Бернадетт Стрэхн - А счастье пахнет лавандой!
Как это не похоже на его друга Дэна, который уже давно забросал бы ее цветистыми комплиментами и приставал бы со своими поцелуями, как с ножом к горлу. Иви улыбнулась. Она верила Адену. И никогда до конца не верила Дэну.
— Думаю, мне следует взять тебя под руку, — объявила она тоном, которым разговаривают в армии с новобранцами.
Аден казался удивленным.
— На свиданиях все так делают. — Рука Иви проскользнула под согнутую руку Адена. Она почувствовала его напряжение и поменяла руки, просунув его — под свою.
— Как продвигаются дела со сватовством твоих жильцов? — спросил Аден.
— Ты имеешь в виду Бернарда и… Кэролайн? — При упоминании имени Кэролайн вспыхнули ее старые подозрения. — Почему? — спросила она напористо. — Почему тебя это так интересует?
— Кто сказал, что меня это очень сильно интересует? — спросил озадаченно Аден. — Я просто поддерживаю разговор.
— Они никогда не будут вместе, но у обоих жизнь стала веселее. Кэролайн погасила длительную семейную вражду, а Бернард уже перешел на одежду нашего века. Он знакомится с женщинами, и мы меняем облик его квартиры.
— Когда ты вмешиваешься в чужую жизнь, тебя это действительно увлекает?
Предположение Адена было высказано с улыбкой, но Иви решила, что его стоит принять в штыки.
— Я не собираюсь ни во что вмешиваться. Ты думаешь, что я люблю командовать, но это совсем не так. — Она взглянула на разыгравшуюся гладь озера. — Мы должны взять лодку! Вот что делают во время настоящего свидания. — Она заторопилась, увлекая за собой Адена.
— Любишь командовать? Командовать? Ну конечно же, нет, — твердил Аден, пока Иви рылась в его карманах в поисках мелочи.
Посреди озера было тихо.
— Можно представить, что мы в сотне миль от Лондона, — мечтательно проговорила Иви. Она набросила на плечи белую кофту и откинула назад голову, с наслаждением подставив лицо солнцу.
— Наконец-то одни.
Аден перестал грести. Их колени соприкоснулись. Иви посмотрела в серо-зеленые глаза Адена.
— Эй, — сказала она тихо, — думаю, нам пора взяться за руки. Иди сюда.
— Да, мисс. — Аден встал, покачиваясь, на ноги и перепрыгнул на ее сторону. Он с шумом грохнулся рядом с ней, и крошечная лодочка тревожно закачалась. Иви ухватилась за сиденье.
— Прямо как «Титаник!»
— Очень низкобюджетный «Титаник», — заметил Аден и протянул ей свою ладонь.
Иви положила на нее свою руку.
— Как себя чувствуешь? — спросил Аден.
— Хорошо.
Он ухмыльнулся. Маленькие морщинки вокруг глаз вдруг показались Иви очень привлекательными. Их носы почти соприкасались.
— Теперь надо обязательно поцеловаться. — Голос Иви был очень спокоен, она почти не дышала.
— Нет. — Аден отстранился.
— Нет? — вскричала Иви. Она выпустила его руку. — Что ты хочешь этим сказать? Что случилось? Я думала…
Аден приложил палец к губам. Когда она успокоилась, он сказал ровным голосом:
— Не начинай командовать человеком, когда он готов тебе повиноваться, Иви. Я поцелую тебя, когда буду к этому готов.
Он встал и тяжело пересел на другое сиденье. Иви молчала, но выражение ее лица было красноречивее слов. Широко раскрытыми глазами она уставилась на своего так называемого приглашенного на свидание молодого человека, и комок застрял у нее в горле. Аден вздохнул. Снова он встал и перешел к Иви.
— Я готов, — сказал он и дотронулся до ее подбородка.
Его губы крепко прижались к ее губам. Ракеты не взлетели в воздух, и не раздались звуки ангельского хора, но Иви очень захотелось, чтобы он никогда ее не отпускал.
Руки Адена обвились вокруг нее, а губы его прижимались все сильнее к ее губам. От его поцелуев ее дыхание стало коротким и прерывистым. Наконец они отстранились друг от друга, но совсем ненадолго. Глаза в глаза, нос к носу, они улыбались друг другу. И опять она увидела эти его сексуальные морщинки.
Когда они сдавали лодку, дежурный получил двойную плату, а Ивина кофточка была застегнута не на те пуговицы.
Несмотря на тяжесть корзины, ни один из них не хотел отправляться домой. Солнце уже садилось, когда они неспешно брели по улицам, держась за руки. Этот день был особенный, и они делали все, чтобы он не кончался. Их объятия в лодке все изменили, как будто черно-белый фильм неожиданно стал цветным. С этого момента их свидание стало таким сверкающим и нежным, что они боялись нарушить его прелесть нечаянным громким звуком или поспешным движением.
— Хочешь пиццу? — Аден кивнул на витрину «Пицца экспресс», мимо которой они проходили.
— Ммм… Да! — Иви вдруг почувствовала, что она ужасно проголодалась. Последняя клятва больше никогда не есть была тут же забыта.
— Я обычно заказываю «Четыре времени года», — сказал Аден, когда они уселись за миниатюрный мраморный столик.
— А я «Американскую острую», — улыбнулась ему Иви.
Их отношения бежали вперед семимильными шагами: еще через несколько минут они уже знали, каким известным пиццам каждый из них отдает предпочтение. Несомненно, теперь между ними не должно быть секретов.
— Так значит, тебе понравился сценарий? — спросил Аден.
Черт. Вот вам и секрет. Иви была вынуждена продолжать притворяться, как раньше. Гммм… Хммм…
— Тебе очень подходит роль Хепсибы. Ты затмишь всех.
— Ну что ты… — неловко заметила Иви, мысленно умоляя его продолжать.
— Первоначально Хепсиба была задумана как персонаж второго плана. Но в сценарии ее роль приобрела гораздо большее значение. Ее образ живой и естественный.
— А ты видел первоначальные наброски? — Иви и не представляла, что Аден в таких приятельских отношениях с Хью Джеймсом.
— Да, мы это раньше обсуждали. Какой ужас, Крамп, неужели ты ничего не слушала?
Вопрос был риторический, но если бы уж Иви взялась отвечать на него честно, она бы сказала: «На самом деле я ничего не слышу, когда ты говоришь о работе». Хотя тактичнее было бы посоветовать ему повторять ей важные вещи по три раза. И если можно — погромче.
— С тобой все ясно. Я это учту. — И Аден сжал под столом ее коленку.
И вот они уже планируют, как все будет «теперь и впредь». Иви это так понравилось, что она даже разлюбезничалась с официантом и, не задумываясь, положила свою руку на руку Адена на мраморном столике. Ей было так удобно и легко сидеть вот так рядом с ним. Сегодня Лондон принадлежал им двоим.
— Я давно хочу поцеловать тебя, — сказал Аден серьезно.
— Это плохо?
— Это совсем даже не плохо.
Они целовались так долго, что когда закончили, то заметили, что чесночный хлеб давно прибыл и укоризненно разместился между ними.
