Пожалуйста, не уходи (ЛП) - Сальвадор Э.

— Я ничего не хочу.

Взгляд прикован к Дэниелу, но мысленно я снова возвращаюсь к нашему диалогу. Я хочу быть для него опорой, но что, если не подхожу для этой роли? Может, поэтому Дэниел и молчит; я сама эмоционально надломлена, и он это знает.

Я крепко зажмуриваюсь, ненавидя то, как легко теряю контроль над собственными мыслями.

— Знаешь... — рядом опускается Хулио. — Я видел, как Дэнни улыбается, но так – никогда. Точнее, видел, но очень давно.

— Правда? — спрашиваю я, сама не понимая зачем.

— Да... — его голос надламывается. — И прежде никогда не думал, что доживу до дня, когда он сам захочет научиться плавать.

— Я вроде как заставила его.

Он усмехается.

— Нет, уверен, это не так. Он сделал это сам, потому что доверяет тебе. Так что спасибо, что находишь для него время и терпение.

Я верчу кольцо на пальце.

— Не стоит меня благодарить. Я просто делаю свою работу.

— Для Эсме и для меня это очень много значит. Ты даже не представляешь, насколько. Я знаю, Дэнни может думать иначе; я совершил ошибки, которые уже не исправить. Я всегда буду тебе благодарен.

Горло сжимается от этих, полных боли слов. Я прекращаю крутить кольцо и смотрю на Хулио.

— Мне, наверное, не положено это говорить, но, быть может, вам стоит с ним поговорить.

Не знаю, изменит ли это что-то между Дэниелом и его отцом. Ведь и сама толком не знаю, что произошло. Дэниел скупо делится со мной подробностями, но я многое понимаю в сложных взаимоотношениях.

Несмотря на странные отношения с матерью, я до сих пор жалею, что не поговорила с ней, когда была возможность. И не хочу, чтобы то же самое случилось между Дэниелом и Хулио.

49

Джозефина

Bidi Bidi Bom Bom – песня сегодняшнего дня.

Губы расплываются в той самой улыбке, что и тогда, на стадионе, пока я выкручиваю громкость на максимум. Удивительно, но для своего возраста магнитола звучит на удивление чисто.

Сегодня ровно двадцать второй день с тех пор, как Дэниел подарил мне компакт-диск, и я уже успела переслушать, кажется, все – и на английском, и на испанском. Никогда не угадаешь, что за трек выпадет следующим, и от этого одновременно хочется скорее дожить до вечера, чтобы узнать песню дня, и мучительно любопытно, какой именно она окажется.

Я знаю, что могла бы прослушать весь диск сразу, но так острее и азартнее. И я уверена, именно этого ждет Дэниел. Он обязательно спросит о песне дня и о том, что я о ней думаю.

Щелчок открывающейся и снова захлопнувшейся входной двери заставляет меня вздрогнуть и обернуться. Я нервничаю и счастлива одновременно. Мысли разлетаются, как стеклянные шарики, сталкиваются, подпрыгивают и скачут в разные стороны без малейшего порядка.

Сердце бьется как сумасшедшее, разум отказывается функционировать, а по коже от шеи и до самых пят пробегает дрожь.

Когда Дэниел появляется в гостиной, первым порывом становится броситься к нему, но я остаюсь на месте, словно сросшись с полом. Взгляд цепляется за загорелое лицо, за кепку, надвинутую козырьком назад, за кривую ухмылку, которая тут же гаснет, когда он замечает, во что я одета. А потом за то, что он держит в руках.

В одной руке букет желтых цветов, между которыми рассыпаны крошечные белые. Все это аккуратно завернуто в кремовую бумагу и перевязано пастельно-желтым бантом. В другой руке большой коричневый подарочный пакет.

— Привет, красотка, — в его голосе звучит легкая хрипотца, а улыбка кажется натянутой, сдержанной.

По телу разливается жар, и я не могу сдержать улыбку, пока он идет ко мне.

— Привет, — слово вырывается из меня, и вместе с ним головокружительное, шаткое чувство счастья. Ноги подкашиваются, в животе все скручивается, когда он останавливается прямо передо мной. В голове мечутся крики – запрыгнуть на него, обнять, поцеловать, – но я не двигаюсь, будто парализованная.

Я никогда не бываю такой и солгу, если скажу, что меня не потрясает до глубины души то, насколько сейчас счастлива. Я даже не могу найти привычный способ испортить этот миг, мозг будто стирает напрочь все негативные мысли.

Мне и правда это нравится. Я действительно счастлива. И кажется, вот-вот расплачусь.

Только не начинай ничего надумывать.

— Ты делаешь меня счастливой, — вырывается из меня глупая фраза.

Напряжение на его лице тает, и улыбка вспыхивает ярче, совсем как блеск в глазах. Не выпуская из рук подарков, Дэниел обнимает меня. И эти объятия совсем не похожи на все остальные.

Они захлестывает меня целиком, и сердце, разум и душа будто сплетаются в единый узел. Я настолько поглощена им, что не знаю, что еще могу чувствовать, кроме жалкой и жгучей страсти – нет, еще слишком рано. Мы только начали встречаться. Не может быть, чтобы я действительно это чувствовала. Я не имею права это чувствовать; даже не понимаю толком, что это за чувство.

Я отстраняюсь, осознавая, что песня вот-вот закончится, и бросаюсь к магнитоле, чтобы выключить ее.

Он ухмыляется, снова окидывая меня взглядом с головы до ног.

— Ты делаешь меня счастливым.

Я по уши влюблена в него, до безумия. Я так краснею и улыбаюсь, что вот-вот случится эмоциональная перегрузка. Это точно не может пойти на пользу, правда ведь?

— Что за повод? — я киваю на великолепные цветы в его руке.

— Ты же знаешь, я обожаю праздники, — он ставит подарочный пакет на угловой диван, роняет на пол спортивную сумку и останавливается прямо передо мной.

— Праздники? Не думаю, что сегодня какой-то праздник.

— Сегодня день «Джози назвала меня своим парнем». Один из важнейших праздников в году. Так что, само собой, я обязан был купить это для своей девушки.

Глаза начинает жечь.

— Но ты дарил мне цветы в прошлом месяце... много цветов...

Только не плачь!

— То был прошлый месяц, и они уже завяли. Эти для нынешнего месяца, а в следующем будут еще одни.

Я смеюсь.

— Даже не думай дарить цветы в следующем месяце.

— Если это значит, что я снова увижу твою улыбку, жди их каждый месяц, — он целует меня в макушку, затем берет в руки подарочный пакет. — И еще я купил это.

Дэниел перехватывает у меня букет и протягивает пакет.

— Ты же понимаешь, что вовсе не обязательно что-то дарить, чтобы мне нравиться? Я правда не...

Он прикладывает палец к моим губам и не убирает его, словно намеренно затыкая.

— Все, что я покупаю или делаю для тебя, не обсуждается. Не усложняй. Прими подарки, Джози. Они будут продолжать появляться, хочешь ты того или нет.

Я мягко отодвигаю его руку.

— Ладно.

— А теперь, если можно, поторопись, потому что мне довольно непросто, — он прочищает горло, и скользя взглядом к моей груди, где расстегнуты верхние пуговицы, приоткрывая декольте. — Я не знал, что у тебя есть две мои джерси?

На самом деле у меня была только одна, но после почти трех часов под солнцем вспотела. Я купила вторую, приняла душ, а вернувшись домой, надела комплект, состоящий из зеленого бра и стрингов.

— Было сложно выбрать одну. У тебя их так много.

— Я куплю все остальные, если пообещаешь постоянно их носить.

Я ухмыляюсь.

— Продолжай делать успехи в бассейне, и я соглашусь.

— Договорились, — сразу отвечает он, и его глаза темнеют от желания. — Теперь открывай.

— Ты такой... — остальные слова так и не покидают рот, когда я раскрываю пакет и нахожу внутри целую кучу фоторамок. Они все разного размера и цвета. Некоторые выглядят винтажными, другие ретро или в деревенском стиле. — Что это?

— Я не знал, какой стиль тебе больше по душе, поэтому взял всего понемногу. Подумал, мы могли бы расставить их по дому, наполнить фотографиями, но необязательно нашими; они могут быть любыми. Ты позволила разложить здесь вещи, и я думаю, пора и тебе начать делать то же самое.