KnigaRead.com/

Николас Спаркс - Последняя песня

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Николас Спаркс, "Последняя песня" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

— Обязательно. Но пока посижу тут.

— Хорошо, — согласился отец.

Она глянула на пластиковый мешок капельницы. Джона уже спрашивал о нем, но в отличие от брата Ронни знала, что ника­кое лекарство не облегчит состояние отца.

— Очень болит? — спросила она.

Прежде чем ответить, отец помедлил:

— Нет. Не слишком.

— Но все же больно?

Отец покачал головой.

— Солнышко...

— Я хочу знать. А до того как ты попал в больницу, болело? Скажи мне правду, пожалуйста.

Отец почесал грудь.

— Да.

— И как долго?

— Я не знаю, о чем ты.

— Я хочу знать, когда начались боли.

Ронни нагнулась над отцом, почти вынуждая встретиться с ней взглядом.

Стив снова покачал головой:

— Не важно. Сейчас мне лучше. И доктора знают, чем мне помочь.

— Пожалуйста, скажи, когда начались боли, — попросила Ронни.

Он взглянул на их крепко сцепленные руки.

— Не знаю. В марте или в апреле. Но не каждый день...

— И что ты тогда делал? — настойчиво продолжала она, же­лая узнать правду.

— Ну... тогда все было не так страшно.

— Но все равно больно?

— Да.

— Что же ты делал?

— Да не помню, — запротестовал он. — Я пытался не думать об этом и сосредоточиться на других вещах.

Она ощутила, как напряглись ее плечи. Страшно подумать, что он сейчас скажет! Но ей необходимо знать.

— На чем же ты сосредоточился?

Отец свободной рукой разгладил морщинку на простыне.

— Почему это так важно для тебя?

— Хочу знать: игра на пианино — это способ сосредоточить­ся на других вещах?

Еще не договорив, она поняла, как была права.

— Я видела, как ты играл в ту ночь в церкви. У тебя тогда тоже приступ начался. А Джона сказал, что, как только привез­ли пианино, ты постоянно прокрадывался в церковь.

— Милая...

— Помнишь, ты сказал, что от игры на пианино тебе стано­вится легче?

Отец попытался кивнуть. Он знал, что за этим последует. И Ронни понимала, что отвечать ему не слишком хочется.

— Хочешь сказать, что тогда боль немного отступала? И по­жалуйста, скажи правду. Если солжешь, я сразу догадаюсь.

На этот раз Ронни с пути не собьешь.

Отец на мгновение закрыл глаза.

— Да.

— И все равно спрятал пианино за перегородкой?

— Да, — повторил он.

После этого ее самообладание, которого и так было мало, дало трещину. Нижняя челюсть задрожала, из глаз полились сле­зы. Ронни опустила голову на грудь отца и заплакала. Отец по­гладил ее по волосам.

— Не плачь, — попросил он. — Пожалуйста, не плачь...

Но она ничего не могла с собой поделать. Воспоминания о том, как она вела себя с отцом, что ему пришлось вытерпеть, ли­шали ее сил.

— О, папочка...

— Нет, малышка, пожалуйста, успокойся. Тогда все было не так и плохо. Я думал, что справлюсь. И вроде бы справлялся.

Он коснулся пальцем ее щеки. Она подняла голову, взгля­нула в его глаза, и то, что увидела в них, едва не разбило ей сердце. Она поспешно отвела глаза.

— Тогда я справлялся, — повторил он, и Ронни ему повери­ла. — Честное слово. Болело, но я думал не только об этом, по­этому всегда мог уйти от боли. Работал вместе с Джоной над витражом, просто наслаждался летом, о котором мечтал, когда про­сил твою ма позволить вам приехать.

Его слова жгли огнем. Она не имеет права на такое всепро­щение!

— Прости меня, папочка...

— Взгляни на меня, — попросил он, но она не могла. Одна­ко его голос был мягким, но настойчивым.

Ронни неохотно подняла голову.

— Я провел лучшее лето в жизни, — прошептал он. — На­блюдал, как ты спасаешь черепашек, видел, как ты влюбляешь­ся, пусть даже это долго не продлится. И главное, у меня был шанс узнать тебя. Молодую женщину, а не девочку. И не могу тебе сказать, сколько радости это мне дало. И сил, чтобы про­жить эти месяцы.

Ронни понимала искренность его слов, отчего ей было толь­ко хуже. Она уже хотела что-то сказать, когда в комнату ворвал­ся Джона.

— Смотрите, что я нашел! — закричал он, размахивая бан­кой спрайта.

Позади Джоны стояла мать.

— Привет, солнышко, — кивнула та.

Ронни вопросительно посмотрела на отца.

 Я должен был ей сказать, — пояснил он.

— Как ты? — спросила мать.

— Я в порядке, Ким.

Мать восприняла это как предложение войти.

— Думаю, нам всем нужно поговорить, — объявила она.

Наутро Ронни приняла очень важное решение и стала ждать мать.

— Ты уже собралась?

Она окинула мать спокойным, но решительным взглядом.

— Я не еду с тобой в Нью-Йорк.

Ким уперла руки в бока.

— Я думала, мы это уже обсудили.

— Нет, — бесстрастно заметила Ронни. — Ты обсудила. Но я не еду с тобой.

Мать не придала значения словам дочери.

— Что за чушь! Конечно, ты едешь домой.

— Я не вернусь в Нью-Йорк, — повторила Ронни, не повы­шая голоса.

— Ронни...

Она покачала головой, сознавая, что в жизни не была более серьезной.

— Я остаюсь, и больше мы об этом не говорим. Мне уже восемнадцать, и ты не можешь заставить меня ехать. Я взрослый человек и могу делать что пожелаю.

Мать нерешительно переступила с ноги на ногу. 

— Ты... — наконец выдавила она, обводя взглядом комнату и пытаясь говорить как можно убедительнее, — не можешь брать на себя такую ответственность.

Ронни шагнула к ней.

— Не могу? А кто о нем позаботится?

— Мы с твоим отцом говорили об этом...

— О, ты имеешь в виду пастора Харриса? — усмехнулась Рон­ни. — Можно подумать, он позаботится о па, если тот лишится сознания или снова начнет харкать кровью! Пастор Харрис прос­то физически на это не способен!

— Ронни... — снова начала мать.

Ронни воздела руки к небу. Никакие уговоры не подейству­ют: ее решимость только росла.

— Если ты до сих пор зла на него, это еще не значит, что я тоже должна злиться. Я знаю, что сделал па, и мне очень жаль, что он тебя ранил, но это мой отец. Он болен, нуждается в моей помощи, и я буду здесь, потому что ему плохо. Плевать мне, что у него был роман. Плевать, что он нас оставил. Но он мне небез­различен.

Похоже, она впервые застала мать врасплох.

— Что твой па говорил насчет этого? — очень тихо спросила она наконец.

Ронни хотела запротестовать, объяснить, что все это не име­ет значения, но что-то помешало. Лицо матери стало таким странным... почти виноватым. Словно... словно...

Она с ужасом уставилась на мать. Кажется, ее осенило.

— Это не у па был роман. У тебя, — медленно выговорила она.

Мать не шевельнулась, только потрясенно ахнула. Реаль­ность обрушилась на Ронни словно удар в челюсть.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*