Иосиф Гольман - Игры для мужчин среднего возраста
Однако концерт, как и все хорошее, в какой-то момент закончился. Ефим честно и от души похлопал юным артистам, когда те, смущаясь, выходили на поклон.
– Еще приходите, – искренне пригласила его благодарная старушка. – Им так не хватает людей в зале. И аплодисментов.
– Приду, – пообещал Береславский. Если вечером не пристрелят.
Но об этом он бабульке не сказал.Выйдя на улицу, Ефим обнаружил, что прошло два с половиной часа из трех, отведенных ему Цибиным.
Он позвонил Валере.
– Ваши визитки готовы, – ответил тот.
«Вот же конспиратор!» – ухмыльнулся Ефим.
Визитки!
А что, в некотором смысле баксы и есть визитки. Даже фальшивые баксы, уж они-то точно рассказывают о предъявителе не меньше, чем настоящие.
По дороге он купил огромный мешок из толстого мутного двойного полиэтилена и большую клетчатую сумку наподобие тех, что используют «челноки» и рыночные торговцы.
Все это Ефим приобрел на одном из китайских рыночков – это гарантировало, что если даже по сумке выйдут на продавцов, те не смогут опознать покупателей. Ведь для них круглоглазые – как для нас китайцы: немножко смешные и абсолютно неидентифицируемые.
«Впрочем, – невесело размышлял Береславский, – в китайцах, возможно, разбираться научимся». Когда их вокруг будет больше, чем круглоглазых. А к тому и идет. Причем безо всяких военных захватов. Береславский бы даже сказал – совершенно мирными захватами. Можно сказать, объятиями. Например, супружескими.
И речь не только о фиктивных браках – это полбеды. А о браках вполне настоящих, засвидетельствованных как печатями, так и недвусмысленным скрипом двуспальной кровати, а также тем, что после этого получается.
А что? В основном они ребята хорошие: непьющие, не бьющие жен, любящие детей. Так, может, оно и к лучшему?
В историческом плане – черт его знает.
Но вот не хочется Береславскому жить в Китае – и все тут. Хочется в России.
Наверное, все-таки он скрытый русский националист. Или в крайнем случае латентный российский.
Да, не доверял Береславский в стратегическом плане своим восточным соседям. Но сейчас эти мысли текли как-то вяловато, а перед глазами возникал то образ здоровенного и злющего Скрепера, то худющего и вовсе не злого моджахеда – он же не из злости убьет, а по религиозной целесообразности.
Короче, два сапога пара. И с этой парой ему сегодня вечером предстоит разбираться.
Да какое там вечером – уже через пару часов.
Сердце опять заколотилось сильнее. Береславский даже забеспокоился: не принять ли какого-нибудь корвалола? Но отказался от этой идеи – ему только искусственного замедлителя реакций не хватает. Все остальные неприятности уже присутствуют…Глава 37
Владивосток, 12 августа, день
Баксы, граната и чай с травами
От Валеры он вышел с сильно потяжелевшей сумкой. Посмотрел на часы. Пора было действовать.
Он остановил попутку – маленький «Ниссан» выпуска конца 90-х, разумеется, праворульный.
И ведь знает про эту особенность владивостокских машин, а все время рвется к правому пассажирскому месту, которое, естественно, оказывается водительским.
– Из России, что ли? – определил его водитель. Идя на дело, не следует производить действий, по которым тебя запомнят и опознают.
– А здесь не Россия, что ли? – даже огрызнулся профессор.
– Уже и не знаю, – честно ответил бомбила. Но тут правое колесо «Ниссана» ухнуло в здоровую яму. Амортизатор отработал ее лишь частично, зато обитатели авто дружно заржали: все-таки Россия.
И опять Ефим про себя отметил, что уж лучше так – пусть с ямами, но свое.
Хотя свое и без ям еще лучше…
Вышел из машины за два квартала до ресторана, прошел совсем уж какими-то задворками, тщательно исследованными еще вчера вечером, и вошел в «Восток» со стороны проулка. В полутьме коридора его ждал Самурай – сегодня он по взаимной договоренности с парнем-официантом помогал тому по службе.
Об этом тоже договорились заранее: предприятие было семейное, решение принималось быстро. Парень – племянник хозяина – отрекомендовал Самурая, и вопрос был решен без каких-либо формальностей, в том числе санитарных.
Объяснили просто (не хозяину, а племяннику): встреча важная, хотим, чтоб присутствовали только свои, порядок гарантируем. И еще гарантировали племяннику триста баксов. Такой расклад его вполне устроил.
Самурай принял сумку с фальшивками и куда-то ее отнес. На этом его роль пока заканчивалась.
Ефим посмотрел на часы: пора была идти встречать Скрепера.
Он ни на миг не сомневался, что опытный бандит пришел задолго до назначенного времени. Не исключено, что и вокруг уже обошел, и второй выход заметил. Сценарию это не мешало.
Что касается Али, то Береславский надеялся, что его плачевное физическое состояние сделает чеченца менее осторожным. К тому же он очень рассчитывал, что старый боец недооценит толстого очкастого профессора.
Но начинать все равно нужно со Скрепова.
Ефим вздохнул и заставил себя выйти на улицу.
Скрепера на площади не оказалось. Ни в 25 минут седьмого, ни без 25 минут семь. Ефим нервно крутил головой, пытаясь вычислить своего «работодателя», но тот как в воду канул.
«Уж не случилось ли с ним что-нибудь?» – подумал Береславский. Потом вспомнил, что это фраза из анекдота, в котором киллер долго дожидался свою жертву. Это почему-то слегка расслабило профессора. Он даже улыбнулся.
– Чего веселимся? – услышал Ефим, и сильная рука Скрепова небрежно прошлась по профессорским бокам. «Левая», – с удовлетворением успел подумать Береславский. Правая же длань авторитетного бизнесмена недвижно покоилась на перевязи – слава Аллаху, чеченец на фуникулере не совсем промазал.
– Чего у тебя во внутреннем кармане? – не слишком встревоженно спросил Скрепер. – Бутылка или банка?
– Давайте все-таки на «вы». Так мне привычнее, – не отвечая на вопрос, запустил «пулю» Ефим.
На самом деле ему как угодно было привычно: и литературно, и не литературно, и даже так, что весьма продвинутые в деле мата люди удивлялись – детство рекламного профессора прошло в таком месте, где «феня» была явлением естественным.
– Давайте на «вы», – неожиданно легко согласился Скрепер. – Профессор, – ехидно добавил он.
Пусть будет «профессор». Пусть даже будет «интеллигент вонючий». Пусть будет как угодно, лишь бы в нужный момент Скрепер был ошеломлен несовпадением между своим представлением о человеке и его поведением.– Так что в кармане? Пивко? – Скрепов явно ничего не забывал.
– Нет, атомная бомба, – ответил Береславский.
– Профессор, вы грубиян. – Что-то он был сегодня непривычно веселый. – Где тут ваш кабак?
