Дабл Ю: служебный роман (СИ) - Жилло Анна

Может, даже и неплохо, что она меня так оборвала, избавив от необходимости тупо мычать и импровизировать на ходу.

И все-таки, все-таки… что-то тут было не так. Уж больно резко. Еще в клубе, когда только к ней подошел. До появления Влада. Вроде бы грязно не домогался, поздоровался, напомнил, кто я, спросил, можно ли присесть. Значит, дело в Ларисе? Но, собственно, почему у меня не могло быть что-то с девушкой? Она ведь тоже с парнем была, который ее принародно лапал за задницу.

Напрашивалось довольно простое объяснение.

— Фокин, — я посмотрел на него в упор и дернул подбородком в сторону Юли. — Ты ей случайно обо мне ничего не говорил?

Макс опустил глаза и слегка порозовел ушами.

— Юр, ты извини… по-свински получилось. Она спросила… ну тогда, в пятницу утром. Спросила, кто это был. Про тебя. Ну я и сказал: мол, это Липкий Юрик, который липнет ко всем девушкам подряд, так что поосторожнее. Вот правда, хотел в шутку, а получилось…

— Ну да, Макс, получилось по-свински, ты прав.

Если бы я не успел его узнать, встал бы, ушел и на этом все контакты, кроме рабочих, обрубил. Да и сейчас хотелось, но понимал прекрасно, что он это ляпнул не со зла, не с желанием выставить меня в неприглядном свете. Шутки — дело такое, опасное, не каждый силен в стендапе. Я вот точно нет, и Макс тоже. Но подгадил он мне конкретно. Конечно, прозвище мое Юля все равно скоро узнала бы. Оно хоть и пошло от фамилии, но четко обозначало мой модус операнди, какие тут могли быть претензии. Да и репутация дело такое, что бежит поперед паровоза. Просто раньше меня это нисколько не парило. До прошедшей пятницы.

Она так ясно и открыто улыбнулась мне в ответ — наверняка то самое первое секундное впечатление было приятным. Но слова Макса тут же подбили его из стингера, а сценка с Ларисой стала ну очень жирным подтверждением сказанному. И ведь не зря я подумал, не ляпнул ли он чего-нибудь. Как чувствовал.

— Ладно, Макс, проехали, — я встал и пошел к двери. — Хорошо хоть сказал, теперь знаю, в чем дело. Только, пожалуйста, на будущее, подвяжи свой… долбаный язык на веревочку, ладно? Если не хочешь испортить отношения.

Просилось совсем другое слово, но уже открыл дверь, поэтому свой собственный все же придержал. Юля покосилась на меня с непроницаемым лицом и тут же снова уткнулась в свою папку.

Вот теперь точно надо было отойти на запасные позиции и зашкериться. Сдаваться я не собирался. Я же Липкий, так? Значит, придется соответствовать. Просто продумать надо и стратегию, и тактику. Тут пошлым пикапом не возьмешь. Да и Влада этого чертова надо иметь в виду. Может, там такая любовь-морковь, что танк не прошибет. Хотя, судя по увиденному в «Мишке», не похоже. Они больше напоминали пару со стажем, где все уже протухло и тянется по инерции.

По пути к себе я заглянул к финансистам подшевелить выплату по пятничному соглашению, а когда вернулся в отдел, телефон пискнул сообщением.

Лариса.

«Юра, мы можем поговорить?»

Ну вот, началось…

Пуш я не открывал, можно было встать на паузу: типа не видел, не слышал, не знаю. Но глупо прятаться. Похоже, Лара из тех женщин, которые «нет» понимают как «может быть», а «прощай» как «до встречи». Странно только, что тихо сидела две недели в засаде. Надеялась, что соскучусь и прибегу сам?

«Нет, Лариса. Мы уже обо всем поговорили. Больше мне сказать нечего».

«Юра, это важно».

Так… Надеюсь, «это» не то, о чем думаешь в первую очередь.

Я никогда не играл в опасные игры и не велся на «сегодня можно» и «я на таблетках». Конечно, и резинки не стопроцентная защита, но это уж надо очень сильно невезучим быть.

«Ты беременна?»

Голубые галочки — и тишина. Соображает, стоит ли соврать?

«Нет, но…»

Слава тебе господи!

«Все остальное неважно. Извини».

Жестко? Жестоко? Но разводить бодягу не имеет смысла. Я тебе сразу сказал: ни на что серьезное не рассчитывай. И потом так же четко: прости, но это все.

«Юр, ну нам же хорошо было вместе, разве нет?»

Интересно, о чем ты думала, когда это писала? Что я такой: а-а-а, ну да, точно, нам же хорошо было, что ж я делаю, идиот?

«Было. Но не настолько, чтобы продолжать. Давай не портить впечатление, ладно?»

«Мне плохо без тебя…»

Ты не можешь остановиться, да? Ну бог видит, я этого не хотел. Три точки — «Заблокировать». Конечно, очное общение не заблочишь, находясь на соседних этажах, но это уже побочка всех завершенных служебных романов.

На самом деле с Ларкой и правда было очень даже неплохо. Пока я не заметил, что она потихоньку прощупывает границы: насколько можно их расширить. Притащила ко мне какие-то свои вещи, спросила осторожно, не дам ли я ей ключи. Мне это было ни к чему, поэтому и поставил точку. Видимо, стоило сделать это раньше.

Покосившись на телефон, я сообразил, что до конца нашего обеденного часа осталось десять минут. И дело было не в копеечной скидке, а в том, что с половины второго в кафе начнется давка. Если поторопиться, можно успеть.

Кого я первым увидел там? Правильно, Юлию… Викторовну, да?

Она сидела над тарелкой с таким видом, как будто похоронила в ней всю свою родню. Потом подняла глаза, и они увеличились вдвое.

Спорим, ты подумала, что я тебя преследую?

Нет, милая девушка, я просто пожрать пришел. Ну вот не могу без горячего обеда, бабушка приучила. Желудок у человека один, работая в сфере медицины, об этом точно знаешь. Особенно когда тебе перевалило за тридцать и ты уже вдоволь над ним поиздевался.

Вздернув подбородок и вколачивая каблуки в пол, Юля строевым шагом отнесла тарелку на сборник и вышла. Ну и отлично, а то под ее взглядом кусок не полез бы в горло. И под невзглядом, кстати, тоже. Главное, чтобы не принесло Ларису. Хотя они с Ольгой обычно прибегали в числе первых.

Мне повезло, остаток рабочего дня прошел нейтрально. Занимался мелкой текучкой, разговаривал с Пашкой и собирал в интернет-магазинах корзину для планового ремонта своей девочки: запчасти, расходники и все такое. Даже как-то удалось отвлечься. А вот потом везение закончилось.

Вышел я минут на двадцать позже официального конца рабочего дня. Лариса разгуливала взад-вперед по широким ступенькам.

Ах, ты не хочешь со мной разговаривать? А придется, потому что я так хочу.

— Ну и чего ты добиваешься, Лара?

Мне нужно было на парковку, но остановился, чтобы она не потащилась туда за мной.

Юрочка, пожалуйста, подбрось меня до метро. Да все равно до какого, по пути, хоть до «Чкаловской», чтобы крюка не делать. А можно зайти? Я у тебя зубную щетку забыла. И кофе не угостишь? Ой, я случайно разлила, можно юбку застирать?

Нет уж, спасибо.

Хоть этот мой монолог от ее имени остался неозвученным, она услышала.

— Какая же ты сволочь, Липнин! — глаза стремительно налились слезами.

— Не спорю, — кивнул я. — Ты меня ждала, чтобы об этом сказать? И зачем, кстати, тратить время на сволочь? Когда три месяца назад я говорил, что в длительных отношениях не заинтересован, тебя это устроило. Передумала? Или надеялась, что передумаю я? Скажи, Лар, а почему вы все так уверены, будто у вас какое-то бесценное и уникальное сокровище между ног, которого больше ни у кого нет?

— А что, любят только за это самое сокровище? — сощурилась она.

— Нет, — я пожал плечами. — Не только. Но тут ключевое слово — «любят», а я тебя, извини, не люблю. Даже влюблен не был. Ничего, кроме секса. А секс без чувств очень быстро приедается. Хочется чего-то другого. Даже если по сути это то же самое. Я бы не стал ничего такого говорить, но ты сама напрашиваешься. И, кстати, почему сволочь-то? Сволочью я был бы, если бы наобещал тебе золотые горы и бросил у дверей загса беременную. А так все честно. Не нравятся правила — не садись играть.

И в этот момент — ну что за подлое ебанатство?! — на крыльцо вышла Юля. Посмотрела на нас, выпятив губу, и сбежала по ступенькам: мимо ехала маршрутка. Наверно, я отвел взгляд не слишком быстро, потому что Лариса его заметила. И спросила, сочась ядом: