Дабл Ю: служебный роман (СИ) - Жилло Анна

— А почему вообще согласился? — перебила я. — Макс, ты же классный хирург, зачем тебе эта помойка? Или какие-то большие преференции предложили?

— Нет, — усмехнулся он. — Никто из нас за участие в экономических преступлениях не получает ни копейки дополнительно. Это баг системы, превращенный в фичу. Почему? Понимаешь, Юль, мне мало только оперировать. Я по натуре такой… министр-администратор. У меня два допника: врач общей практики и организатор здравоохранения. Чтобы было гармонично и интересно, мне надо и оперировать, и руководить.

— И что, нельзя руководить там, где нет таких схем? Или туда не зовут?

— Юлечка, — Макс снисходительно погладил меня по руке, — те или иные схемы есть везде. Бизнесом в белых перчатках не занимаются. Давай посмотрим на это с другой стороны. Поликлиники наши работают в тех местах, где застройка плотная, а инфраструктура в жопе. Плюс летние медпункты в садоводствах. Город не справляется, социалки не хватает. Если у тебя прихватило живот, но не настолько сильно, чтобы вызывать скорую, ты не будешь ждать очереди на узи месяц, а пойдешь вотпрямщас в ближайшую частную клинику. Поэтому и решили провести эксперимент — симбиоз государственного здравоохранения и частного. Нас выбрали из нескольких претендентов, чтобы протестировать оплату из средств ОМС. Если признают этот способ удачным, будут развивать дальше. Пока окончательного решения нет. Но людям, которые ходят в наши поликлиники, от этого только польза. Вот ради этой пользы я во всем этом и участвую.

— М-да, интересный такой д’Артаньян. Ладно, теорию я поняла, давай теперь о практике. Получается, наверху в курсе ваших шалостей, но закрывают глаза, чтобы вы могли заработать? Почему тогда не разрешить платные услуги, как в обычных поликлиниках?

— Юля, это не ко мне вопрос. Не ищи логику, ее нет. А поняла — да, правильно.

— Тогда что за проверки?

Макс с досадой потер щетину, прожевал очередной кусок мяса.

— В каждой игре есть свои правила. Примерно раз в полтора-два года нас проверяют. Причем ищут не мертвые души или липовые приемы, а ловят блох в документах. Если денег перечислено, условно, за сто приемов и пятьдесят узи, все это должно быть отражено в картах. Не только назначения, но и результаты. А врачи ленятся и забивают. Или забывают, но это уже без разницы. Косяков должно быть не больше определенного процента, иначе будет совсем другое кино — следком, маски-шоу и опечатанные сервера. Желающие забрать такой кусок найдутся. Обычно нас предупреждают примерно за месяц, этого хватает, чтобы в авральном режиме все сверить и привести в пристойный вид. Последняя была два года назад, как раз перед твоим приходом в «Северную», значит, следующая не за горами.

— Перфэкто! — я вытряхнула в рот ягоды со дна стакана. Внутри кипело от злости, хотелось надеть Фокину на голову тарелку с недоеденным салатом. — Стало быть, я — как заведующая документацией — должна принимать во всем этом мухлеже самое активное участие. И по жопе, если что, в первую очередь надают тоже мне. Скажи пожалуйста, Макс, а почему ты умолчал об этом, когда предлагал должность?

— А ты бы согласилась? — хмыкнул он без тени смущения.

— Разумеется, нет.

— Ну вот поэтому и не сказал.

Я аж опешила от такой наглости. Застыла с открытым ртом, как вытащенная на берег рыба.

— А что, если я прямо сейчас напишу заявление об увольнении? Мало того, что ты мне в открытую предлагаешь участвовать во всяких махинациях, так еще и за одну зарплату.

Тут я окончательно рассвирепела, потому что прозвучало так, будто за две зарплаты я охотно согласилась бы.

— Не-а, Юлечка, не напишешь, — чертов Макс продолжал лыбиться, как мартышка. — Знаешь почему? Абы кому я не стал бы предлагать. Просто ты похожа на меня. И реакция у тебя сейчас такая же, какая у меня была год назад.

— И чем же я на тебя похожа? — на нас начали поглядывать с интересом. У меня, наверно, уже дым шел из ушей.

— Ты ответственная — раз. И у тебя есть желание приносить пользу — два.

Прозвучало это так глупо и пафосно, что я невольно улыбнулась. И Макс немедленно за это уцепился.

— Юль, ты остынешь, подумаешь и поймешь, что я прав. Ладно, доедай, а я полетел.

— Подожди. Скажи вот что. Почему нельзя все держать под контролем постоянно? Чтобы не устраивать авралы?

— Это физически невозможно. Двадцать взрослых поликлиник и четыре детских, плюс медпункты. Каждый прием, каждую карту не проконтролируешь. У заведующих нет на это времени, у нас тем более. Обычно проверка смотрит четыре-пять клиник, какие — тоже предупреждают. За месяц успеваем их привести в порядок. К тому же система, в которой мы работаем, плохо заточена на подтасовки. Я еще с прошлого раза кое-какие заметки себе сделал, сначала там, потом здесь. Пройдет проверка, сведу все это и пойду к начальству разговаривать. Программу вряд ли поменяют, хотя бы алгоритмы.

Макс собрал тарелки на поднос и пошел к столу для грязной посуды, а я уставилась на свою капусту, пытаясь осознать, насколько круто вляпалась.

Глава 6

Юра

— Ну что, гвардия умирает, но не сдается? — хмыкнул Макс, глядя через стекло на Юлю, которая старательно листала папку-регистратор, сверяясь с чем-то на экране ноутбука.

Звукоизоляцию сделали на совесть, можно было разговаривать, не опасаясь, что она услышит.

— Это все ты виноват, — я сел и откинулся на спинку стула. — Вот пошел бы со мной в пятницу…

— Знаешь, лучше бы и правда пошел. Зойкина мамаша — это полный трындец. Ездили к ним в Гатчину. Все выходные псу под хвост.

— У вас уже до родителей дошло? — удивился я. — Значит, и правда серьезно. В общем, меня занесло в «Мишку», а там она. Юля. С парнем. То есть сначала была без парня, я подошел, тут и он подвалил. Получилось неловко.

— А, ну тогда понятно, чего она на тебя вызверилась сейчас, — Макс снова покосился за стекло. — Юр, правда, отцепись от нее. Или заело, что вот так прямо под ноги не упала?

— А может, я влюбился? С первого взгляда?

— Угу-угу, — кивнул Макс. — Я даже смеяться не буду — лень.

Ну ясное дело, если говоришь правду, никто не верит. А смеяться… ну так ничего смешного тут и не было. После двух не самых приятных выходных это стало очевидным.

Всю субботу я протупил на диване, разглядывая потолок. В воскресенье рано утром сел в машину и поехал в Финку. Не в Лапу, где был тысячу раз, откатывая шенген, а в незнакомую Иматру, где не оказалось ничего интересного. Обошел за полтора часа весь город, съел в ресторанчике лохикейто, купил тысяча первую рубашку, абсолютно дебильную летнюю шляпу и «Nоrdic Berries». На обратном пути четыре часа загорал на границе и домой вернулся глубокой ночью.

Зачем вообще поехал? Дорога обычно здорово прочищала мне мозги, но, как выяснилось, только в процессе. Потому что в понедельник, по пути на работу, в голове творился такой же бардак, как и в пятницу. Единственное, чего мне хотелось, — это увидеть ее. А там… будь что будет.

Черт, детскими болезнями надо болеть в детстве. Надька не в счет, это было вообще по-детсадовски. Иммунитет к влюбленности не выработался, как у всех нормальных людей, поэтому и срубило вот так резко. Что простительно в восемнадцать лет, смешно и глупо в тридцать. А уж против обломов и подавно иммунитета не было. Это и в самом деле напоминало болезнь — как будто поднималась температура и начинало знобить. От одной лишь мысли, что на работе встретимся… может быть. И тогда я скажу…

Пока добрался, придумал десятка полтора вариантов, как начать разговор. Благо не надо было искать причину, чтобы зайти к Максу, потому что и так забегал к нему регулярно, и по делу, и без. Правда, там Кристина еще, но уж как-нибудь.

Вот только когда приехал, решимости поубавилось. Притворился, что договоры сначала надо проверить. Потом еще что-то. И еще. Так до самого обеда и дотянул. А потом встал и пошел. Но когда оказался в административке, все заготовленные речи словно корова языком слизнула. Сел рядом с Юлей, рот раскрыл и…