Его нельзя любить. Сводные (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна"

Глава 43

Ян

— Спасибо, — Ника прижимает цветы к груди и отходит в сторону. — Проходи, — взмахивает рукой и отворачивается.

Пока к ней ехал, ожидал увидеть все что угодно, но точно не ее слезы.

— Я сейчас, — срывается с места и хлопнув дверью в ванной, включает там воду.

Разуваюсь и заворачиваю на кухню. Судя по запахам, она что-то готовила. А по наличию грязного противня в раковине и ошметкам мяса в ведре, видимо, для меня.

Взъерошиваю волосы и останавливаюсь у открытого окна.

Так себе расклад.

Быстро осматриваюсь, цепляясь глазами за фотки прилепленный к холодильнику магнитами. Штук десять точно. На всех Ника, либо одна, либо в компании друзей. Подцепляю ту, где она в тот самом красном платье, что надевала вчера.

Красивая, раскрепощенная с обворожительной улыбкой на лице.

В моей голове запечатлелось другая Ника. Такая же красивая, но постоянно думающая о других девчонка. У нее также блестели глаза, только в них было полно наивности.

Я любил ее, но почему-то молчал об этом. Считал слова глупостью, а на самом деле, думал так о своих чувствах к ней. Сам себе не верил. Какие у меня к черту могут быть чувства и отношения?

Дурак.

— Мой друг, фотограф, — голос Ники отвлекает от размышлений.

Поворачиваю голову.

— Красиво.

Ника слабо улыбается и обтирает мокрые руки о футболку, свободно сидящую на бедрах. Переступает с ноги на ногу.

Ощупываю глазами ее от пяток до макушки и возбуждаюсь. Просто, оттого, что блядь смотрю на нее.

Весь день думал о нашем сексе. Первые минуты утром, даже не верил, что все это реально было. Проснутся с ней в одной кровати спустя столько лет, то еще волшебство.

Опасался ее реакции. Не хотел видеть сожаления в глазах. К счастью, не увидел.

— У меня вазы нет.

Всматриваюсь в Никино лицо, не сразу улавливая о чем она.

— Пришлось положить цветы в ванну пока.

— В следующий раз подарю сразу с вазой, — нервно тру шею.

Повисшая между нами неловкость напрягает. По инерции тянусь за сигаретами, но вовремя вспоминаю, что в чужой квартире нахожусь.

Вчера все было в разы проще.

— Может, сходим поедим? Знаю одну хорошую летнюю веранду.

Оба на этих словах косимся на мясо в ведре.

— Подгорело, — Ника передёргивает плечами.

— Я так и подумал, — киваю и наконец-то делаю шаг. Потом еще один и еще. Пока, не чувствую тепло ее тела, под своими ладонями.

Касаюсь губами прохладной щеки, мимолетно губ. Хотел сделать это, как только она открыла дверь. Прижать к себе, ощутить ее тепло, мягкость губ. Вдохнуть. Надышаться ей, до гребанного передоза.

Именно этим сейчас и занимаюсь. Зарываюсь пальцами в шелк волос, притягиваю ее к себе теснее. Трогаю, будто никогда в жизни этого не делал. Как оголодавший зверь, ее ощупываю, пытаясь, наконец, донести до себя, что на реальная. Что она правда стоит передо мной.

Ника напрягается и самое ужасное, что в ответ ко мне не прикасается. Стоит будто статуя. Полностью обездвижена.

— Если честно, у меня нет настроения, куда-то идти, — смотрит прямо в глаза.

— Можно заказать. Я на самом деле просто хотел с тобой поужинать.

Ника шумно вздыхает и наконец-то прижимает раскрытую ладонь к моей груди.

— Ладно, дай мне двадцать минут. Я переоденусь и куда-нибудь сходим.

Не позволяю ей отстраниться, удерживаю за талию, нарываясь на вопросительный взгляд.

Только что объяснять? То, что я не хочу ее отпускать? К себе бы приклеил.

— Постой так чуть-чуть, — убираю ей за ухо прядку выбившихся из пучка волос.

— Ян, если мы будем так тут стоять, то…

— Что? — накрываю ее ладонь своей. — М?

— Ничего. У меня скверное настроение, и я не настроена на романтический лад.

— Думала, что я не приду?

— Пф, еще чего, — закатывает глаза, — ты застал меня врасплох. Я смотрела жутко слезливую драму.

— И мясо подгорело…

Не могу не улыбнуться. Ника это видит и бесится еще больше.

— Этот мир не крутится вокруг тебя Янис Гирш. Ясно?

— Предельно.

Опускаю ладонь ей на ягодицы. Сжимаю, на что сразу же получаю реакцию. Ника прищуривается и бьет меня по руке.

— Держи их при себе.

— Я звонил. Хотел предупредить, во сколько приеду.

Не дебил, прекрасно понимаю, почему она дуется. Только вот я и правда звонил.

— Я не видела, — выкручивается из моих объятий.

— В этом тоже я виноват?

— Ты ближайшие пять лет будешь во всем виноват. Привыкай, — нагло улыбается, но быстро прячет эту улыбку за маской серьезности.

— Доступно.

Убираю руки в карманы и делаю шаг к ней. Ника отступает, пока не впечатывается спиной в стену. Так, мы перемещаемся в прихожую.

Обхватываю ладонями ее щеки. Снова пальцы в ее волосах. Губы к губам.

Меня трясет, как долбанного торчка, от одних только прикосновений. Трогаю ее и кайфую. Потому что моя. Всегда такой была.

Пять лет. Сука, пять лет просрано!

— Ника, — всасываю ее нижнюю губу, набрасываюсь с поцелуем, просовывая язык в ее рот. — Моя красивая девочка.

Руки начинают работать отдельно от мозга. Сжимаю округлые бедра, оглаживаю до колена, и отрываю ее ступню от пола.

Ника запрокидывает голову. Покрываю поцелуями ее шею. Грудь через футболку, которая мешает и от которой давно нужно избавиться.

Маньяком себя чувствую. Но продолжаю терзать любимые губы.

— Ян…

— М?

Прижимаемся друг к другу лбами.

— Я тебя хочу. Всю. Тело. Душу. Хочу тебя в свою жизнь, — перехожу на шепот, поглаживая ее скулу большим пальцем. — Всю. Навсегда. Выходи за меня замуж…

Слова слетают с губ раньше, чем успеваю подумать, но я о них не жалею. Ни секунды не сомневаюсь в их правильности.

Ника смотрит на меня во все глаза. Часто моргает и, кажется, не дышит.

— Ты с ума сошел?

— Нет.

Быстро снимаю со своего пальца побрякушку от Cartier и надеваю на Никин.

43.2

— Ян…

Ника смотрит на безымянный палец правой руки, и на ее лице проступает натуральный ужас.

Сталкиваемся взглядами. Когда это происходит, и сам начинаю дико нервничать. Если она меня сейчас пошлет, трагедией это не станет. Лишь легкой неприятностью на пути к большой цели, которую я обязательно завоюю.

— Выйдешь? — переспрашиваю и подношу ее подрагивающую ладонь к своим губам. Касаюсь прохладной кожи.

— Ты ненормальный, — выдыхает с шумом. — Тебе нужно лечится, — шепчет. — Я вызову скорую, — делает шаг в сторону комнаты, но я ее останавливаю.

— Возьму на заметку, — как дебил улыбаюсь. Меня слегка забавляет ее раздрай.

Прокручиваю колечко вокруг Никиной фаланги и переплетаю наши пальцы.

— Зачем ты это сделала? Это не смешно. Это не весело, — бормочет и смотрит при этом прямо в глаза. — Это глупая шутка. Самая глупая шутка.

— С чего ты взяла, что это шутка?

— Потому что мы не виделись пять лет. Так неправильно. Так не может быть.

— Есть какая-то официальная бумага на этот счет?

— Что? — моргает и морщит лоб.

— О том, что так нельзя. Есть официальный документ?

— Ты не понимаешь…

— Тебе не обязательно идти со мной в загс завтра. Но я правда хочу начать все сначала. По-другому.

Ника снова смотрит на кольцо, потом на меня.

— Как тебе только в голову пришло? Мы же ужинать собирались. Я же…

Она всхлипывает и стекает по стене к полу. Присаживаюсь на корточки перед ней и беру за руку.

— Если честно, — буру паузу в пять секунд, прежде чем продолжить, — я боюсь, что ты снова уедешь.

— И поэтому решил, — резко повышает голос.

— Нет же! — перебиваю ее также громко. — Давай поженимся. Тебе даже жить со мной не придется, если не захочешь. Будем встречаться.

— Глупость какая, — закатывает глаза.

— Узнавать друг друга заново. А если не выйдет…

— Хм, когда не выйдет, — поправляет меня с ехидной улыбкой.

— Когда не выйдет, подашь на раздел имущества, отсудишь у меня половину компании, продашь и откроешь штук сто своих архитектурных бюро, — пожимаю плечами.