Анонимные грешники (ЛП) - Скетчер Сомма

Она кивает и вырывается из моей хватки и проводит губами по изгибу моей шеи. Я стону в ее волосы, сжимая их на затылке.

— Не дразни меня, малышка. У меня нет времени.

Она застывает у моего воротника.

— Почему? Куда ты направляешься?

— У меня встреча с Габом и Рафом.

— Могу я…?

— Выкладывай, Рори.

Она убирает локон с лица и нервно смотрит на меня.

— Могу я пригласить подругу в гости?

Мой взгляд темнеет.

— Какую?

— Тейси.

— Девушку татуировщицу?

Она кивает, и я секунду обдумываю это.

— Дай Габу список своей друзей, и он проверит их, а потом они смогут приходить и уходить, когда им заблагорассудится. Но да, она может прийти.

— Спасибо, — выдыхает она, светясь так, что мне хочется дать ей все, о чем она, черт возьми, когда-либо попросит. Я все равно знаю, что сделаю это. — Могу я воспользоваться твоим телефоном?

Мои глаза сужаются.

— А где твой?

— У меня одноразовый телефон, который дал мне Альберто.

Конечно. Я и забыл, на каком гребаном поводке держал ее Большой Ал. Я выуживаю мой из кармана и бросаю на стол.

— Я принесу тебе твой собственный и все остальное, что тебе понадобится. Составь список.

Она улыбается, сжимая в руке мой айфон.

— Списки, списки, списки. Ты действительно бизнесмен, не так ли?

Я со свистом выдыхаю и тереблю ткань ее свитера. Ее глаза расширяются, когда я внезапно поднимаюсь на ноги, разворачиваю ее и прижимаю между своих бедер и столом, прежде чем запустить руку в ее волосы и наклонить ее.

К черту это, я выкрою время.

Мой ремень с громким хлопком расстегивается на брюках.

— Я покажу тебе, кто я такой, детка.

Ищите надежду там, где воздух соленый, а скалы крутые.

Так было написано в печенье с предсказанием. В том, что я купил у девченки в Китайском квартале Сан-Франциско. В нем было точно такое же предсказание, как в том, что убедило мою маму переехать сюда много лет назад.

Конечно, все они сделаны на одних и тех же фабриках, и это скорее совпадение, чем судьба. Но это привело меня к Рори, и мне нравится думать, что моя мама имела к этому какое-то отношение.

Я стою на краю обрыва, теребя пачку сигарет в кармане брюк. До меня вдруг доходит, что я не курил с тех пор, как привез Рори домой. Думаю, теперь, когда я знаю, что она в безопасности, я не испытывал такого стресса.

Угольно-черные облака низко висят в небе, воздух потрескивает в предвкушении. Ветер доносит знакомое урчание спортивного автомобиля, и несколько мгновений спустя плечо Рафа касается моего.

Его слова сопровождаются щелчком подбрасываемых в руках игральных костей.

— Теперь это всё твое, брат.

Я издаю смешок, проследив за его взглядом, устремленным на город внизу.

— Не-а. Я буду заниматься портом. Всё остальное в твоём распоряжении.

— Ты не представляешь, как долго я ждал, когда ты это скажешь.

Но я знаю. Несмотря на то, что Раф был одним из самых влиятельных людей на Западном побережье, у которого под рукой был весь Вегас, у него всегда была странная одержимость Дьявольской Ямой во всем его мрачном великолепии. Он очень привязан к семье, к дому. Я всегда знал, что он в мгновение ока вернется на Побережье. И, как ни странно, под моей грудной клеткой бурлит темное возбуждение. В кои-то веки я смотрю на Дьявольскую Яму сверху вниз, и у меня нет желания сжечь его дотла.

Может быть, энтузиазм Рафа передается и мне, а может быть, это потому что в городе теперь есть что-то, кто-то, в ком я нуждаюсь. Это похоже на новое начало, на начало новой эры.

Но я не могу начинать это с секретов.

Я оглядываюсь на дорогу и, когда вижу, что Harley Габа все ещё не подъехал, делаю три шага к могиле наших родителей. Раф присоединяется ко мне.

— Мне нужно тебе кое-что сказать.

— Нет, не нужно.

— Нет, я скажу…

— Нет, — голос Рафа резкий и холодный, как сосулька, заставляя меня посмотреть на него. Его взгляд прикован к могиле. — Я уже знаю. Я знаю, что маму убили, и я знаю, что ты убил отца.

У меня в животе поселяется неприятное чувство.

— Как?

— Потому что в ту ночь, когда ты убил его, ты позвонил Анонимным грешникам.

Я хмурюсь, глядя на церковь, пытаясь припомнить подробности той ночи. Конечно, я так ясно помню безжизненное тело моего отца, помню сильный запах железа и темное удовлетворение, которое разлилось по моим венам. Чего я не помню, так это того, что произошло после того, как я сел за его стол и опрокинул бутылку Клуба контрабандистов.

— Ты ничего не сказал мне.

Между нами воцаряется тишина. Он прижимает большой палец ко рту, его бриллиантовая запонка поблескивает.

— Ты позвонил на горячую линию, потому что хотел, чтобы мы знали, а не потому, что хотел, чтобы мы отреагировали на это. Я знал, что ты расскажешь нам в свое время.

— Ты не злишься на меня.

Его взгляд темнеет, и я внезапно вспоминаю о том, как хорошо, что Раф на моей стороне.

— После того, как я услышал, что он сделал с мамой, я рад, что ты убил этого мудака. А этот парень?

Ледяная рука сжимает мое сердце. Я быстро качаю головой.

— Я работаю над этим.

Он кивает.

Несколько мгновений мы стоим в довольном молчании, пока в поле зрения не появляется мотоцикл Габа. Рука Рафа хлопает меня по спине. Мрачный смешок срывается с его губ.

— Ангелы Дьявольской Ямы снова собрались вместе. Черт возьми, брат, это все, чего я когда-либо хотел.

Глава тридцать шестая

— Черт возьми, Рори. Ты живешь в готической сказке.

Я только что закончила рассказывать Тейси все, начиная с того момента, как подписала контракт с Альберто, и заканчивая конфетами, которые Анджело привез для меня из Лондона. Конечно, я опустила некоторые мрачные вещи, такие как то, что меня отшлепали в церкви, и тот факт, что я всерьез подумывала столкнуть Альберто со скалы. Наверное, мне нравится иметь некоторые грехи, которые разделяем только мы с Анджело.

Она сидит на диване напротив меня, свернувшись калачиком под одеялом, с горкой британских конфет на коленях. Ее рот приоткрывается в недоумении.

— Я не могу поверить, что Анджело Висконти влюблен в тебя.

У меня горят уши при одном только звуке этого слова.

— Это не так.

— Заткнись, Рори. Он оставил всю свою жизнь в Англии и вернулся в Дьявольскую Яму ради тебя. Он так влюблен в тебя, что меня от этого тошнит.

— Она права, так и есть.

Мы обе подпрыгиваем при звуке голоса Анджело. Мои глаза поднимаются и останавливаются на нем, прислонившемуся к дверному проему, на его лице читается веселье.

Мое лицо покрывается румянцем от смущения. Но также, ты только что сказал, что любишь меня? Мы встречаемся взглядами, и я сглатываю. Воздух меняется, и Тейси это чувствует, потому что она поднимается на ноги, засовывает горсть конфет в сумочку и одаривает меня понимающей улыбкой.

— Мне… наверное, пора.

— Я попрошу кого-нибудь проводить тебя домой, Тейси.

Она насмехается над ним.

— В этом нет необходимости. Я могу сама о себе позаботиться.

Не сводя с меня глаз, Анджело слегка качает головой.

— Это не подлежит обсуждению.

Тейси фыркает, затем закатывает глаза, глядя на меня.

— Видишь? Вот почему тебе следовало прийти ко мне, прежде чем добровольно возиться с мужчиной мафии. Я бы сказала тебе, какие они сумасшедшие! — проходя мимо Анджело, она хлопает его по плечу и добавляет: — Но если говорить серьезно, спасибо, что спас мою лучшую подругу от этого большого жирного подонка.

Его губы подергиваются.

— В любое время.

— И если я что-нибудь услышу в салоне, я дам тебе знать.