Цветок для хищника (СИ) - Лазаревская Лиза

Я наклонялся, всматриваясь в её озадаченное выражение лица.

— Ты думаешь, что можешь решать за нас обоих?

— Я...

— Думаешь, что так легко сможешь просто исчезнуть из моих мыслей?  Отправить меня трахать кого-то, кого ты считаешь нормальным? Избавиться от наших отношений?

— Я хочу как луч...

— Лучше будет, если ты поймёшь, что мои слова — не пустой звук, — прорычал я, не дав ей закончить предложение. — Я либо твой, Ася, либо ничей. Ты поняла это? И говоря «ничей», я имею ввиду «твой, когда ты, наконец, увидишь, что я никогда не отступлю и не оставлю тебя в покое».

Из неё вырывались очередные рыдания, которые разрывали остатки моего сердца на части. Наклонившись ещё больше, я целовал каждую скатывающуюся слезинку — целовал, пока её слабенькие ручки сжимали ткань рубашки на моих предплечьях.

— Прости меня, малыш. Я не смел грубить тебе.

Ни сейчас.

Ни когда-либо ещё.

Чувство вины присосалось к моему горлу, словно щупальца. Мысленно я уже начал себя проклинать, но Ася отвлекла меня.

Она прижалась лицом к моему прессу и обняла меня за талию, когда мои руки гладили её затылок.

— Это ты прости меня, — пробормотала она.

В очередной раз я собирался напомнить ей о том, чтобы она больше никогда не извинялись передо мной, но не мог сказать и слова, когда она раскачивались вперёд-назад, отчаянно прижимаясь к моему телу.

— Мне бы хотелось, чтобы ты б-был... — она заикалась и запиналась, ни на секунду не прекращая плакать.

— Ш-ш-ш, — прошептал я, укладывая её обратно на кровать.

— Чтобы ты был счастлив, — продолжила Ася, когда её голова коснулась подушки. — Но если ты отказываешься искать нормальную девушку, то дай мне хотя бы время.

— Столько, сколько тебе потребуется.

Заправив две передние влажные пряди ей за уши, в очередной раз наклонился и прильнул губами к её лбу.

— Засыпай, — попросил я, поставив стул ближе и сев на него.

— Вряд ли получится, пока ты здесь. Тебе не обязательно сидеть рядом всю ночь.

— Позволь мне остаться, — умоляюще прохрипел я, готовясь встать на колени, лишь бы она разрешила. — Хотя бы на эту ночь.

Когда уголки её сладких губ приподнялись — и в качестве согласия она подарила мне заветную улыбку — я снова смог полноценно дышать.

Ася была моей панацеей.

Сегодняшний вечер меня убил. Разорвал в клочья, потому что я узнал, как именно эти нелюди поступили с ней. Но она, даже не осознавая, воскресила меня и собрала все мои куски воедино.

Впервые за последние дни, сидя на маленьком, твёрдом стуле и держа своего ангела за руку, я смог полноценно поспать.

Глава 39

Дамиан

Марат безостановочно сменял одну сигарету другой, наполняя пепельницу из посереберяной стали окурками. На танцполе и ринге играла музыка, но толстые стены его кабинета были звуконепроницаемыми, поэтому мы сидели в полной тишине — если, конечно, не считать сигаретных затяжек, яростных вздохов и тиканья наручных часов.

Возможно, лучше было бы оставить эту информацию при себе, но я не хотел заставлять его самостоятельно искать отморозков, которые уже были мертвы.

Несмотря на то, что около пяти минут  мужчина смотрел в одну и ту же точку на стене, почти не моргая, он был разъярён — и одному дьяволу было известно, как сильно.

— Спасибо, — хрипло сказал он, встав на ноги и выпрямившись во весь рост. Он прошёлся к углу и вернулся обратно. Открыл стеклянную бутылку воды и сделал глоток, прежде чем засунуть руки в карманы и запрокинуть голову наверх.

— За что?

— За то, что избавил от надобности растерзать собственными руками детей, которых когда-то любила моя жена.

Ни единого сомнения, что он бы так и сделал — разорвал любое ничтожество, в чью пустую, безмозглую голову придёт мысль о причинении вреда его семье. И на самом деле я был рад снять хотя бы этот груз с его плеч.

— Мне жаль, Марат.

— Я надеюсь, ты был осторожен, — вдумчиво сказал он, проигнорировав мои слова и переведя на меня нахмуренный взгляд.

— В этом плане не о чем переживать, — заверил его.

В понедельник утром, сразу после того, как я покинул стены клиники, я отправил сообщение Леону. И получил довольно быстрый ответ. Короткий, без деталей и подробностей, но работа была выполнена. Стоило спросить, на каком варианте он всё-таки остановился, но любое упоминание о них возвращало меня в университет. В тот самый ненавистный мною день, когда они издевались над ней, пока я, как долбанный олень, сидел и ждал в машине, ни о чём не подозревая. Я не сомневался в Леоне и том, что он позаботился о любых уликах, включая их телефоны. Поэтому больше никаких вопросов от меня не поступало.

— Вы собираетесь сказать Ксении об этом?

Марат не торопился отвечать, но всё было понятно и без слов. Вскоре он всё же окинул меня тяжёлым взглядом, устало вздохнув и отрицательно покачав головой.

— Я найду, что ей сказать, — ответил он, крутя в руках полупустую бутылку воды. — Так, чтобы окончательно не разбить ей сердце.

В кабинете становилось всё жарче — ткань моей рубашки прилипла к плечам и спине, поэтому пришлось избавиться от пиджака. Никогда раньше не думал, что смогу на все сто процентов понять чувства другого человека. Марат зарезал бы этих выродков тупым лезвием, но не мог сказать жене о том, что кто-то из воспитанников её любимого детского дома посмел тронуть её дочку.

Ей будет легче оставаться в неведении.

Это правильно.

Это не причинит ей такой сильной боли, как правда.

На его месте я бы поступил точно так же. Скрыл всё, что в моих силах — лишь бы это не навредило её эмоциональному здоровью.

Наш разговор немного затянулся — и не уверен, что только из-за шотландского односолового виски двенадцатилетней выдержки, небольшую бутылку которого мы распили на двоих.

— Послезавтра мы с Асей возвращаемся домой, — сообщил он. Это не было новостью, потому что я связывался с врачами. — Тебя ждать?

— Вряд ли, — моментально произнёс я, чтобы лишить себя соблазна согласиться. Ася попросила дать ей время. Она заслуживала побыть в обществе семьи, родных ей и близких людей, даже если я там присутствовать не буду.

— Ты уверен? Я не каждый раз буду приглашать тебя на семейный ужин.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — усмехнулся я, передвигая пустой стакан от одной руки к другой. — Думаю, ей нужно время, чтобы побыть с семьёй.

Каким бы невыносимым и мучительным ни было это время для меня, я буду терпеливым, насколько это возможно — и дам всё, что она попросит.

Надо было уже заканчивать, пока мы не перешли к следующей бутылке виски и Марату действительно не пришлось наматывать круги вокруг клиники, чтобы выветрился запах алкоголя.

— Прежде чем уехать, я бы хотел кое-что обсудить.

Мужчина слегка поддался вперёд и сложил руки в замок. Кажется, он напрягся. Причём существенно, будто ожидал услышать новые неприятные подробности моего воскресного времяпрепровождения в старом гараже.

— Что ещё?

— Не при таких обстоятельствах я собирался поднять этот разговор, но всё же.

Ася

Сегодня мы наконец-то вернулись в место, которое я уже привыкла считать своим домом. После обеда в компании родителей и охраны, мы с Элиной отправились на второй этаж. Она везла моё кресло сзади, пока мы не дошли до моей комнаты и не остановились. Я положила ладонь на ручку и дёрнула вниз, после чего проехала вперёд.

От увиденного мои глаза расширились.

Комната стала похожа на оранжерею или цветущий сад — цветы были повсюду, занимая большую часть пространства.

— Я поставила все букеты в вазы, — пробормотала Элина, закрывая дверь. — Боялась, что их не хватит.

— Спасибо тебе, — я улыбнулась ей, сдерживая порыв потянуться за объятиями.

Мы часто обнимались в последнее время, когда я вынуждена была лежать в больнице из-за собственной глупости. Боялась, что её могло уже тошнить от этого.