Кэтрин Андерсон - На веки вечные
— Вы такая сладкая, Мерри. Я хочу попробовать каждый дюйм вашего тела.
— Вы считаете эту мысль удачной?
Самой удачной, пусть даже от этого он начисто облысеет.
— Вам неприятно?
— Да… То есть нет. Только выше не надо.
— Не буду.
— Не пойдете?
— Ни за что.
Хит поднял плечо еще выше. Мередит охнула и упала на спину. А вцепившиеся в волосы пальцы потянули его голову прямо к намеченной цели. Мередит спохватилась, но было поздно, и задрожала, как осиротевший олененок, когда его лицо уткнулось в заветные завитки.
— Хит, не надо! Не надо!
Он впился губами в золотистое марево. Мередит дернулась, желая освободиться, но только крепче прижалась к его губам. Хит нашел сладостную ложбинку и стал ласкать ее языком.
— О!
— Тише, — не отрываясь, предупредил он. — Сэмми услышит.
Мередит всхлипнула. Вполне обнадеживающая реакция. Капитуляция произойдет под фанфары и «Боже, храни Америку» . Только вот Сэмми проснется. А Хиту вовсе не хотелось отвлекаться на сказки. Поэтому он только застонал.
Тело Мередит сотрясалось, будто в конвульсии.
— О Боже! О Боже!
Руки перестали отталкивать его и потянули к себе, талия выгнулась в приглашении, хотя губы продолжали шептать:
— Хит, не надо, не надо…
Но он знал, что надо. И ласкал Мередит, пока она не застонала от наслаждения. Только после этого лег рядом, расстегнул ее рубашку, затем свою и все время целовал Мередит живот. Она с тревогой наблюдала, как Хит снял пистолет и, прежде чем положить на тумбочку, обмотал кобуру ремнем.
— Это полуавтомат, дорогая. Стреляет при каждом нажатии на спуск. Обещаю, никаких извращенных игр.
— Я знаю, Хит. И не важно, какое у тебя оружие.
Да, она все понимала. Но какая-то ее часть не избавилась от затаившегося страха. Когда она призналась ему вечером, Хит разозлился. Но теперь испытывал просто грусть. Никому не пожелаешь испытать то, через что прошла эта хрупкая женщина. Он сбросил сапоги, быстро стянул рубашку, джинсы и трусы. «Мужская доблесть» была в боевой готовности.
Хит понял, что при виде пистолета Мередит расстроилась. Он поцеловал ее грудь, решив запастись терпением и потратить столько времени, сколько необходимо, чтобы успокоить, снова разжечь желание, и тут же пальцы любимой вцепились ему в плечи, когда она ощутила его напрягшуюся плоть. Хит нежно снял с нее рубашку, поцеловал сосок и стал ласкать его и кружить вокруг кончиком языка. Ее соски набухли и затвердели, и Мередит застонала.
— Хит!
— Я здесь, любимая.
Он развел ее бедра и прижался вплотную. И, возвышаясь над Мередит, старался понять, готова она или нет.
Хит видел искаженное лицо, расширенные зрачки: то ли от страсти, то ли от страха.
— Ты в порядке? Ты меня не боишься? — Господи, только бы она не ответила «да». — Если скажешь, я сразу остановлюсь.
— Да, — едва слышно проговорила она. — Пожалуйста.
С Доблестью прошлого у врат Хит окаменел. Все ругательства, какие он только знал, уже готовы были сорваться с его языка. Да, он мог остановиться. Для этого надо было просто отлепиться от Мередит, подойти к стене и биться головой о бревна до тех пор, пока он окончательно не свихнется.
— Твое «да» означает, что ты меня тоже хочешь? — спросил Хит напряженным шепотом. Нет, он ее не задушит. Даже не разорется, потому что обещал быть самим терпением. — Мерри, любимая, отвечай.
— Да, — повторила она тем же пронзительным тоном.
Надежда умерла, но Доблесть прошлого хотела жить. Хит отстранился и подавил готовый вырваться из легких вопль. Он не злился. Он любил ее и все понимал. Просто определенная часть его тела не отказывалась внимать голосу рассудка.
Мередит впилась в его плечи руками. Глаза потемнели от смущения.
— Ты куда?
— Прогуляться. — Снова вернулся мальчик из хора с ломающимся голосом. — Не бойся. Хочу пройтись вокруг дома. Надо подышать свежим ароматом хвои.
Мередит заморгала, как маленькая сова. Хита так и подмывало скрутить ей шею.
— Это тебя тоже возбуждает? — Она улыбнулась. — Ты вернешься, когда надышишься? А если там так хорошо, может, мне пойти с тобой? Возьмем одеяло и завершим дело под соснами.
Завершим. Слово прозвучало как музыка.
— Значит, ты тоже хочешь?..
— Конечно. — Мередит начала подниматься. — Сейчас надену джинсы и рубашку.
Хит положил ладонь ей на грудь и заставил лечь.
— К черту сосны! Ты хочешь завершить?
Она снова заморгала.
— А ты нет? — На ее лице появилось обиженное выражение, а с губ слетело тихое «О!».
Хит рухнул на локти, схватил ее руки и завел себе за голову. И, осыпая грудь Мередит поцелуями, прошептал:
— Конечно, я хочу завершить. Просто мне показалось, ты передумала.
— А что я такого сделала?
Миленький вопросик! Ну ничего, он ответит чуть позже.
А пока его изголодавшееся, жаркое тело сотрясалось от желания. Мередит выдохнула, ощутив проникновение, и сомкнула вокруг него нежное, бархатистое лоно. Испуганное выражение совершенно исчезло из ее глаз.
— Милый…
Боже, он так давно ждал этого мгновения! Его толчки, казалось, вот-вот выбросят ее из кровати. Мередит скрестила лодыжки у него на бедрах. Хит вошел еще глубже, темп стал быстрее и жестче. Мередит приникла к нему, принимая в себя его всего, тихонько гортанно постанывала, требуя продолжать и продолжать. Хит привел ее к пику наслаждения и тут же взорвался сам. В глазах вспыхнул огненный калейдоскоп… Мередит перевернулась в его объятиях, уткнулась в плечо и заснула. Хит поцеловал ее в макушку и тоже погрузился в сон.
Через два часа он очнулся от прикосновений к груди и плечам ее бархатисто-влажных губ и разлепил один глаз. Мередит оперлась о локоть и, сонно улыбаясь, прижала к его скуле розовый сосок, твердый, как маленькая заклепка. Затем провела им по щеке, ткнула в уголок рта, окружила губы. Хит широко раскрыл глаза, но сил хватило только на это.
— Ты устал? — ласково спросила она.
— Ты так красива, что я никогда не устану, — солгал шериф.
Срочный SOS Всевышнему. Необходимо немедленное чудо!
Щеки Мередит пылали огнем, улыбка была застенчивой. Видимо, она ни разу в жизни не поощряла мужчину на любовные утехи. Ночью Хит поторопился. Если и сейчас окажется не на высоте, Мередит больше и не посмотрит в его сторону.
Где же ты, Всевышний? Отдыхаешь на Багамах? SOS Святому Петру, Луке, Иоанну — кто там сегодня на дежурстве? Должны же его услышать!
Мередит провела кончиком пальца по груди, животу, еще ниже. Слава Господу и всем святым — Доблесть прошлого наконец проснулась! И когда маленькая ладошка накрыла ее, было хотя бы что накрывать.
