Тень желания (СИ) - Карвен Айли

Лицо её обеспокоено, глаза поглощают таинственной темнотой. Подошла к двери, рассеяно сверилась с пригласительным и зашла внутрь. Ей явно не приходилось бывать в таких местах, движения скованные, глаза то и дело сверяют обстановку ресторана с красочным лощеным листком. Подорвался, как мальчишка, даму нужно было вызволять.

— Дэвид, рада вас видеть, — голос Лены бил дробью сдержанности.

Помог с пальто, пригласил пройти вперёд за столик. Она даже не пытается выразить то, о чём сказала. Почему в который раз меня это не задевает? Внутренняя уверенность, своего рода чутьё, она создана только для меня, просто пока об этом не знает.

Садится напротив, оглядывается и поджимает губы.

— Давно меня ждёте? — бросает на меня бездонный взгляд.

Улыбаюсь, решив сегодня держаться, но чувств не скрывать, впрочем, поцелуй был красноречивее слов и цветов. Её излишняя скованность и испуганное выражение лица умиляет, но в купе со слегка припухшими веками говорит о недобровольном принятии приглашения. Мне на пользу, только злость скручивается тисками. Варищев, руки ему было мало.

— С понедельника

Она широко раскрыла глаза, и сжала пальцы в замок под столом, выворачивая в суставах. Да, ты правильно поняла, сегодня четверг. Лена попыталась замаскировать удивление, схватившись за меню, но тут совсем поплыла. Глаза её сделались ещё больше от возмущения и она побледнела.

— Можете выбирать, что захотите, я оплачу, — говорю спокойно и медленно, а сам смех сдерживаю.

Милая, а когда губы поджимает, за щёку укусить хочется, так что зубы скрипят. В штанах становится туго, и я увожу взгляд, чтобы успокоиться и не воплотить желание прямо сейчас.

— Не голодна.

— Тогда закажу на свой вкус.

Отказаться не получится, она это понимает, и ожидает, пока официант запишет за мной и удалится.

— Мне стоило бы извиниться за поцелуй.

— Стоило, — легко отвечает Лена, чуть вскидывая подбородок, и открывая моему взгляду изящную шею.

Моя рука на ней будет смотреться громоздко, и от этого ещё больше хочется увидеть в реальности. Тонкий розовый язычок скользит по её сухим губам, а я вспоминаю, как тогда он беспомощно пытался сопротивляться, а потом начал подстраиваться. Это было чертовски шикарно.

— Как вы хотите принять мои извинения?

Мой вопрос вводит её в ступор. Моргает, двигает губами в немых звуках, явно что-то хочет ответить, но беспорядочные мысли уже заливают кожу румянцем. Правильно думает, когда мужчина предлагает надо выбирать смело, и принимать с благодарностью. Кто знает, на что способна моя девочка.

— Считайте, что извинения приняты, — недовольно сморщила носик, верхняя губа дрогнула в резком изгибе.

Нет, не приняты. И как дальше быть? Это был один невинный поцелуй. За последующие действия меня, стало быть, распять или расстрелять потребует.

Чистота и наивность в ней меня одновременно и трогала, и коробила. Хотелось видеть её другое лицо, пока для неё незнакомое, то, которое буду видеть только я.

Когда подали блюда, Лена смутилась, который раз за последние двадцать минут. Подсказал, какие взять приборы, и неохотно она принялась за рыбу. Стоило ей положить первую вилку в рот, как лицо расправилось, брови потянулись верх, и этот еле уловимый слуху сладкий стон. Он эхом раздался в голове, повторялся, звучал громче. Моя неудержимость начала сковывать и меня, отдаваться томительным наслаждением и болью в штанах.

Попытался отвлечься, посмотрел по сторонам, а Лена последовала моему примеру. Заулыбался, как дурак, а она серьёзной сделалась, локти к ребрам поджала, а в глазах страх. В прошлый раз так же было, неужели я настолько плох?

После ужина повёл её в галерею. У картин мы останавливались на пару минут, перекидывались беглым впечатлением, и двигались к следующей. Держалась Лена от меня на расстоянии, я попытался сблизиться, но она резво отскочила, впечаталась плечом в стену арки, между выставочными залами, и сдавлено улыбнулась. Ослица. На мои попытки проверить плечо, запротестовала, пришлось согласиться. Чем больше испытываешь меня сейчас, чем сложнее будет в постели.

Лена заломила руку, обвила тонкими пальцами локоть. Я представил её рядом со своими друзьями в беседке в саду, она мило теснится ко мне, смеётся над моими дурацкими шутками. В доме, я помогаю ей с приборкой, приготовлением еды, не важно, это потрясающе. И правда, помешательство.

— Вы стыдитесь наготы?

— Что? — Лена говорит тихо, оборачивается в небольшом испуге того, что наш разговор для кого-то может сделаться слишком откровенным.

— Заметил, что картины с оголенными телами вызывают в вас смущение, вы торопитесь дальше.

Подхожу ближе, почти касаясь её плеча, и она не пытается сбежать или отпрянуть. Прогресс. Пользуюсь этим, завожу руку за её спину, не касаясь, и подхожу ещё ближе. Она неодобрительно морщит нос, но не отходит.

— Для меня подобное не представляет интереса.

— Вам так хочется думать? — опускаюсь к её уху, вижу, как кожа ощетинилась и мне до одури хочется коснуться её губами.

Вдыхаю травяной запах волос, и чуть сладковатый, исходящий от шеи. Она пытается отойти, но я слегка придерживаю, и она поддаётся. На нас действительно начинают обращать внимание, но больше из-за раскрасневшихся щёк моей девочки.

— Если отбросить предрассудки, в сухом остатке нереализованные желания, — наклоняюсь, создавая между нами уединение, она слушается, не пытается вырваться. — Знаете в чём их опасность?

— В неправильности? — поворачивает голову, касается моих губ своим виском, её длинные ресницы затрепетали.

— Со временем они обрастают ненужными извращениями, подробностями и искажаются, — малышка, слушай мои слова и внимай, особенно то, что прячется между ними, — то, что было немного безрассудно, становится перверсией.

Лена дернулась, как от удара током, отошла в сторону.

— Мне пора, уже поздно.

Кивнул и пошёл следом, времени сегодня было нещадно мало. Предложил подвезти, она ожидаемо отказалась. Уже на улице, придержал её за руку, не желая отпускать, и ещё пару секунд полюбоваться.

— Странность в том, что люди возвращаются к первому впечатлению, отказывая себе в новых. Дайте мне шанс, и вы полюбите меня.

Глава 9

ЕЛЕНА

«Дайте мне шанс» — его слова странно откликались во мне, да и сам Дэвид был неоднозначным. Встреча закончилась, и пора было уже забыть, а я никак не могла. В галереи он приобнял меня, не касаясь, в этот раз, проявив учтивость, и такая сила чувствовалась в нём, что невольно хотелось пожаловаться, попросить помощи. Нельзя, глупости страхом навеваются.

Огляделась перед подъездом указанного в записке дома, Сашке не было, и я обняла себя руками, решив ещё немного подождать. Перебирала в голове всё до деталей, но ничего дельного в нашем разговоре не было. Будет ли Варищев доволен? А если Сашка его разозлит? Может он раньше пришёл и уже там сидит. Повернулась и уверенно дернула дверь. Поднялась на четверной этаж, тихо, что звук шагов треском в воздухе разносится. Постучала.

Сашки не было, и меня это сначала обрадовало, а потом тошно немного стало. Стою перед Варищевым в проходе, точно голая, ни прикрыться, ни укрыться, захочет и сделает что ему угодно, никто не заступится. Он нервно приглашает к столу, даёт бумагу и ручку, не отвлекает, пока всё до точки не запишу.

— Это всё?

После прочтения, он отбрасывает лист, упирает локти на стол, и подаётся вперёд, лицо его при этом как у крота, вместо глаз только щёлки. Губы его складываются, и недовольный свист разносится до ушей, точно марш. Киваю, сама как по струнке сижу, руки на коленях, колени прижаты, спина прямая, позвоночником чувствую спинку стула.

— Повтори, что тебе делать нужно. — Говорит спокойно, надменно, расправляя плечи, и откидывая голову чуть назад.

Явственно ощущала, что спокойствие деланное. Есть похожие черты у Варищева и Дэвида. Бесстрастие на их лицах не расценивалось как безмятежность, скорее как подвластная дозволенность, способность по-настоящему влиять на судьбы незнакомых людей.