Кэролайн Хаддад - Отмщение
— Давид Тернер, — подхватил журналист. — Давайте минутку поговорим о мужчинах в вашей жизни.
Киттен поняла, что разговор об этом продолжится не минутку, а гораздо дольше, и улыбнулась навстречу предстоящему граду вопросов.
— Томми Паттерсон, — приступил журналист. — Охарактеризуйте его одним словом.
У Киттен чуть не вырвалось наружу сразу несколько бранных слов, но она умело их придержала.
— Это невозможно, — сказала она, — он был слишком сложен для одного слова.
— Ваши с ним отношения. Это была любовь? Слепая страсть? Увлечение? Говорят, он покорил Америку, а вы поработили его.
Поработила? Пожалуй, это не совсем так. С Томми она познакомилась на телешоу Билла Наттермана в Лос-Анджелесе. На свою передачу Билл приглашал разных знаменитостей, заводил с ними разговоры о новых фильмах, книгах и всяких разностях. Эта передача была ежедневной, начиналась в десять утра и была рассчитана на домохозяек, хотя домохозяек в последние годы в стране почти не осталось. Черт его знает, что за публика смотрела эту трепотню-шоу, но кто-то явно смотрел, потому что передача просуществовала целых пять лет.
Киттен была приглашена на треп-шоу Билла Наттермана по поводу фильма «Апрельский лед», где она играла главную роль. В то утро Киттен была первой гостьей в студии, потому что Билл любил начинать свою передачу с показа зрителям какой-нибудь красотки, чтобы те уже не отрывались от экрана. Киттен неохотно приняла приглашение, и не только потому, что считала «Апрельский лед» неудачным, но и потому, что она недавно поссорилась со своим партнером, который играл в этом фильме вторую главную роль. Его звали Дирк Семирофф. Несмотря на его экзотическую русскую фамилию, Дирк был настоящим англичанином, а в Голливуд перебрался ради больших денег. Главная трудность состояла в том, что он презирал все, связанное с Южной Калифорнией, в том числе и саму Киттен Фэрлей, как он сам ей сказал об этом ровно неделю назад.
Итак, удрученная любовным разрывом Киттен сидела в телестудии рядом с Биллом Наттерманом и напоминала себе о том, что она все-таки киноактриса, а потому не надо портить хмурым видом себе имидж. Она наговорила массу добрых слов в адрес Дирка Семироффа и фильма «Апрельский лед», а также упомянула о своем благотворительном выступлении.
После пятиминутного рекламного перерыва, во время которого Билл пытался ее лапать, телезрителям был представлен Томми Паттерсон. Киттен, разумеется, до этого много раз его видела по телевизору и в газетах. Он был вездесущ, мелькал даже в рекламе со своей философией хорошего настроения и приятной жизни. Такая философия — удобная вещь. Правда, в памяти Киттен кровоточил наглядный пример ее матери, показавшей своим предательством, как сказывается на других желание жить в свое удовольствие. Но разве может даже такой жестокий урок остановить женщину в том возрасте, когда ненасытная молодость требует от жизни всего, и побольше? Для такого возраста как раз подходит такой человек, как Томми.
Но на этот раз Томми предстал перед зрителями не для проповедей об удобной жизни, а для рекламы своей недавней книги «Что такое привязанность и как ее достичь десятью легкими шагами».
— У людей для жизни есть все, кроме любви, — заявил тогда Томми.
И Киттен сразу прониклась глубокой мыслью о том, насколько прав этот человек. Любовь так нужна, особенно после разрыва с Дирком. Киттен слушала Томми Паттерсона разинув рот.
До встречи с Томми она не считала себя дурой. В самом деле, разве можно назвать ее дурой, если она сумела добиться известности на всю страну? Она снялась в нескольких фильмах, ее имя замелькало в прессе, и все это благодаря ее уму, потому что она все рассчитывала, и рассчитывала правильно. Может быть, именно потому, что в жизни ее до сих пор преобладал холодный расчет, и только расчет, Киттен так устала от непрерывных расчетов, что неразумно и сумасбродно втрескалась в Томми Паттерсона?
Ее приворожила к нему простая и прозрачная правда его слов. Они ложились на благодатную почву ее души и давали буйные всходы. Томми говорил о самых элементарных вещах, казалось бы — что туг такого? Но если он так популярен, думала Киттен, то значит, эти простейшие вещи волнуют всех, значит, это важно и правильно. Один из способов сказать обо всем — не сказать ничего стоящего. Вот и Томми распространялся на старую, как мир, тему, перепевал на все лады философию гедонистов — бери от жизни все, ешь, пей, веселись, ведь жизнь только одна, в гробу не насладишься, вот и радуйся, пока жив, смотри на жизнь проще. Короче говоря, замордованной жизнью публике предлагались простые рецепты расслабиться, вернуться к наивным детским мечтам и понятиям и забыть о том, как эти мечты опровергаются жизнью. Вернуться в кокон, из которого пришлось вылезти в жизнь.
Киттен Фэрлей возжаждала вернуться в кокон. Тем более что детство у нее было трудным, и теперь ей так захотелось возместить нехватку любви и радости. Захотелось, чтобы кто-то лелеял ее, нежил и баловал, а в ответ она готова была подарить любовь, вверить свое хрупкое сердце.
Первое время жизнь с Томми напоминала ей погружение в теплый источник — так приятно согреться, укрыться от непогоды. Но это продолжалось недолго. А когда из теплого озера выходишь на берег, холодный ветер студит тебя пуще прежнего.
Когда Киттен впервые заподозрила, что Томми Паттерсон — это поддельный бриллиант? Может быть, тогда, когда обратила внимание, что перед каждым совместным интервью он, будто бы поправляя ей блузку, приоткрывает грудь, чтобы все видели, какую смачную красотку он себе отхватил? Выставляя напоказ ее сексапильность, Томми, конечно, думал прежде всего о себе, рассчитывал таким способом подчеркнуть свой мужской блеск. Он как бы говорил всему миру: «Смотрите, завидуйте — вот какая женщина у меня есть». Он действительно пытался обращаться с ней как со своей собственностью, пытался навязывать ей свою волю во всем, даже в мелочах. И вначале у него это получалось, может быть, потому, что Киттен ради любви была готова на все.
Правда, Томми не влезал в ее киношные дела, у него хватало ума, чтобы понять, что в голливудских делах он ничего не смыслит, хотя порой он и пытался указывать ее агентам, на какой гонорар она вправе рассчитывать. В основном Томми пытался подчинить себе ее душу. Он то щедро дарил ей свою любовь, то охлаждался к ней без всяких видимых на то причин, заставляя переживать и мучительно теряться в догадках. Вскоре Киттен заметила, что вместо того, чтобы наслаждаться беззаботным купанием в теплом источнике, она постоянно находится в напряжении, следит за малейшими изменениями настроения Томми, чтобы вовремя угодить ему, лишь бы он был доволен. Как Томми сегодня себя чувствует? Чем он озабочен? Чего он изволит? Что ему не хватает для счастья? Любит ли он ее по-прежнему? Такими вопросами Киттен мучилась изо дня в день.
