Соль под кожей. Том второй (СИ) - Субботина Айя

На заднем фоне раздается сигнал телефона — стандартный рингтон, который я даже не стала менять, когда «торжественно» получила в дар новенький, стерильно чистый телефон. Учитывая то, что получила я его в распакованном виде, внутри он нашпигован всеми возможными средствами слежения. Поэтому в телефонную книгу вбила только то, что совершенно стерильно и никак не может меня скомпроментировать: номера «правильных» подруг, номер моей помощницы, пару номеров менеджеров, с которыми сотрудничала по разным вопросам, ремонтники, парикмахер. Всем сделала стандартную рассылку, чтобы не теряли и записали новый номер. Старому борову не за что будет зацепиться, даже если он очень постарается.

Ну или я просто пересмотрела шпионских боевиков.

— Он уже несколько минут разрывается, — с претензией сообщает Андрей, протягивает телефон и спускается с крыльца. — Ты точно в порядке?

Бросаю беглый взгляд на экране и на неизвестный номер входящего. Никогда не любила звонки от непонятного набора цифр, а теперь и подавно: кто, блин, может названивать на стерильный, нигде не засвеченный номер? Сбрасываю и ставлю на беззвучный.

— Езжай, куда собрался, — отпускаю Андрея, который от нетерпения буквально пританцовывает на месте. Мысленно благодарю Вселенную, что послала мне мужа-дебила. — Я не сдохну, нянечка.

Андрей кривится, обещает вернуться не с пустыми руками и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не пошутить насчет «букета болезней», на который у меня точно аллергия. Просто сижу и молча наблюдаю за тем, как он садится в свою безобразно-красную тачку и сваливает в закат, избавляя меня от необходимости носить маску притворного смирения.

Когда смотрю на телефон снова, там еще два пропущенных.

Вряд ли этот неизвестный абонент мог столько раз ошибиться номером, хотя кто го знает? Вдруг это чья-то бабушка, неправильно вбившая всего одну цифру и от того, что я не отвечаю, у старенькой поднимется давление?

Поэтому, когда через минуту снова светится входящий, я скрещиваю пальцы на удачу и прикладываю телефон к уху.

— Валерия? — взволнованный женский голос, который я не сразу, но все-таки узнаю.

Оксана, жена моего «обожаемого братца» Константина.

— Эмммм… — растерянно мычу в трубку, пытаясь понять, каким образом у Оксаны оказался этот номер. — Откуда у тебя этот номер?

— Нам нужно поговорить, — игнорируя мой вопрос, нервно требует она.

Еще не хватало, чтобы ко всем мои проблемам, всплыл тот наш разговор. Глобально, он не имеет никакого отношения к делам Завольского, но я так обожглась, что уже готова дуть даже на лед.

— Помнишь, ты обещала помочь? — продолжает истерить Оксана, и я торможу ее словесный понос резким предложением закрыть рот.

— Откуда у тебя мой номер? — повторяю вопрос.

— Спросила у твоего мужа, — заикается она.

Отлично, блин. Ну почему люди все поголовно такие бестолочи?

— Я сказала, что ты обещала порекомендовать мне тренера, — бормочет Оксана, видимо только теперь понимая, как сильно могла подставить нас обоих. — Константину снова не нравится, в какой я форме. Он все время всем недоволен. Ему…

— Я поняла, — перебиваю ее словесное недержание, пока она снова чего-нибудь не сболтнула. — Знаю одну толковую девочку, она из тебя за три месяца сделает сносный кусок мышечного мяса.

— Куда… ммм… мне подъехать? — Слава богу, Оксана понимает суть этих зашифрованных посланий и начинает мне подыгрывает.

— Это очень срочно? — Я бы предпочла сначала разобраться с насущными проблемами, прежде чем ввязываться в еще одно небезопасное дерьмо. Если бы мой инстинкт самосохранения работал как надо, я бы вообще послала ее куда подальше. Но между безопасностью и возможностью ужалить Угорича, совершенно очевидно, что я выберу второе.

— Да, это срочно, — нервно говорит Оксана. Интуиция подсказывает, что их с любовником вывели на чистую воду, и это точно не Константин, иначе она не смогла бы так бойко разговаривать по телефону по причине сломанной челюсти и выбитых зубов. Как минимум, хот лично я склонна думать, что за такое надругательство над его священной задницей, Угорич мог запросто избить ее до полусмерти.

— Давай увидимся завтра в «Лагуне» около трех? — предлагаю самое подходящее для меня место.

Это небольшая кондитерская, расположенная неподалеку от мой квартиры. Там у меня спрятан запасной телефон, с которого я обычно регистрировалась там, где не хотела светить свои реальные данные. К нему же привязан «серый» банковский счет, так что без денег, если Завольский решит обрезать мне все пути к отступлению, я не останусь. Две недели бомжацкой жизни на улице и долгая дрессировка Данте приучили всегда и при любых обстоятельствах держать запасной аэродром. И не маленький задрыпанный кукурузник, а хорошо замаскированный лайнер с собственной взлетно-посадочной полосой. Если старый боров думает, что так просто сможет прижать меня к ногтю и обездвижить, то хрен ему по всей морде.

— Хорошо, я там буду, — быстро соглашается Оксана, сбивчиво извиняется за беспокойство, потом, спохватившись, пытается поздравить с прибавлением в семействе.

— Увидимся там, — игнорирую ее слова и прячу телефон в карман.

Глава тридцать первая: Данте

Глава тридцать первая: Данте

Прошлое

— Молодой человек, — я чувствую, как кто-то трясет меня за плечо. — Молодой человек, давайте, может, я вам на кушетке постелю? Только потихоньку, а то у нас тут за такое по голове не погладят.

Пока сажусь, пытаюсь понять, где я и почему сквозь ржавые стены крематория, по которому я только что бродил, начинают проглядывать белые квадраты кафельной плитки.

Лори. Операция. Блять.

— Который час? — пытаюсь нашарить телефон, потому что в который раз проебал подзарядку своих смарт-часов. С тех пор, как Лори втемяшила себе в голову, что они могут спасти мне жизнь, пришлось дать ей обещание никогда их не снимать. Но вот ставить и на зарядку я все время забываю. — Операция закончилась?

— Почти десять, — говорит женщина в голубом брючном костюме медсестры. — Закончилась, доктор сейчас к вам выйдет.

Спросонья ее лицо кажется мне похожим на лицо той странной старухи, которую, несмотря на все доводы рассудка, я до сих пор считаю призраком. Хотя, учитывая отрасль, в которой я работаю, такие вещи правильнее было бы называть «сбоями в матрице». Но, проморгавшись, сразу вижу, что между ними нет ничего общего — эта выглядит как типичная женщина «немного за сорок», не сутулится и в ее глазах горит жизнь, в отличие от той сутулой.

— Она в порядке? Валерия в порядке? Все хорошо?

— Доктор скоро выйдет. Давайте я вам кофе сделаю, вы какой любите?

— Эспрессо, — отвечаю на автомате, заталкивая в задницу желание поинтересоваться, с чего вдруг такое внимание к моей персоне.

Наверное, главврач уже навел справки и после того, как все закончится, рассчитывает получить денежный бонус — либо в свой личный карман, либо в качестве спонсирования покупки какого-нибудь медицинского аппарата в клинику. В общем, если с Лори все будет в порядке, я готов потратиться на оба варианта, с такими бонусами, что вся эта контора просто хует.

В коридоре, где еще днем была куча народу, сейчас остался только я и женская фигура в балахоне, забившаяся в угол. Она была здесь уже когда я пришел и сидит до сих пор, как будто даже в той же позе. Она в капюшоне и я догадался, что это женщина только по кончикам пальцев — слишком тонким, с узкими, покрытыми розовым лаком ногтями.

Я даже не помню, как уснул. Павлов был со мной еще какое-то время, потом сказал, что его личных пациентов никто не отменял и ушел, на прощанье потребовав от меня клятву быть хорошим мальчиком. Потом я помню только как уселся на лавку, закрыл глаза и сделал то, чего не делал никогда в жизни — попытался молиться. Выходило так себе, потому что даже в «Отче наш» я знаю только первых четыре слова.

Стальная дверь реанимации открывается с уже ставшим привычным для меня скрипом. Я слышал его даже сквозь сон, только в моем рожденном угрызениями совести кошмаре, он трансформировался в звуки заслонок печей крематория, которые иногда появлялись прямо у меня перед носом только для того, чтобы открыться, плюнуть в лицо жаром и снова захлопнуться.