Джинна Уилкинс - Странная парочка
Вернувшись в спальню, она обнаружила, что забытый термометр все еще торчит во рту, а Рис поглощен привезенными ею бумагами. Она поставила сок на ночной столик и потянулась за термометром.
– Мне нужна ручка, – сказал он, едва освободился рот.
– Минутку, – рассеянно ответила Анджи, вглядываясь в крошечные цифры на шкале и жалея, что у него не оказалось более современной, цифровой модели. Определив наконец показание ртутного столбика, она нахмурилась. – У вас сто три градуса.[2]
Он даже не взглянул.
– Я выпью аспирин. Где же ручка?
Она вздохнула, подала две таблетки аспирина и сок, после чего занялась поисками ручки в сумочке.
– Вы уверены, что не хотите показаться врачу? – спросила она, подавая найденную ручку.
В ответном рычании она сумела определить отрицательный ответ.
– Тогда, может быть, поедите? Я могу приготовить яичницу и тосты.
– Я не голоден. – Он снова закашлялся.
– У вас есть что-нибудь от кашля? – Нет.
– Я съезжу в ближайшую аптеку и куплю. От такого кашля у вас разболится грудь. Что-нибудь нужно на время моего отсутствия?
– Папка Перкинса, – напомнил он.
Она подхватила сумочку и повернулась, не отвечая на последнюю реплику.
– Я скоро вернусь.
Рис поймал ее запястье, перепугав до полной неподвижности. Пальцы прожигали кожу насквозь, и Анджи пришлось напомнить себе, что это только высокая температура. Оглянувшись, она обнаружила у него на лице слабую улыбку, отчего еще одна волна трепета прошла по ее телу.
– Спасибо, – тихо сказал он.
Каким-то образом умудрившись не сглотнуть, она ответила:
– На здоровье, мистер Вейкфилд. – Официальное обращение было добавлено намеренно, чтобы напомнить себе – может быть, и ему, – что у них чисто служебные отношения.
Он освободил руку, и Анджи направилась к двери, но была снова остановлена его обращением:
– Мисс Сен-Клер.
– Да, сэр.
Улыбка исчезла, но в глазах оставался странный блеск.
– Маленький совет. Никогда не угрожайте без абсолютной уверенности, что сумеете осуществить угрозу.
Это относительно термометра? Она хотела молча кивнуть и выйти, но что-то язычок в этот день разгулялся.
– Я никогда не отступаю от этого правила, мистер Вейкфилд, – сказала она и поспешила удалиться, дивясь собственному безрассудству.
Глава 3
Вернувшись из недолгой поездки по магазинам, Анджи выгрузила продукты на кухне, нашла ложку и поднялась по лестнице с рекомендованной фармацевтом микстурой от кашля. При виде пустой кровати она замерла. Где Рис?
Кашель привлек ее внимание к дверям ванной. Рис, в одних только белых трусах, стоял, держась рукой за дверной косяк, и смотрел на кровать так, будто путь до нее был непреодолим. Анджи уже видела грудь и руки, а теперь получила возможность разглядеть остальное. Мощные ноги, чуть покрытые темными волосами, узкие бедра, плоский живот. Белые трусы контрастно выделялись на смуглой коже и явственно облегали то, что должны были скрывать. Анджи поймала себя на мысли: «Сколько ему может быть лет, и насколько верно первоначально пришедшее на ум число 40?» При седых волосах и тонких, но глубоких морщинах у глаз и рта он имел тело человека на десять лет младше этого возраста.
А потом он поднял глаза и заметил ее изучающий взгляд.
Щеки Анджи порозовели. Она попятилась к выходу.
– Простите, я…
– Боюсь, я не смогу добраться до кровати, – тихо перебил он, и только желваки на скулах выдавали его бессильную ярость. – Такое ощущение, будто колени готовы подломиться.
Забыв о смущении, Анджи бросилась к нему.
– Так обопритесь на меня. Не нужно было вам вставать.
– Выхода не было, – саркастически процедил он, но с готовностью положил руку ей на плечи.
Анджи говорила себе, что коленки у нее трясутся от тяжести, а не от того, что его большое, сухощавое, почти обнаженное тело так тесно прижалось к ней, что его жар и сила ощущаются даже сквозь ткань строгого серого костюма. Она не помнила, когда последний раз мужчина производил на нее такое впечатление, и был ли этот раз? Она уж давным-давно не была даже так близко с мужчиной. В отличие от большинства из своего прежнего окружения Анджи никогда не прельщали случайные постельные забавы, ее никогда не привлекала любовь на одну ночь, так живо и непринужденно обсуждавшаяся за ленчем в клубе. Анджи всегда хотелось полюбить, но любовь всегда кончалась разочарованием.
Сейчас она не может позволить себе роскошь любви. Особенно с этим человеком, от которого никак не приходится ждать ответного чувства.
– Когда вы последний раз ели что-нибудь? – спросила она, решительно направляя свои мысли в более практическое русло.
Он пожал плечами, с облегчением опускаясь на кровать.
– Вчера вечером есть не хотелось.
– А на обед вы вчера съели сэндвич, не отходя от письменного стола. – Она покачала головой. – Не удивительно, что у вас нет сил. Лихорадка плюс голод – странно еще, что вы не упали к моим ногам.
– Привыкли, что мужчины падают к вашим ногам, мисс Бостон?
Иронический вопрос заставил ее опешить. В обычно непроницаемых глазах Риса плясали веселые огоньки. До сих пор он никогда ее не подначивал. И никогда не называл иначе, чем официальным «мисс Сен-Клер». Конечно, трудно оставаться официальным, когда на тебе только полоска слишком тонкого хлопка, прикрывающая лишь самое необходимое. И все же она не была готова к отношениям более близким, чем те, что установились за последние пять месяцев. Решив проигнорировать вопрос – и надеясь, что он ее поймет, – она отошла от кровати.
– Я по дороге купила суп. Сейчас разогрею. Вы твердо решили не вызывать врача?
Он ответил взглядом, слишком знакомым ей, чтобы упорствовать в данном вопросе. Подавив вздох, она мрачно отправилась на кухню.
Прислуживать больному, полуголому работодателю вовсе не входит в ее служебные обязанности, говорила она себе, готовя суп. Вот отнесет поднос и вернется в офис.
Но, произнося это про себя, она знала, что не сможет оставить Риса, пока он нуждается в ее помощи. Неизведанное чувство. Никто еще никогда не нуждался в ней по-настоящему. Наверное, поэтому ей так нравится новая работа. Рису, очевидно, нужна помощь в офисе, и она в силах оказать эту помощь. И сейчас он тоже нуждается в ней. Нет, она не может просто взять и уйти.
* * *Рис неподвижно лежал с закрытыми глазами, когда Анджи внесла в спальню поднос. Она помедлила, решив, что, раз он спит, будить не стоит. Но потом веки тяжело приподнялись. Он с видимым усилием сел, прикрыв ноги простыней. Анджи постаралась не выдать ни облегчения по поводу того, что он наконец хоть частично прикрыт, ни беспокойства за его состояние.
