Соль под кожей. Том третий (СИ) - Субботина Айя

Снова вызываю Валентина и прошу его достать мне личный номер Юлии Рудницкой.

Я себя слишком хорошо знаю.

Я не успокоюсь, пока не узнаю, за каким чертом этот придурок на самом деле катался в Швейцарию. Дела, «будущие наши партнерские роды» или Юля.

Телефон Юли Валентин сбрасывает мне сообщением примерно через десять минут.

Я разглядываю стройные цифры совершенно обычного номера, хотя нет никакой логики в том, почему там должны быть какие-то волшебные числовые сочетания. Просто немного тяну время, придумывая в голове пару вариантов на разные случаи, если вдруг разговор повернется в какую-то не очень приятную сторону. Если эти двое действительно любовники, то мой звонок может вызвать у нее определенные… вопросы. Вряд ли я сама горела бы желанием вести вежливые беседы с женщиной, которая с порога начинает выяснять, в каких я отношениях с ее мужиком.

Тем более, что шутов — не мой мужик.

Юля берет трубку только когда лимит гудков приближается к концу. На заднем фоне слышна возня и громкие голоса, судя по обрывкам фраз — это какая-то съемка.

— Я слушаю.

— Добрый вечер, Юлия. Это Валерия Ван дер Виндт. Не знаю, помните ли вы меня.

Мы виделись один раз, тогда, в ресторане, когда Шутов представил ее как свою невесту. Тогда я была практически железобетонно уверена, что это был еще один очередной спектакль, чтобы от меня избавиться. Когда увидела их совместные фотки в той гостинице, включилось позднее зажигание и до меня вдруг дошло, что даже если Рудницкая не была его невестой, любовниками им это вообще никак не мешало быть. Причем уже довольно продолжительное время.

— Я вас помню, Валерия, — спокойно, как будто даже с вежливой улыбкой отвечает Рудницкая.

— Я бы хотела с вами встретиться. — Обсуждать это впопыхах по телефону, пока кто-то на заднем фоне уже рвет глотку, заставляя ее вернуться и не портить макияж, точно плохая идея. — Мне понадобиться примерно полчаса вашего времени.

— Полагаю, разговор пойдет об одном нашем общем знакомом? — Легкая насмешка в голосе.

— Именно о нем.

— У меня сейчас очень плотный график, но завтра вечером будет окно с семи до восьми, возможно, меньше. Давай встретимся в «Челентано» возле Привокзальной?

Я не упускаю из виду ее переход на «ты». Ничего такого в этом нет — мы с Рудницкой хоть и не ровесницы, но разница в возрасте у нас незначительная, и ничего такого в переходе от формальностей нет. Но меня почему-то все равно дергает. Не хочу быть на короткой ноге с женщиной, которая, возможно, провела вчерашнюю ночь в постели Шутова. Или проведет сегодняшнюю.

— Хорошо, Юлия, буду ждать вас там.

Она, конечно, замечает мой отказ становится своими в доску, но реагирует на него легким смешком, говорит, что постарается не задерживаться и мы заканчиваем наш короткий разговор, который я перевариваю и пока сижу в машине по пути домой, и дома, нервно бросая в сумку спортивные вещи, кроссовки и бутылку с водой. Чем дальше — тем сильнее эти идея кажется абсолютно идиотской, хотя час назад она выглядела как самая логичная вещь на свете. Что тут такого — спросить одну из телок Шутова, встречались ли они в Берне. Это ведь простой вопрос, я собираюсь задать его вежливо, заранее сказав, что ответ меня интересует только в личных, успокоительных целях.

Но уже по дороге в зал до меня внезапно доходит, что не так.

Я, блин, веду себя как Михайлевская.

Она ведь тоже прилетела на конюшни к Авдееву не для того, чтобы вцепить мне в волосы. Она просто точно так же приехала посмотреть на «особенную подружку» своего мужика, даже скандал не устраивала и вела себя максимально спокойно. Пока переодеваюсь в зале, надеваю лямки и тяну страшно тяжелые штанги (после долгого перерыва, мышцы как будто орут благим матом), перед глазами то и дело мельтешит картинка звонящей Шутову Юли — точно так же, как я когда-то позвонила Вадиму, чтобы его предупредить. Только в наших ситуациях, хоть они и сильно похожи, есть одно существенное отличие — Михайлевская, в отличие от меня, действительно встречалась с Авдеевым. А я для Шутова — просто долбаный проект, примерно, как один из его гениальных ботов, только с ручками и ножками.

Глава тридцать третья: Лори

— Валерия Дмитриевна, тут проблема, — рапортует Начальник СБ, примерно около десяти утра на утро следующего дня, как раз когда до собрания «топов» остается примерно десять минут.

Я уже знаю, что случилось, но изображаю удивление.

— Вы просили сразу ставить вас в известность, если форс-мажор, — продолжает Игорь. — Здесь Константин Александрович Угорич. С юристом.

На заднем фоне слышу знакомый визгливый тон, как будто кто-то препарирует лягушку без наркоза. Сегодня, по моим подсчетам, был предпоследний день, когда «любимый» братец должен был начать действовать. И если бы он не появился на горизонте ни сегодня, ни завтра — это была бы первая в моей жизни не сработавшая афера. Но все получилось.

— Угорич только с одним юристом? — переспрашиваю на всякий случай, буквально не веря своему счастью.

— Один юрист, — отчеканивает Игорь, и с плохо скрытой иронией добавляет: — Ну и охранник, тоже одна штука.

Угорич снова истерит на заднем фоне.

Степень угрозы этого охранника тон Игоря описал достаточно красноречиво. Значит, один юрист и одна непонятная прямоходящая человеческая особь — и вот с таким эскортом Константин пришел брать штурмом «ТехноФинанс». Неужели скоро Новый год и братец расщедрился на подарки?

— Проведи их в малый зал для совещаний. И всех наших юристов туда.

— Хорошо, Валерия Дмитриевна. Охрана?

— Не надо. — Со мной будет мой личный терминатор — мне присутствия Валентина более чем достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности, тем более в компании трех импотентов. — И еще вот что…

Я еще раз мысленно прогоняю всю ситуацию, чтобы убедиться, что правильно ее раскрутила.

— Свяжись с Юрием Степановичем, пожалуйста. Если тут целый Угорич с юристом, я полагаю, ему надо об этом знать.

Заканчиваю разговор, выжидаю пять минут, вызываю Валентина. Он появляется в приемной до того, как я сама успеваю туда выйти. Моя секретарша реагирует на него как обычно — зажимая голову в плечи, как будто инстинкт подсказывает ей стать максимально незаметной для хищника.

— Будут какие-то особенные указания, Валерия Дмитриевна? — интересуется своим роботическим голосом, от которого даже у меня мурашки по коже.

— Просто будь рядом, слушай и запоминай, на случай, если мне надо будет восстановить по памяти какую-то недостающую деталь.

Когда до кабинета остается около десятка шагов, шум голосов, среди которых выделяется фальцет Угорича, красноречиво намекает, что братец, сам того не зная, действительно сделал мне королевский подарок. Сколько лет я только воображала, как буду наслаждаться его истериками, а он даже догадываться не будет, кто перед ним и за что ему все это.

— Господа, добрый день всем. — Мои юристы уже рассаживаются по периметру овального стола, а Угорич, заметив меня, моментально краснеет от ярости. Его юрист, высокий мужчина в недорогом костюме, выглядит гораздо более собранным, но напряжение в его позе тоже чувствуется. — Надеюсь, для этого перформанса есть веская причина.

Константин не торопится. Он стоит, тяжело дыша, словно готовится к прыжку. Я выдерживаю паузу, затем указываю на кресло рядом с его юристом.

— Здесь удобнее всего. Начнем?

Он плюхается в кресло, занимает демонстративно расслабленную позу, словно бросая вызов. Его пальцы нервно барабанят по столу, а взгляд мечется между мной и командой юристов «ТехноФинанс», которые сидят по обе стороны от меня. Но то, как он нервно всеми силами старается избегать сидящего в стороне Валентина, меня особенно радует.

Пока юристы обмениваются ФИО и рукопожатиями, я делаю вид, что распечатай в двух экземплярах увесистый пак документов на столе, действительно меня заинтересовал. Но не сильно, чтобы заставить эту мразь заранее начать дергаться.