Бернадетт Стрэхн - А счастье пахнет лавандой!
Адена нельзя было назвать «плохим» даже с натяжкой. Он был на самом деле хорошим человеком, в полном смысле этого слова. Не совершенным, конечно, тогда это было бы невыносимо и устраивало бы только монашек, которые сбежались бы к нему отовсюду. Просто хорошим.
Хороший — это нормально. Хороший — это просто замечательно. Так думала девушка, которую раньше привлекали только картежники и наглецы. Для разнообразия может быть очень весело и с хорошим. Ничего не поделаешь, наша любовь с тем, кому она выпадает.
Пьяный человек безошибочно определяет, где можно добавить. У Иви не было необходимости спускаться на кухню и читать прижатую сахарницей к столу, накарябанную как курица лапой записку. Привлеченная звуками непринужденной беседы и смеха, она поднялась по лестнице к двери Кэролайн.
Бинг сразу всунул ей в руки бокал чего-то крепкого и дешевого. Нельзя сказать, что во всем этом было что-то необычное, но то, что в комнате был еще и Бернард, действительно удивляло. Было очевидно, что процесс раскрепощения продолжается.
— А П. Уарнз не с вами? — поинтересовалась Иви.
— Нет, — ответила Кэролайн, — хотя он у себя. Сегодня весь день сверху доносится скрежет.
На трезвую домохозяйку такое известие подействовало бы угнетающе, а Иви просто захихикала, и кусочек торта с заварным кремом, который она запихнула в рот, попал не в то горло.
— Всегда хотел показать вам маневр Геймлиха[22]! — прокричал Бинг, обвивая своей мускулистой рукой ее талию.
Иви оттолкнула его, стараясь объяснить:
— Это маневр Геймлиха.
Бинг не знал, как это называется, не было надежды, что он знает, как действовать. После минутного приступа кашля, во время которого все стояли вокруг и смотрели на нее как на выступающего на арене тюленя, удалось все-таки откашляться.
— Слава Богу, — торжественно заявил Бернард. — Я не смог бы себе простить, если бы кусок моего торта свел тебя в могилу.
Бинг так увеличил громкость бьющих прямо по барабанным перепонкам «Пет Шоп Бойз», что Иви пришлось кричать:
— Что значит моего торта? Разве это ты его испек?
Бернард кивнул.
— Это же великолепно! — Иви показалось, что она важная домохозяйка, и сейчас она должна произнести речь. Бернард продвигался вперед гигантскими шагами. Если бы только они смогли что-то сделать с его прической…
— Боже! — Бернард не мог оторвать глаз от танца Бинга. — Только посмотри, как он прекрасен!
— О да! — засмеялась Иви. — Невероятно пластичен. Каждый из «Джозефа» может это подтвердить.
Бинг был, как он сам провозгласил, рожден танцором. Он купался в лучах всеобщего восхищения, растворяясь в музыке. Все было прекрасно, и он это знал.
Милли, уютно дремавшая на маминых коленях, проснулась и хлопала в ладоши. Иви нагнулась и поцеловала ее в щечку. Милли наморщила нос. Двухлетняя малышка пахла детской присыпкой, и запах этот никак не вязался с алкогольными парами.
— Это все не я придумала, — сказала Кэролайн поспешно, как будто боялась, что ее в чем-то обвинят. — Это Бинг решил, что хорошо бы отпраздновать.
— В этом он мастер. Однажды он закатил вечеринку после того, как у него отвалилась бородавка. Но на этот раз он абсолютно прав. Нам нужно отпраздновать твое примирение с семьей.
— Да. Возможно. — Кэролайн, казалось, боялась спугнуть свое счастье.
— Смотрю, ты достала некоторые фотографии. — На каминной доске Иви заметила снимок в рамочке: родители Кэролайн. — А что это за девочка с ними?
— Это я.
— Не может быть.
Смеющаяся девочка-подросток стояла с родителями на крылечке простого одноквартирного домика, который так и лучился чистотой. Блестящие каштановые волосы были собраны наверху бархатной ленточкой. Какую же дисгармонию должна была внести в эту семью незаконная беременность и вызывающий макияж.
— Тогда я еще была нормальная, — сказала Кэролайн грубовато.
— Ты и сейчас нормальная, — мягко заверила ее Иви, рассматривая традиционное черное облачение Кэролайн. Она взглянула на Бинга, который, оставшись в одних серебряных брюках, кругами вертелся вокруг Бернарда. Последний, абсолютно сбитый с толку, прирос к месту как фонарный столб. — Мы все нормальные.
Силы у зрителей иссякли гораздо быстрее, чем у танцора. Усевшись вплотную друг к другу на маленьком диване, Кэролайн, Иви, Бернард и Милли притихли, наблюдая за замысловатыми па. Стремительные движения танца не мешали, однако, Бингу разговаривать со зрителями.
— У меня появилась идея.
— Что за идея? — Иви чувствовала себя лет на восемьдесят, завороженно наблюдая за ягодицами Бинга.
— У Бернарда необходимо произвести косметический ремонт. Он живет в квартире старенькой дамы, а не молодого хулигана.
Иви посмотрела на Бернарда, не обиделся ли он. Но он точно так же, как она, был загипнотизирован представлением Бинга, и ничего кроме недоумения нельзя было прочесть на его лице. Он никак не мог поверить, что человеческое тело может двигаться с такой быстротой.
— Ты продолжишь свою мысль?
— Я собираюсь изменить облик его квартиры. Сделать ее более живой. Новому, сексуальному Бернарду нужно новое, располагающее к сексу жилище.
Иви со своего места было видно одно: Бернарду нужен сейчас напиток покрепче. Однако она закивала. Ведь если Бернарду, наконец, удастся завлечь милую незнакомку противоположного пола, он же не сможет привести ее в гостиную, сохранившую свой облик с середины семидесятых, и в спальню, где полно старого хлама.
— Это одна из лучших твоих идей, — поздравила Иви Бинга. — Я снимаю с тебя плату за один месяц.
— Нет необходимости. — Бинг покрутил задом с бешеной скоростью прямо перед ее носом. — Для меня это — одно удовольствие.
25
Просто необходимо было устроить так, чтобы Саша не появлялась у Иви в день свидания. Она неизбежно стала бы анализировать, выдвигать гипотезы, пророчествовать и, в конце концов, обязательно испортила бы все дело. Люди, у которых никогда не было продолжительных и серьезных отношений с противоположным полом, очень любят рассуждать и давать советы на эту тему. Иви, обычно такая открытая, ни с кем не хотела сейчас разговаривать. Здесь важно все.
Решено было устроить пикник. Много еды и напитков под еще пригревающим солнцем уходящего лета. В парке у Иви было любимое дерево, недалеко от летнего домика, где они с Бингом частенько останавливались, чтобы выпить по бутылочке пива и поиграть в игру «Умри — а трахни», самую жестокую и неприличную из всех игр. Один игрок предлагал другому двух равно отвратительных кандидатов, чтобы этот второй согласился с ним переспать. Нужно было выбрать одного из них и представить серьезные причины, побудившие его сделать такой выбор. Отказавшегося ждала смерть. Иви как-то однажды убила Бинга тем, что предложила ему кандидатуру Саши и ее отца.
