Джанет Дейли - Аргентинское танго
— Да, как об игроке в поло. — Роб выпрямился и посмотрел на мать. — Но если тебе невтерпеж и непременно нужно завести мужчину, то я не понимаю, почему ты выбрала именно его.
— Он нравится мне, Роб.
Сейчас речь шла именно об этом и ни о чем другом. Их связывала скорее телесная близость, нежели чувство. Они наслаждались любовными ласками, но еще не провели вместе достаточно времени, чтобы их отношения переросли во что-то большее.
— Он нравится мне. Но ты мой сын. И я люблю тебя. Ничто и никто — ни один мужчина — этого не изменит.
— Угу. — Роб взял другой шар и стал катать его между ладонями.
— Это правда, Роб.
— Иными словами, ты собираешься и дальше спать с ним, так, что ли? — Он яростным взмахом руки пустил шар по столу. — Ну что же, давай. А я тем временем перейму у него все, что он знает. Я буду таким хорошим игроком, каким ему стать даже и во сне не снилось. Ты знаешь, что я могу этого добиться. — Роб с самонадеянным видом склонил голову набок. — Вот увидишь. Я стану лучшим из лучших.
— А я всегда буду рядом с тобой. — Лес хотела убедить Роба, насколько она нужна ему.
— Угу. — Он засунул руки в карманы куртки. — Если это все, о чем ты хотела поговорить со мной, то я пойду, пожалуй, в свою комнату.
— Думаю, что это все.
Сдержав вздох, Лес вслед за сыном тоже поднялась к себе. Она решила, что это ворчливое принятие ситуации — самое большее, чего она может в настоящее время добиться от Роба. Может быть, когда-нибудь позже он поймет ее, и эта возникшая в их отношениях трещина исчезнет.
Лес понимала, что Роб не может избавиться от чувства, что Эндрю бросил не только жену, но и его самого. Лес знала это и раньше. Но только сейчас ей впервые пришло в голову, что сын рассматривает ее связь с другим мужчиной как своего рода новую измену. Ему кажется, что теперь его бросает и мать… Ей казалось, что родительский развод травмирует только маленьких детей. Но, похоже, некоторые чувства совсем не зависят от возраста.
Она так глубоко задумалась, что не расслышала тихого стука в дверь. И только когда дверная ручка щелкнула и повернулась, Лес пришла в себя. Вздрогнув, оглянулась на дверь, и ее испуг сразу же прошел: в комнату входил Рауль. Он остановился на пороге, увидев, что она все еще одета в дневную одежду, и удивленно нахмурился.
— Что, уже так поздно? — Лес выпрямилась, повернулась навстречу Раулю и попыталась приветливо улыбнуться.
— Это неважно. — Он подошел к Лес, легко обнял за плечи и наклонился, чтобы поцеловать.
Она ответила на прикосновение его губ, но не так радостно и открыто, как прежде. Лес сама это понимала. Понял и Рауль. Он поднял голову, внимательно всматриваясь в лицо Лес.
— В чем дело?
— Роб знает о нас.
Лес считала, что должна об этом рассказать. Но сложности между ней и сыном касаются только ее одной. Она не собирается вмешивать сюда еще и Рауля.
— Тебя расстраивает, что он знает?
— Да… Нет. — Это было трудно объяснить. — Я не стыжусь того, что я с тобой. Но Робу это кажется чем-то вроде предательства. Он уязвлен и рассержен. И меня расстраивает, что он так к этому относится. До сих пор у меня были трения с Тришей, но не с Робом. Я никогда не предполагала, что он будет ревновать.
— Ничего, это пройдет.
— Думаю, пройдет со временем…
Она не поднимала головы. Невидящий взгляд словно застыл на грубой ткани его махрового халата. Затем руки Лес обвились вокруг шеи Рауля, и она положила голову ему на плечо. Ладонь Рауля легла ей на спину, и он скрестил руки, поддерживая Лес. Наступило молчание. Рауль наклонил голову и потерся щекой и подбородком о ее волосы. Лес рассеянно вслушивалась в ровный и мощный стук его сердца. Она закрыла глаза, чувствуя себя уютно и покойно в кольце сильных рук. Затем негромко проговорила:
— Боюсь, Роб убежден, что ты уведешь меня от него. Он думает, что ты намеренно стараешься вбить между нами клин, и доказательством, по его мнению, служит то, что ты не разрешаешь мне приходить на тренировочное поле.
Она откинула назад голову, чтобы посмотреть Раулю в лицо.
— Рауль, мне необходимо вновь наблюдать за занятиями.
— Даже несмотря на то, что это не поможет Робу?
— Думаю, мое отсутствие отвлекает его еще больше. Оно заставляет Роба задаваться вопросом: почему? И он дает на него неверный ответ. А в нынешних условиях я никогда не сумею убедить Роба в обратном. Мне нужно находиться на боковой линии, чтобы доказать ему, что он ошибается.
— А если я скажу «нет»?
— Не отказывай мне, Рауль. Не заставляй меня выбирать, — сказала Лес. — Потому что мне придется выбрать сына.
— Ну что же, это твое решение. Видно, мое мнение не имеет никакого веса, несмотря на то что я — тренер, — с вызовом проговорил Рауль.
— Конечно, твое мнение очень важно. Но разве ты не видишь, что Роб уже обижается на тебя. Как ты думаешь, сколько времени пройдет, прежде чем эта обида начнет проявляться во время тренировок? Пойми, я думаю и о тебе, а не только о нем. Хотя Роб и ревнует, но он по-прежнему уважает тебя. Я не хочу, чтобы его отношение изменилось. — Она рассеянно изучала узкую линию его рта, такую твердую и неумолимую. По ее собственным губам скользнула огорченная улыбка. — Наверное, я эгоистична. Мне нужны вы оба.
— И ты всегда получаешь то, чего хочешь, верно?
Лес почувствовала, как разжимаются обнимающие ее руки.
— Рауль, разве это неправильно — стараться удержать тех, кто мне дорог? Разве нельзя нам всем прийти к какому-то соглашению? Я уже сказала Робу, что он не должен указывать мне, с кем встречаться. И он согласился, хотя такая сговорчивость очень на него не похожа. Почему бы и тебе не позволить мне приходить на тренировки?
— Это и есть соглашение, к которому ты стремишься? Ну что ж, очень хорошо. Можешь наблюдать за занятиями от случая к случаю, но не каждый день. Это тебя устроит?
— О да!
Приподнявшись на цыпочки, она прижалась губами к губам Рауля, чтобы скрепить сделку поцелуем. Но Лес не ожидала, что он ответит ей с такой гневной страстью, больно закусив зубами ее губы.
Когда она попыталась высвободиться, его ладонь легла ей на затылок, и Лес оказалась стиснута, как в тисках, между рукой и ртом Рауля. Яростный поцелуй длился, казалось, вечность, но постепенно грубое давление ослабло и прикосновение губ сделалось мягким и нежным, почти извиняющимся. Наконец Рауль отстранился и ласково прижал голову Лес к своему плечу.
— Кажется, сегодня вечером ни у кого из нас нет подходящего настроения, — проговорил он хриплым, рокочущим голосом. — Лучше мне уйти, Лес.
