"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 (СИ) - Крейн Генри

— Между прочим, — не дождавшись ответа, продолжил Мессина, — раньше я работал в Лос–Анджелесе.

Мейсон никак не успел прокомментировать это сообщение, потому что из черного проема кухни с большой чашкой дымящегося кофе выбежал тощий бармен и поставил заказанный Мейсоном напиток на стойку.

— Ваш кофе, сэр. Самый крепкий, как вы и просили.

Мейсон отпил немного дымящегося, пахучего напитка и удовлетворенно кивнул.

— Хорошо, а теперь давайте бренди.

Бармен бросился исполнять заказ и, спустя несколько мгновений, широкий стакан с золотисто–янтарным бренди стоял перед Мейсоном.

Плеснув в кофе немного французского нектара, Мейсон стал смаковать образовавшийся коктейль, словно позабыв о том, что рядом с ним сидит его бывший соперник.

Так и не дождавшись от Мейсона какой‑нибудь реакции на свои слова о Лос–Анджелесе, помощник окружного прокурора снова обратился к этой теме.

— Я уехал оттуда, потому что в Лос–Анджелесе мне ужасно не нравилось. Это — не Америка… Так же, как Нью–Йорк тоже — не Америка…

Мейсон пожал плечами.

— Возможно. Я тоже никогда не испытывал особой любви к Лос–Анджелесу. Мне всегда казалось, что он слишком велик.

Допив до конца свой виски, Мессина попросил еще.

Бармен тут же плеснул ему в стакан «Джека Дэниэлса».

— Знаешь, Мейсон, — впервые обратившись к нему по имени, сказал помощник окружного прокурора, — я хочу дать тебе два совета.

Мейсон промолчал, и Мессина расценил это, как согласие выслушать.

— Первый совет — не живи в Лос–Анджелесе. А второй — избегай баб, которые строят из себя сплошную невинность. Особенно блондинок…

Не дожидаясь реакции Мейсона на свои слова, помощник окружного прокурора залпом выпил виски, достал из кармана смятую двадцатку, положил ее на стойку и, похлопав Мейсона по плечу, молча вышел из бара.

Мейсон брел по покрытому крупной галькой океанскому берегу. У него немного кружилась голова после выпитого, но походка была вполне твердой и уверенной.

Увидев перед собой небольшой заброшенный причал, Мейсон взошел на скрипучие доски и остановился, подставив лицо порывам свежего, прохладного ветра.

Вдохнув несколько раз полной грудью, Мейсон уселся на причал, свесив вниз ноги. Он положил на колени свой металлический кейс с полированными, словно зеркало, стенками.

— Ну, что, друг? — обращаясь неизвестно к кому, сказал он. — С делами я разобрался. Ты уж извини, но мне это больше не нужно.

Открыв замки и подняв крышку, Мейсон достал из чемодана стопку документов и, медленно разрывая их на мелкие кусочки, стал швырять в воду.

Вскоре вода под причалом покрылась мелкой бумажной ряской, колыхавшейся на волнах.

Избавившись от всех бумаг, теперь уже совершенно ненужных, Мейсон захлопнул чемодан и повертел его в руках.

— Ну, а с тобой что делать? — тяжело вздохнув, сказал он. — Ладно, пока подождем. Может быть, ты еще на что‑нибудь сгодишься?

После этого Мейсон полез во внутренний карман уже изрядно измятого пиджака и, нащупав там несколько бумажек, вытащил их наружу.

— Да, негусто… — уныло протянул он, расправляя в руках три измятые стодолларовые банкноты и кое–какую мелочь. — Ладно, надеюсь, что на автостоп до Невады хватит, а там и пешком можно дойти.

Еще немного посидев на причале, Мейсон, наконец‑то, поднялся и, взяв чемоданчик под мышку, словно папку, неторопливо зашагал по узкой асфальтированной дорожке, которая выводила на бетонный хайвей.

Когда, спустя четверть часа, увидев его поднятую руку, рядом с Мейсоном притормозил огромный грузовик с надписью «Джексон и Халоран. Перевозка грузов на дальние расстояния», Мейсон открыл дверцу и, поднявшись на ступеньку, сказал:

— Добрый день.

Шофер, — крепкий широкоплечий парень в перевернутой козырьком назад бейсболке — с улыбкой ответил:

— Привет. Тебе куда?

— На Запад…

Шофер широко улыбнулся.

— Садись. А что это у тебя под мышкой?

Мейсон уселся в кресло, захлопнул за собой дверцу и только после этого ответил:

— Думаю, что подушка…

Генри Крейн

Санта–Барбара III. Книга 2

ГЛАВА 1

Мыс Инспирейшн — место воспоминания не только для Иден. Окружной прокурор испытывает настоящее чувство страха. Круз преобладает в растерянности, не обнаружив дома больной жены. Несчастный случай на шоссе.

Вечер был прохладным и зябким. Над Санта–Барбарой спустился густой, словно молоко, липкий туман. Иден осторожно вела машину по загородному шоссе, направляясь к одному из самых прекрасных пляжей в окрестностях Санта–Барбары — мысу Инспирейшн.

Причина, которая заставила Иден, несмотря на такой поздний час и плохую погоду ехать за город, была достаточно прозаической — Джина сказала ей, что именно здесь намерены встретиться Кейт Тиммонс и Сантана Кастильо. И, хотя Сантана уже дала Иден слово никогда не встречаться с окружным прокурором, Иден испытывала в глубине души сильные сомнения по этому поводу. Услышав от Джины о предполагаемой встрече, Иден решила убедиться в этом собственными глазами.

Она осторожно съехала на обочину у высоких скал, обрамлявших пляж в районе мыса Инспирейшн. Остановив свою машину в стороне от дороги, Иден огляделась по сторонам. Никого и ничего вокруг не было видно. На мысе стояла полная тишина, нарушаемая лишь легким шумом прибоя и криками ночных птиц в зарослях невысоких кустарников. Несмотря на нещадно палившее целый день калифорнийское солнце, было довольно прохладно. Плотно окутавший землю туман мгновенно поглотил остатки тепла, накопившиеся за день в песке пляжа. Иден почувствовала себя зябко и вернулась к машине. Она предусмотрительно взяла с собой легкий плащ. Это было именно то, что необходимо.

Накинув плащ на плечи, Иден медленно побрела по усыпанной гравием дорожке к небольшому придорожному кафе. Увидев едва различимую в полутьме туманного вечера вывеску над входом, Иден почувствовала, как сердце ее сжимается. Она вспомнила другой, совсем непохожий на этот вечер, который они провели здесь вместе с Крузом Кастильо. Иден задумчиво прошлась вдоль столиков на открытой летней террасе и остановилась перед музыкальным автоматом. Именно под доносившуюся из джуи–бокса музыку они танцевали, позабыв обо всем. Они шептали на ухо друг другу нежные слова, они целовали и обнимали друг друга. Нахлынувшие на Иден воспоминания едва не заставили ее заплакать. Ведь это было так недавно и — так давно… Если бы можно было повернуть назад время, они многое сделали бы по–другому. Она не совершила бы тех глупостей и ошибок, которые сопровождали едва ли ни каждый ее поступок. Это теперь она знает, что нужно ценить, а тогда…

Шум подъезжающей машины и скрип тормозов заставили ее вздрогнуть и обернуться. Однако в сгустившемся мраке она смогла разглядеть лишь едва заметно пробивавшиеся сквозь туманную пену габаритные огни какой‑то машины. Автомобиль остановился в нескольких десятках метров от того места, где стояла Иден.

Сантана гнала машину так, что у сидевшего рядом с ней окружного прокурора тряслись поджилки.

— Пожалуйста, потише. Слишком сильный туман, чтобы так гнать, — взмолился он.

Не обращая внимания на его стон, Сантана все сильнее жала на акселератор. Она была столь возбуждена, что Тиммонс боялся даже повышать на нее голос — это могло вызвать вообще непредсказуемое последствие. Ее истеричная одержимость была сейчас опасна для жизни их обоих.

— Сначала я подумала, что единственная причина твоего интереса ко мне — это то, что Круз имеет что‑то против тебя. А теперь вижу, что ты просто хочешь развалить мою семью.

Тиммонс робко возразил:

— Я постарался отдать тебе всю свою любовь.

— О, пожалуйста, — скептически воскликнула она. — Я не настолько поглощена тобой, чтобы не видеть, насколько ты хорош на самом деле.

Машина мчалась по загородному шоссе, вихляясь из стороны в сторону. После очередного такого резкого поворота Тиммонс уже заорал благим матом: