"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

Тиммонс присел на краешек стола.

— Если ты поможешь нам, Джулия, то власти снимут с тебя обвинение в нападении на сотрудников полиции, находившихся при исполнении служебных обязанностей. Мы же хотим задержать того, кто сбил Иден Кэпвелл, не так ли?

Джулия заупрямилась.

— Я буду говорить только в присутствии адвоката, — безаппеляционно заявила она. — Все иные формы допроса будут являться незаконными, и вы, господин окружной прокурор, не хуже меня осведомлены об этом.

Тиммонс нервно рассмеялся.

— Да здесь два адвоката — ты и я. Чего же ты еще хочешь? Неужели этого недостаточно для того, чтобы провести элементарный допрос?

Но Джулия держалась стойко.

— Я присутствую здесь не в качестве адвоката, а в качестве задержанного, а, судя по тому, как вы со мной разговариваете — в качестве подозреваемого в совершении преступления. То, что ты, Кейт, и я, имеем право заниматься адвокатской практикой, еще ничего не означает. В данном случае, я не намерена защищать себя сама. Согласно закону, я имею на это полное право. Кейт, ты, как окружной прокурор, должен в первую очередь, позаботиться о том, чтобы штат выделил мне адвоката. А уж потом в его присутствии я решу, давать мне показания или нет.

Тиммонса начала раздражать эта настойчивость Джулии.

— Ну, и чего же ты хочешь? — раздраженно бросил он. — Чего ты пытаешься добиться?

Джулия немного успокоилась.

— Я хочу вежливости и учтивости — во–первых, и соблюдения моих гражданских прав — во–вторых. Если вы будете продолжать разговаривать со мной в таком же духе, я подам на вас в суд по обвинению в оскорблении личности.

Тиммонс потерял самообладание.

— Единственный иск, который здесь составят, — заорал он, вскакивая со стола, — будет обвинение против тебя, из‑за которого ты потеряешь право на занятие адвокатской практикой!

Такое поведение окружного прокурора было столь неожиданным, что все присутствующие в комнате, в том числе Брик Уоллес, оцепенело уставились на Тиммонса. Воспользовавшись всеобщим замешательством окружающих, Тиммонс стал разглагольствовать, высоко подняв указательный палец.

— Ты уже потеряла свои водительские права, твое имя появится в газете. Ты представляешь себе — огромные аршинные заголовки над твоей фотографией: «Уважаемый адвокат задержан в нетрезвом состоянии».

Лишь огромным усилием воли Джулия заставила себя не разрыдаться — слишком оскорбительными и вызывающими были эти заявления окружного прокурора. Но и ответить она ничего не могла, потому что находилась в слишком невыгодном положении. Самое большее, на что она была способна сейчас отказаться от дачи показаний. К сожалению, у нее в руках не было ни единого аргумента в свою пользу. Ведь она действительно нарушила закон — в нетрезвом состоянии находилась за рулем автомобиля, сопротивлялась полицейским при задержании. С такими фактами в руках не то, что защищаться, даже возражать что‑либо было невозможно.

Окружной прокурор прекрасно понимал это. Именно слабость позиции Джулии объясняло его наглое поведение. К тому же, у него были личные поводы к тому, чтобы как можно быстрее запугать ее и добиться выгодных для себя показаний. К сожалению, об этом никто, кроме Сантаны и его самого, не знал. Тем не менее, настойчивость Тиммонса в этом деле и его наглое поведение вызывали подозрение у детектива Уитни. Он почувствовал, что здесь что‑то не так. Однако никакими конкретными фактами подтвердить свои догадки не мог. Поэтому он оставался лишь статистом в этой словесной перепалке между окружным прокурором и Джулией Уэйнрайт.

— Ну, так что? — победоносно заявил Тиммонс. — Ты будешь говорить или нет? Твое молчание наводит меня на мысль о том, что ты явно что‑то скрываешь. Слишком неадекватно ты реагируешь на мои вопросы.

После некоторого замешательства она, наконец‑то, пришла в себя. Поскольку у нее оставался лишь единственный шанс хоть как‑то защитить себя, она решила воспользоваться им.

— Господин окружной прокурор, я с вами не хочу разговаривать, — заявила она, демонстративно поворачиваясь к нему спиной.

Окружной прокурор сделал из этого заявления собственный вывод:

— Чем больше ты будешь упрямиться и не отвечать на вопросы, тем большие подозрения возникают у меня и у полиции, — самоуверенно заявил он. — Мы вынуждены думать, что с тобой на дороге ночью случилось нечто большее, чем нам пока что известно. Ты же не остановилась на два сигнала дорожной полиции. Хотя даже находящийся в нетрезвом состоянии водитель не может не заметить перед собой полицейскую машину и инспектора со светящимся жезлом в руке. Я думаю, что после такого тебе нужно без всяких сомнений идти на сотрудничество с властями.

Джулия протестующе вскинула руку.

— Это уже похоже не на обвинение. Это пахнет шантажом.

Тиммонс пропустил ее слова мимо ушей.

— Леди, ваша машина конфискована полицией. Если мы найдем какую‑либо улику, то все будет быстро раскрыто. Так что, если твоя память вдруг к тебе вернется, и ты захочешь сделать заявление, то позови меня.

Смерив ее полным презрения взглядом, Тиммонс кивнул детективу Уитни. Пойдем отсюда. Тяжело вздохнув, Пол направился за окружным прокурором к выходу из кабинета. Брик Уоллес утешающе похлопал Джулию по плечу.

— Ничего страшного, все в порядке. Не расстраивайся.

Она вытерла проступившие в уголках глаз слезы.

— Он не имеет права так разговаривать со мной, — ее голос дрожал от возбуждения и обиды. — Я не буду делать никаких заявлений и вообще разговаривать с ним до тех пор, пока он будет нарушать мои гражданские права. Он ничего не сможет сделать. Во всяком случае, у меня есть право хранить молчание.

Брик на мгновение задумался.

— А ты действительно была на дороге, ведущей к мысу Инспирейшн?

Она пожала плечами.

— Самое ужасное, Брик, состоит в том, что не помню этого. Если в руках окружного прокурора окажется хотя бы малюсенькая улика, клянусь тебе, Брик, мне не сдобровать. Сейчас все козыри в руках у него. Я, конечно, могу возражать, отказываться от дачи показаний, делать заявления, но если у него будет хоть что‑то мало–мальски весомое против меня, ты не представляешь, Брик, что будет.

Тиммонс шел по коридору, сунув руки в карманы брюк, и весело насвистывал что‑то. Уитни смотрел на него с таким изумлением, как будто перед ним был живой Микки Маус. Только когда они вошли в рабочий кабинет Круза Кастильо — там же стоял стол Уитни — Пол понял, что на самом деле окружной прокурор сильно возбужден и лишь старается скрыть свое состояние, нарочито изображая спокойствие.

— Кейт, я не понимаю, что ты делаешь, — растерянно произнес Уитни. — Мы же не можем подозревать ее в том, что именно она была в той машине. У нас пока для этого нет никаких оснований.

Тиммонс нервно взмахнул рукой.

— Но ведь она была на дороге к мысу. А в каком состоянии ее задержали? Ты же не можешь этого отрицать?

Пол на мгновение задумался.

— Но ведь мы не можем выдвигать обвинение, не имея на руках никаких фактов и улик.

Окружной прокурор отмахнулся.

— Мне просто нужно выяснить, что она видела. Уитни пожал плечами.

— А она думает, что мы подозреваем ее и вполне законно возмущается. Если бы у нас были какие‑то факты, мы элементарно должны были предъявить ей обвинение. А так все это действительно смахивает на обыкновенный шантаж с целью добиться выгодных показаний. Только мне непонятно, какую выгоду мы можем извлечь из всего этого.

Тиммонс остановился возле окна, нервно барабаня пальцами по подоконнику.

— Как ты думаешь, Пол, — сухо сказал он, — что такое предварительный допрос?

Уитни поморщился.

— Ты намерен вдаваться в процессуальные тонкости, Кейт? — недоуменно спросил он.

Тиммонс резко повернулся и смерил его высокомерным взглядом.

— Предварительный допрос, мой друг, это лучший способ выяснить истину, — наставительно сказал он. — Так что тебе придется еще очень многому учиться, приятель.