Джудит Макнот - Само совершенство. Том 2
— Ну в таком случае вы не будете сильно удивлены, — продолжал Тед, открывая холодильник в поисках выпивки, — узнав, что с тех пор, как вас выпустили из тюрьмы, она сделала полную перестановку во всех шкафах, шкафчиках и тумбочках. А также перекрасила гараж. На верхней полке все бутылки и банки расставлены по размеру. Самые высокие — слева. На следующей полке она выстроила их в обратном порядке, очевидно в эстетических целях. А на прошлой неделе все было подобрано по цветам. На это стоило посмотреть.
— Не сомневаюсь, — улыбнулся Зак, но улыбка получилась не слишком веселой. Ему было больно думать о том, какие страдания он причинил Джулии.
— И это еще не все. — С этими словами Тед распахнул дверцу ближайшего шкафчика. — Здесь она расставила все в алфавитном порядке.
— Что?..
— Посмотрите сами.
Заглянув через плечо Теда, Зак увидел, что все консервы, бутылки и коробки стояли ровными рядами, как солдаты на плацу.
— Анчоусы, апельсиновый сок, арахис, — не веря собственным глазам, бормотал Зак. — Артишоки, бекон, блинная мука, фасоль… Она не правильно поставила фасоль!
— Ничего подобного, — сказала вошедшая в кухню Джулия, тщетно пытаясь сохранять непринужденный вид под смеющимися взглядами мужчин. — Фасоль, как ей и положено, стоит на букву Б.
— На Б? — с преувеличенной серьезностью спросил Зак, из последних сил сдерживая смех.
— Конечно, — с достоинством ответила Джулия, снимая невидимую пылинку со своего безупречно чистого свитера. — Ведь слово «бобы» начитается на букву «б».
— В таком случае, где водка? — прошептал Зак, зарываясь лицом в ее волосы. — Тед ее никак не мог найти. Джулия подняла на него смеющийся взгляд.
— Естественно, она находится на букву С.
— И какого же черта она там делает? — поинтересовался Тед, наконец находя бутылку.
Давясь от смеха, Зак очень серьезно пояснил:
— На букву С стоит все спиртное. Это же совершенно естественно.
Джулия согласно кивнула, на этот раз и не пытаясь сдержать смех.
— Жаль, что на выпивку уже не осталось времени. — Тед с сожалением поставил бутылку обратно в шкаф.
— Я не хочу пить, — ответил Зак.
— Боюсь, что вы об этом очень пожалеете. Полицейская машина Теда была припаркована за поворотом. Зак неохотно скользнул на заднее сиденье. На его лице появилось напряженное выражение.
Джулия мгновенно почувствовала перемену в его настроении.
— Что случилось?
— Ничего. Просто полицейская машина не относится к моим любимым средствам передвижения.
Глаза Джулии на мгновение потемнели, но она почти тотчас же взяла себя в руки, решив, что единственный способ поднять настроение и Заку, и себе — это обратить все в шутку.
— Тед, — обратилась она к брату, стараясь говорить как можно серьезнее, но в глазах ее уже снова прыгали веселые чертики, — тебе следовало взять «блейзер» Карла. Заку он нравится гораздо больше, чем… чем твоя машина.
Мужчины весело рассмеялись.
Глава 79
Зато пятнадцать минут спустя Заку уже было не до смеха. Он сидел в маленьком кабинете отца Джулии, в то время как преподобный Мэтисон нервно расхаживал взад-вперед и читал ему гневные нотации. Зак ожидал подобных нравоучений. Более того, он воспринял их как должное. Но он оказался совершенно не готов к тому, как именно это будет происходить. Зак почему-то представлял себе отца Джулии кротким человеком небольшого роста, который, соответственно, прочитает ему длинную, нудную лекцию по поводу многочисленных нарушенных им Божьих заповедей. Но он никак не предполагал, что преподобный Мэтисон окажется высоким, крепко сложенным мужчиной, вполне способным на довольно резкие, хлесткие и очень образные выражения. Его вступительная гневная тирада сделала бы честь даже Джорджу С. Скотту.
— Я не могу простить ничего из того, что вы сделали! Слышите, ничего! — С этими словами Джим Мэтисон наконец завершил вступительную часть и уселся напротив Зака в потертое кожаное кресло. — Если бы я был подвержен бурным страстям, я бы вас просто отстегал кнутом. Хотя, честно говоря, даже мне очень трудно преодолеть это искушение. Из-за вас моя дочь испытала страх, унижение, всеобщее осуждение, а в придачу ко всему вы еще и едва не разбили ей сердце! Вы соблазнили ее в Колорадо! Я убежден в том, что вы это сделали! Или вы собираетесь отрицать?
Как это ни было невероятно в сложившейся ситуации, но преподобный Мэтисон нравился Заку все больше и больше. Ему всегда хотелось иметь такого отца и когда-нибудь стать таким отцом для собственных детей — заботливым и в то же время принципиальным, умеющим привить детям понятия о добре и зле, о том, что хорошо и что плохо. Перед Заком стоял исключительно цельный, порядочный и честный человек, который был вправе ожидать подобных качеств и от окружающих. И похоже, что сейчас он задался целью устыдить Зака. Ну что ж, он в этом преуспел.
— Так вы отрицаете, что соблазнили мою дочь? — сердито повторил Мэтисон.
— Нет, — просто ответил Зак. А что еще он мог сказать?
— Потом же вы отослали ее обратно, для того чтобы она в одиночку отбивалась от журналистов и защищала вас перед всем миром! После такого трусливого, безответственного поступка как вы можете вообще смотреть в глаза мне или ей?
— Честно говоря, то, что я отослал ее из Колорадо, было единственным порядочным поступком с моей стороны. — Это были первые слова Зака в свою защиту.
— Продолжайте, продолжайте. Будет очень интересно послушать, почему именно вы так считаете.
— Я знал, что Джулия любит меня. И я отказался взять ее в Южную Америку ради нее самой, а не из личного эгоизма.
— В таком случае не надолго же хватило вашей порядочности! Потому что уже через несколько недель вы стали планировать ее побег.
Мэтисон сделал паузу, явно ожидая ответа, и Заку пришлось неохотно признаться:
— Я думал, что Джулия беременна, и не хотел, чтобы она делала аборт или рожала ребенка одна, в маленьком городке, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Зак почувствовал, что его последние слова несколько растопили враждебность Мэтисона, хотя по холодному и язвительному голосу отца Джулии этого нельзя было сказать.
— Если бы вы действительно обладали хоть малейшей порядочностью и смогли бы обуздать свою похоть там, в Колорадо, то вам бы не пришлось беспокоиться о ее беременности. Или я не прав?
Несмотря на злость и замешательство, которые вызвала у Зака последняя реплика Мэтисона, его искренне позабавило то, как сурово и чисто по-церковному было произнесено слово «похоть».
— Молодой человек, я был бы очень признателен, если бы вы все-таки удостоили меня ответом.
