Вирджиния Эндрюс - Все, что блестит
Чиновник зачитал нашу петицию, и судья Барроу обратил свой тяжелый взгляд на месье Поулка.
– Приступайте, – сказал он.
– Да, ваша честь, для начала я бы хотел вызвать месье Бо Андреа для дачи показаний.
Судья кивнул, Бо сжал мою руку и встал. Все глаза неотступно следили за ним, пока он шел к свидетельскому месту. Он быстро произнес клятву и сел.
– Месье Андреа, в качестве преамбулы к представляемому нами делу не расскажете ли вы суду своими собственными словами, почему, как и когда вы и Руби Тейт совершили подмену личностей между Руби и Жизель Андреа, которая в то время являлась вашей женой.
– Возражение, ваша честь, – сказал месье Вильямс. – Является или нет эта женщина Руби Тейт, будет решать суд.
Судья скривился.
– Месье Вильямс, здесь нет жюри, на которое стоит производить впечатление. Думаю, я способен понять данный вопрос без того, чтобы на меня оказывали давление. Пожалуйста, сэр. Давайте сделаем это как можно быстрее.
– Да, ваша честь, – произнес месье Вильямс и сел. У меня появилась надежда. «Возможно, в отношении нас все же будет проявлена справедливость», – подумала я.
Бо начал нашу историю. Не слышно было ни звука на всем протяжении его рассказа. Никто даже не кашлянул, не прочистил горло, а когда он закончил, в публике воцарилась еще более глубокая тишина. Как будто все окаменели. Я чувствовала, что все глаза устремлены на меня. Бо так хорошо изложил нашу историю, что многие задумались, не так ли это и есть на самом деле. Я почувствовала, как надежда растет и отгоняет мои беспокойные мысли.
Поднялся месье Вильямс.
– Всего несколько вопросов, если позволите, ваша честь.
– Продолжайте, – сказал судья.
– Месье Андреа, вы утверждаете, что вашей жене поставили диагноз энцефалита Св. Луиса, когда вы находились в своем загородном поместье. Диагноз поставил врач?
– Да.
– Разве врач не знал, что он ставит диагноз вашей жене, Жизель? – Бо посмотрел в сторону месье Поулка. – Если это так, то почему же вы не пригласили его сюда засвидетельствовать, что это была Жизель, а не Руби? – отчеканил месье Вильямс. Бо никак не отреагировал.
– Месье Андреа? – спросил судья.
– Я…
– Ваша честь, – заговорил месье Поулк, – поскольку близнецы столь идентичны, мы подумали, что доктор не сможет без сомнения засвидетельствовать, какую именно из близнецов он осматривал. Я изучил истории болезни близнецов насколько это возможно, и мы хотим признать, что однояйцевые близнецы имеют так много общих физиологических характеристик, что практически невозможно использовать медицинские данные для их опознания.
– Вы не хотите приобщить никакие медицинские показания к делу? – спросил судья Барроу.
– Нет, сэр.
– Тогда какие же веские доказательства вы намереваетесь приобщить к делу для обоснования этой фантастической истории, сэр? – спросил судья, переходя прямо к делу.
– В настоящее время мы готовы, – сказал месье Поулк, приближаясь к судье, – представить образцы почерка, по которым вы быстро сможете отличить одного близнеца от другого. Они взяты из школьных материалов и юридических документов, – проговорил месье Поулк и представил образцы.
Судья Барроу внимательно посмотрел на них.
– Мне, конечно, понадобится анализ эксперта.
– Мы хотели бы оставить за собой право предъявить их нашим экспертам, ваша честь, – произнес месье Вильямс.
– Конечно, – согласился судья и отложил образцы. – Есть еще вопросы к месье Андреа?
– Да, – сказал месье Вильямс, стоя между мной и Бо. Он скептически улыбнулся. – Сэр, вы утверждаете, что Поль Тейт, услышав этот фантастический план, добровольно вызвался взять больную сестру-близнеца к себе домой и притвориться, что она его жена?
– Правильно, – ответил Бо.
– Не могли бы вы объяснить суду, зачем ему это было нужно?
– Поль Тейт был предан Руби и хотел видеть ее счастливой. Он знал, что Перл – мой ребенок, и хотел, чтобы мы были все вместе.
Глэдис Тейт так громко простонала, что все повернулись и посмотрели на нее. Она закрыла глаза и опять привалилась к плечу Октавиуса.
– Месье? – спросил судья. Октавиус прошептал что-то на ухо Глэдис, ее веки вздрогнули и открылись. С огромным усилием она села прямо, затем кивнула, что с ней все в порядке.
– Итак, – продолжал месье Вильямс, – вы заявляете суду, что Поль Тейт охотно взял свою свояченицу, а затем настолько притворился, что она его жена, что, когда она умерла, впал в глубокую депрессию, явившуюся причиной его безвременной смерти? Все это он проделал, чтобы убедиться, что Руби Тейт счастлива, живя с другим мужчиной? И вы хотите, чтобы суд этому поверил?
– Это – правда, – сказал Бо. Месье Вильямс расплылся в улыбке.
– Больше вопросов нет, ваша честь. – Судья отпустил Бо. Он вернулся на свое место рядом со мной, хмурый и обеспокоенный.
– Руби, – сказал месье Поулк. Я кивнула, и он жестом пригласил меня. Я сделала глубокий вдох и, ничего не видя, прошла к свидетельскому креслу. После присяги я еще раз глубоко вздохнула и велела себе быть сильной ради Перл.
– Пожалуйста, назовите ваше настоящее имя, – сказал месье Поулк.
– Мое законное имя – Руби Тейт.
– Вы слышали историю месье Андреа. Есть что-то такое, с чем вы хотели бы не согласиться?
– Нет, все правда.
– Вы обсуждали подмену личностей с вашим мужем Полем, и он действительно согласился на этот план?
– Да. Я не хотела, чтобы он был настолько причастен, – добавила я, – но он настоял.
– Опишите рождение вашего ребенка, – сказал он и отступил назад.
Я рассказала историю, как Поль был там во время бури и помог при родах Перл. Месье Поулк коснулся основных вех моей жизни, событий в школе Гринвуд, людей, которых я раньше знала, и поступков, которые совершила. Покончив с этим, он кивком подал знак, и помощник принес мольберт, несколько карандашей и альбом для рисования.
Когда стало очевидно, что хочет продемонстрировать месье Поулк, месье Вильямс пулей вскочил со своего места.
– Я возражаю против этого, ваша честь, – закричал он.
– Месье Поулк, какова цель вашего эксперимента? – задал вопрос судья.
– Между близнецами существовало много различий, ваша честь. Многие из которых, мы признаем, будет трудно обосновать, но одно – возможно, и это – способность Руби рисовать и писать картины. Она выставляла свои полотна в Новом Орлеане и…
– Ваша честь, – возразил месье Вильямс, – может ли эта женщина провести прямую линию или нет, не имеет к делу никакого отношения. Никогда не был установлен факт, что этого не могла бы сделать Жизель Андреа.
– Боюсь, что его заявление имеет смысл, месье Поулк. Единственное, что вы здесь продемонстрируете, – это лишь то, что эта женщина умеет хорошо рисовать.
