогревом.

Нужно перестать быть свиньей, позвонить водителю и отпустить его, наконец, к жене и дочке.

Абсолютно голая отправляюсь в коридор на поиски сумки.

Беспорядка нет — моя сумка стоит на тумбе, платье сложено рядом, Димкин свитер болтается на вешалке. Единственное, что напоминает о случившемся — вещи, которые Димка смахнул со столешницы, теперь просто лежат на ней горкой. А еще я нигде не замечаю пакета с лапами — собачьими или кошачьими, все же?

Он сказал, что та мелкая обманщица — ветеринар. Ну, это объясняет запах псины.

На секунду задерживаюсь перед зеркалом, разглядываю себя.

На мне осталась пара синяков — на бедрах отчетливо видна целая шутовская пятерня. Синяки на мою кожу прилипают от малейших сквозняков, но эти единственные, которые мне хочется оставить если не на всю жизнь, то на пару месяцев точно. В конце концов, кроме моего придурка их все равно больше никто не увидит.

Достаю из сумки телефон, набираю водителя и через пару гудков слышу его как будто жующий голос.