Иосиф Гольман - Игры для мужчин среднего возраста
– Так что в кармане? Пивко? – Скрепов явно ничего не забывал.
– Нет, атомная бомба, – ответил Береславский.
– Профессор, вы грубиян. – Что-то он был сегодня непривычно веселый. – Где тут ваш кабак?
– Уже пришли. – Они и в самом деле были перед входом.
– А почему не в главный подъезд? – поинтересовался осторожный бандит.
– Пошли в главный, – вздохнул Береславский. – Сколько здесь бывал, всегда заходил с этого входа.
– Ну, не будем нарушать традицию, – ухмыльнулся Скрепер.
У него и в самом деле было неплохое настроение. Он нисколько не сомневался, что профессор собирается сдать ему порошок. Ну не студентам же он будет его впаривать? А значит, благосостояние Скрепова еще раз серьезно увеличится – куда сбыть груз, он уже предварительно договорился.
Еще через пару минут они были в кабинете. Правда, прежде чем в него войти, «авторитетный» бизнесмен пропустил вперед Ефима, неделикатно ткнув ему в позвоночник чем-то твердым и – Береславский не сомневался – смертоносным.
– Это «наган», – подтвердил Скрепов его догадку. – Так что без глупостей.
Ефим и не собирался делать глупости.
– А зачем третий стул? – сразу насторожившись, спросил Скрепов.
– Потому что нас будет трое.
– С какой стати? Киллера, что ли, позвал?
– Если б киллера, он бы вас у входа встретил, – резонно заметил профессор.
– Так в чем дело? – Ответ удовлетворил Скрепера лишь отчасти.
– Послушайте, – как можно мягче сказал Береславский, – через полчаса все закончится. Все свое получат, а я получу свободу. Вы можете потерпеть полчаса?
– Я-то смогу. – Веселья в его голосе уже не было. – А вот ты вряд ли. – В его левой руке снова появился здоровенный «наган», до этого уже спрятанный в карман.
– Кончай истерить, – совершенно спокойно сказал Ефим. Он и в самом деле перестал трястись. – Тебе нужны деньги. Мне – жизнь. Причем либо оба получим свое, либо – никто.
– Почему это? – Скрепер никак не мог поверить, что у профессора, этого вонючего интеллигента, может быть какая-то своя игра.
– Потому что, во-первых, порошок продан. Продан дорого. И я собираюсь отдать тебе бабки за вычетом моих комиссионных.
Ошарашенный Скрепер секунду помолчал, потом спросил:
– А во-вторых?
– Во-вторых, я смогу спать спокойно, только если ты договоришься с чеченом.
– С кем, с кем? – Теперь он окончательно был выведен из равновесия.
– С тем, с которым вы в Красноярске воевали. Если честно, он мне тоже за доставку заплатил.
– Что-о? – На секунду собеседник потерял дар речи.
– Уже сделано, – сказал Береславский. – Теперь нужно разрулить всю эту хрень.
В кабинетике повисла тяжелая пауза. Ефим спинным мозгом прочувствовал простое и ясное желание «партнера» по переговорам – убить его на месте. И тем же спинным мозгом ощущал, что его «партнер» этого не сделает. Раз сдержался в первый момент.
– Ты точно ох…л, профессор. – Скрепов больше не пытался его пугать. Он пытался его вразумить, понимая, что столкнулся с чем-то, не осязаемым его мозгом. – Этот ублюдок стрелять начнет раньше, чем думать.
– Я его на улице встречу. И договорюсь, чтобы он этого не делал. Он не прочь тебя грохнуть, но джихад важнее. А это штука дорогая, без денег не делается.
– Б…ь, тебя бы грохнуть! – совершенно искренне вырвалось у Скрепера.
– Сейчас нельзя, – уверенно сказал ему Береславский. – А потом, надеюсь, уже не будет нужно. На том и расчет.
Береславский внимательно смотрел на Скрепова и видел, что тот начал успокаиваться. Теперь хорошо бы так же бескровно обработать чеченца. Ефим прекрасно понимал, что их с Самураем и Доком жизни будут спасены, только если нейтрализовать обе враждебных стороны. И – необходимое условие – одномоментно.
– Где деньги-то? – уже почти спокойно спросил бандит.
– Если договоримся, будут здесь, в кабинете.
– Значит, неподалеку, – сделал несложный вывод Скрепов. – Слушай, если ты такой умный, почему нам их не поделить? Без «чеха»?
– Потому что я потом проживу недолго, – усмехнулся Береславский. – Либо тебе захочется вторую половину, либо он меня найдет. Я ж фигура публичная.
Немного поразмышляв, Скрепер смирился:
– И что теперь дальше будет происходить?
Ефим посмотрел на часы:
– Пойду чеченца встречать. Учти: если выйдешь из кабинета – мне просигналят, – я просто уйду, и возитесь сами. (Ефим употребил другой глагол, характеризующий будущие отношения бандита и моджахеда.)
– А он войдет и пальнет?
– Пошли по второму заходу, – утомленно сказал Ефим. Он и в самом деле начал уставать от жуткого напряжения. – Надо бы было – подставил бы тебя сразу. А так – специально вас разделил, во времени и пространстве. Ты же видел.
– Видел, – нехотя согласился Скрепов. Он уже понимал, что особого выбора, если хочет увидеть деньги, ему не предоставлено. Но последнее слово оставил за собой: – Если что – первая пуля твоя.
– Достал уже, – разозлился Береславский. – Первая пуля, вторая пуля. Никому шума не надо. Деньги раздал, свое забрал – и по домам.
Он вышел из кабинета и направился к двери. У коридора хватило сил подмигнуть встревоженному Самураю. Тот весьма профессионально смотрелся в белом официантском фартуке.
Очень вовремя вышел – к дверям «Востока» с парадной стороны уже подходил Али.
«Ну, Господи спаси», – взмолился бывший атеист Береславский и поздоровался:
– Привет, Али!
Тот не ответил, пристально рассматривая Ефима.
– Что не так? – мягко спросил Ефим.
– Машина выезжала со стоянки. На три часа. Куда?
– Откуда я знаю? – равнодушно ответил Береславский. – И какая разница?
– Как – какая разница? – взвился чеченец. – Ты отвечаешь за груз!
Ефим устало вздохнул.
– Слушай, с тобой можно говорить откровенно? – спокойно спросил он.
– Только откровенно и можно, – усмехнулся тот. Чеченец, похоже, чувствовал себя отвратительно – желтый весь, – но руку из кармана не вынимал.
– А палить, не дослушав, не начнешь?
– Сначала дослушаю, – согласился Али.
– Давай по пунктам, – предложил Ефим.
– Давай.
– Порошка в «Ниве» нет.
– Как? – чуть не заорал тот.
– Ты обещал не стрелять до конца разговора, – напомнил Береславский. Момент был нервный, но Али, стиснув зубы, сдержался. – Порошок продан, и продан дорого – за миллион триста тысяч.
– Где деньги? – прошептал моджахед.
– Деньги целы и будут переданы тебе. За вычетом моих комиссионных.
– Собака, – еле слышно произнес Али. – Забирай свое, отдавай остальное.
– Есть еще один момент.
– Какой? – Его лицо, не изменив цвета, стало совсем неподвижным. Точно окаменевший пергамент.
