Дженис Каплан - Я прекрасна!
За кулисами появляется Кейт. Ей не требуется никаких особых усилий, чтобы выглядеть шикарно: на ней очень легкий светлый шифоновый костюм от Армани, волосы забраны в обычный пучок.
— Ты великолепно выглядишь, — говорит она мне.
— Я?
— Шикарно, ярко! И платье отличное. Вот только волосы… — В течение двух минут Кейт, не торопясь, вынимает из моей прически, над которой два часа колдовал парикмахер, все заколки и шпильки. Взбивает мне локоны — они теперь свободно падают — и аккуратно опускает на лоб несколько завитков. — Так лучше?
Я смотрю на себя в зеркало.
— Твои клиенты правы. Какими бы дорогими ни были твои консультации, они того стоят.
— Можешь в этом не сомневаться, — говорит она, лучезарно улыбаясь.
В этот момент приходит Керк. Быстро оглядев нас, он восхищенно произносит:
— Две самые красивые женщины в городе.
— Ты и сам неплохо выглядишь, — говорит Кейт, не сводя глаз с его ладной фигуры, затянутой в смокинг. Она подходит к Керку, чтоб поправить ему галстук. Конечно, это обычный галстук, а не бабочка. И нетренированному глазу он кажется таким же черным, как его рубашка. Но моей подруге не занимать опыта.
— Мне нравится, как ты подобрал сочетание оттенков: смоляно-черный и полночная тьма. Очень элегантно.
Ничего удивительного, что мне не удалось различить их. Я всегда думала, что в полночь все черное как смоль.
Керк делает нам приглашающий жест взять его под руки:
— Дамы, разрешите проводить вас к сцене?
Кейт поправляет бэйдж — он приколот к платью, и на нем написано: «Берни Дэвис, агент». Эта ламинированная карточка уже давно пылилась на столе у нашей подруги, пока Кейт не произнесла, что никогда раньше не была на церемонии вручения «Эмми» и с удовольствием пошла бы вместе со мной. Берни и тут нашла выход из положения.
— Я видела такое количество церемоний, — сказала она, — что лучше останусь дома с детьми. Эта компания лучше, чем кампания с Эй-би-си.
Я рада, что Кейт здесь, со мной. Но меня несколько удивило, что за кулисами нас встретил Оуэн — с бэйджем «„Проктер энд Гэмбл“. Высокопоставленный гость». Интересно, кто-нибудь пришел сюда сегодня под своим именем?
— Сменил работу? — спрашиваю я у него.
— Вчера я выиграл этот пропуск в теннис, — объясняет Оуэн, поглаживая ламинированную карточку. — Мне не особенно хотелось идти, а для соперника это было важно, и игра приобрела азарт. Хороший стимул, чтобы разгромить противника!
— Ты знал, что твоя красавица Кейт будет здесь, и это стало еще бо́льшим стимулом, — любезно подсказывает Керк.
— Ах, как хорошо сказано! — говорит Кейт. Оуэн — в старомодном галстуке-бабочка и белой рубашке — разглядывает наглеца.
— А ты кто такой? — спрашивает он.
— Вы разве не встречались? Это партнер Сары. В «Послеобеденных сладостях», — представляет его Кейт.
Оуэн прищуривается:
— Я и сам люблю сладости после обеда.
Не знаю, шутит ли наш магнат или говорит серьезно, но ему, очевидно, и в голову не пришло, что Керк — мой партнер в кулинарном шоу.
Церемония должна вот-вот начаться. За кулисами собралось много красивых актрис. Они спешат занять свои места. Несколько девушек посылают Керку воздушные поцелуи и желают ему удачи.
— Прошу тишины! — говорит помощник режиссера и, указав на Оуэна, добавляет. — Это место нужно освободить! Отойдите! Кем бы вы ни были.
Но вместо того чтобы отступить назад, как его просят, Оуэн, похоже, хочет подойти к режиссеру и расправиться с ним. Что бы ни значилось на его пропуске, он по-прежнему Оуэн Харди — и все должны это знать.
Одна актриса, длинноногая брюнетка, действительно узнает его.
— Оуэн, дорогой! — окликает она его, проходя мимо. Судя по всему, эта женщина считает, что чем более официальная предстоит церемония, тем короче должно быть платье. Сегодняшнее мероприятие она, видимо, считает сугубо официальным. — Что ты здесь делаешь? Я думала, что не увижу тебя до завтрашнего вечера.
Она подходит к нашей группке, чмокает в щеку Керка и крепко целует в губы Оуэна. О чем она только думает? Размазывать помаду перед выходом на сцену?
Оуэн, смешавшись, отстраняется и неопределенно произносит:
— Привет, Ванесса.
Актриса кажется мне знакомой. И тут я вспоминаю: Ванесса Виксен — знаменитая партнерша Керка по сериалу. У нее совершенно прямые и длинные темные волосы. Нельзя понять, делала ли Ванесса инъекции ботокса, — ее лоб скрывает пышная челка. И все же я бы сказала, что ее брови подняты слишком высоко.
Ванесса берет Оуэна за руку.
— Не правда ли, забавно? — воркует она. — Рядом со мной два самых важных мужчины в моей жизни. Керк, дорогуша, ты мой любовник только на экране. А вот Оуэн — мой настоящий любовник.
— Прошу тишины! — Снова кричит помощник режиссера.
Но ему не о чем беспокоиться, ни один из нас сейчас не способен вымолвить ни слова.
Билл, продюсер, подбегает и просит нас с Керком приготовиться, наш выход — следующий.
— Подожди минутку! — говорю я. Состояние Кейт сейчас волнует меня гораздо сильнее, чем карьера. — У нас небольшая проблема.
— Мы в прямом эфире, — напоминает Билл.
Но ничто не сравнится с драмой, которая разыгрывается у меня на глазах. Кейт подходит к Оуэну и берет его за руку, в которую еще не успела вцепиться Ванесса.
— Дорогой Оуэн, — спокойно и неторопливо произносит Кейт, качая головой, — ты полный идиот. Я поняла это уже давно и просто собирала доказательства.
— Ванесса всего лишь хотела пошутить. — Оуэн едва шевелит губами.
— Она меня не волнует! — Кейт даже не удостоила ее взглядом. — Я беспокоюсь о тебе. Вернее, беспокоилась. Именно поэтому я и говорю, что ты идиот. Постоянно гоняешься за чем-то и не замечаешь, когда у тебя под носом оказывается сокровище.
Решив, что речь о ней, Ванесса вскидывает голову, но очень быстро понимает, что она-то здесь как раз и ни при чем.
— Я сделала тебе великолепный подарок, — продолжает Кейт тихо, но в ее голосе звенит металл. — Я подарила тебе себя. А это многое. Если ты слеп и не понимаешь этого, то больше не заслуживаешь меня.
Оуэн не сомневается, что достоин всего, что может заполучить. Он освобождается из тисков Ванессы — будучи хорошим бизнесменом, он чувствует, что сделка всей его жизни уплывает из-под самого носа.
— Дорогая, ты все неправильно поняла. Я люблю тебя. И ты это знаешь.
— Это самое грустное. Думаю, ты действительно любишь меня. Но только так, как умеешь, в определенных границах. Мои друзья пытались предупредить меня, — говорит Кейт, кивая в мою сторону. — Только мы не понимали, что тогда был лучший этап в наших отношениях. Ты не умеешь останавливаться и ценить то, что есть. Я многое поняла за это время. Главное — что я заслуживаю лучшего.
