Фреда Брайт - Одинокие женщины
Однако Диана в это не поверила и отправилась позвонить по автомату, стоявшему внизу. Вскоре она вернулась, утирая пот.
— Роджер места себе не находит, боится, не случилось ли какое несчастье. В общем, я позвонила Берни домой. Там занято…
— И значит, она до сих пор не выехала! — вскричала Флер.
— И значит, кто-то неправильно положил трубку, — вмешалась Розмари. — Не беспокойся, Ди, она вот-вот появится.
Однако Диана, никогда не причислявшая себя к людям с развитой интуицией, вздрогнула от дурного предчувствия. Подсознание твердило ей: что-то не так. Словно в музыкальную фразу вкралась фальшивая нота. Впрочем, с этим браком с самого начала было связано много фальши. С каждым мигом ее уверенность крепла, пока не взорвалась смесью гнева и облегчения.
— Берии не приедет! — выпалила она.
Флер была уже не в состоянии что-либо воспринять, зато Розмари отлично расслышала.
— Как тебе не стыдно! — воскликнула она, отмахнувшись. — Надо же до такого додуматься!
— Извините! — Диана смутилась. — Я вовсе не собиралась кричать об этом на всю церковь. Это просто… просто…
Это просто оскорбляло все приемлемые для нее понятия о браке. Деловое соглашение, договор между двумя эгоистически настроенными сторонами никак не вязался с любовью. И вот теперь Берни, едва ли не в самый последний момент, сама додумалась до этого — слава тебе, Господи! И немедленно смылась. Ну как Розмари не понимает, что происходит? И остальные тоже?
— Ты меня удивляешь! — укоризненно заявила Розмари. — Послушав тебя, можно подумать, что ты и не хотела, чтобы Берни выходила замуж! Ты завидуешь ей? Верно? Честно говоря, Диана, я думала о тебе лучше. Тем более, — она перевела дух и закончила: — ты, как видишь, не права!
Снаружи раздались крики, загремела входная дверь, и вот уже кто-то заспешил по коридору к их комнате.
— Вот! — с триумфом заявила Розмари. — Вот и они наконец!
— И как нельзя кстати, — фыркнула Флер. — Еще пара секунд в одной камере с ее высочеством, и я померла бы от сглаза!
Розмари расправила платье, Флер распушила волосы, и все трое вышли в коридор.
Роджер и те, кто сопровождал его, были уже в полной готовности, вокруг них сновал служка, а священник поправлял сутану. Вот-вот он взмахнет рукой, и польются звуки марша Мендельсона. Задержка всего на каких-нибудь полтора часа.
Однако в дверях появился некто, мало напоминавший невесту в свадебном платье: чернокожий мальчишка в мотоциклетном шлеме, на голубой куртке сияла надпись: «Срочный курьер».
— Что за чертовщина… — пробормотала Флер.
Посланник размахивал двумя запечатанными конвертами.
— Мистеру Роджеру Ноланду! — выкрикнул он. Роджер мертвой хваткой вцепился в письмо. — А это — для мисс Дианы Саммерфильд!
Так, почерк Берни. Диана вертела послание в трясущихся пальцах, не решаясь вскрыть. Как и все остальные, она завороженно следила за реакцией жениха. Роджер Ноланд уже вытащил белый листок бумаги. Впившись глазами в десяток торопливых строчек, он несколько раз перечитал их в наступившей мертвой тишине. Но вот с его лица сбежала вся краска.
— Продинамила! — Он словно выплюнул это слово с бескровных губ и завыл по-звериному. — Сука! Я убью ее! — Он вцепился в тугой галстук-бабочку и сорвал его, судорожно глотая воздух. — Я задыхаюсь здесь… задыхаюсь! — Вмиг его семейство сгруппировалось, образовав нечто вроде защитного кордона, в то время как остальные зрители замерли на месте.
— Такого еще не случалось, — словно молитву, повторял преподобный Норт, — никогда — за тридцать лет моей службы!
— Письмо! — Флер рвала конверт из рук Дианы. — Что она пишет? Ради Бога, Ди, да прочти же!
Диана кое-как вытащила из конверта розовый листок для приглашений. Слова сами прыгнули ей в глаза:
«Не могу. Не хочу. Не буду».
Но прежде, чем она успела осмыслить содержание этих слов, Роджер Ноланд уже рванулся к выходу.
— Прочь, прочь из этого ада! — рычал он. Толпа гостей расступалась, словно волны Красного моря перед Моисеем. Он уже успел скинуть смокинг и закатать рукава рубашки, превратившись из элегантного жениха в разъяренного молодого человека. Пламя гнева сменилось холодной злобой, голос звучал весьма решительно:
— Эта баба! — И он глянул на подружек невесты, словно на толпу преступников. Хуже — ядовитых змей. Да и какого еще определения заслужили подруги Берни в его глазах? — Эта низкая, лживая, продажная шлюха! — выкрикивал он одно слово за другим. — Я потратил на нее почти четыре месяца жизни! Черта с два я еще раз поймаюсь на эту удочку!
— Но как же гости! — всполошилась Розмари. — Здесь собралось не меньше двух сотен людей, Роджер. Что ты им скажешь?
Ответом ей была удалявшаяся спина Роджера.
— Я с ними поговорю, — устало вмешалась Диана, скомкав письмо. — Наша подруга Берни доверила мне эту почетную задачу.
Минутой позже Диана, держась невозмутимо, как истинная леди, стояла перед алтарем церкви Святого Причастия и информировала огромное, шумное, не верившее своим ушам сборище о том, что бракосочетание Ноланд — Хонг откладывается. На неопределенный срок. Ей показалось, что такая ложь более приемлема, чем отчаянные слова Берни: «Помоги! Я погибну, если не сбегу!» Далее шли краткие, но вежливые извинения. Кроме того, Диана взяла на себя смелость сообщить, что:
— Невеста попросила не обижаться и напомнить, что торжественный обед состоится, как и планировалось. Представьте, что просто вы собрались на дружескую вечеринку. Благодарю вас всех.
После чего Диане пришлось спасаться бегством, как королю мафии, преследуемому толпой алчных репортеров. Она отправилась домой, приняла ванну, переоделась, полежала с часок на диване со льдом на лбу, после чего поехала домой к Берни. Телефонная линия по-прежнему оставалась занятой, однако она считала, что основной шторм уже миновал.
Ей требовались разъяснения. Достойные случая. Вряд ли стоило считать удовлетворительным «Не могу. Не хочу. Не буду». И хотя решение Берни последовать голосу сердца ей скорее импонировало, возмущал столь грубый отказ. А кроме того, Берни поступила некрасиво по отношению к ней, Диане, возложив на нее обязанность сообщить гостям, что свадьба отменяется.
Диану обижало и то, что уже не в первый раз ею воспользовались, чтобы избавиться от выполнения неприятных обязанностей: то она ищет адвоката по разводам, то служит телеграфом между воюющими партиями, то объявляет об отмене свадьбы. Тебе грозят неприятности? Тебе грустно? Позвони Диане. Она ведь добрая душа, и к тому же адвокат. Да и вообще ей больше нечем заняться. Вот что стояло за таким отношением, и Диана чувствовала себя уязвленной. Даже ее подруги решили, что у нее нет и не может быть личных интересов. Что она — словно бедный старый Эдвард Стрингфеллоу со своей папкой с завещаниями и доверенностями — существует только на службе и не имеет собственных чувств и желаний. Словом, Диана разозлилась не на шутку, пока добралась до Берни.
