Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман. Книга вторая
— Значит, ты не хочешь мне помогать? — Голос его звучал устало. — Я понимаю, вы с Джулией близкие подруги, и ты не хочешь ее потерять.
— Не во мне дело, — категорично заявила Ангель, глядя прямо в глаза Чарльзу и чувствуя, что с каждой минутой ей все труднее говорить: в горле застрял комок слез.
— Ты хочешь создать ад для себя и для нее, но больший ад, чем ты переживаешь сейчас вряд ли можно представить.
— Я не знаю, как еще можно отдалить ее от меня, не рассказывая ей всей правды, — хмуро произнес Чарльз Роберт, — ведь правда убьет и ее, и нашего ребенка, как едва не убила меня и моего отца.
— Подумай, ты только хочешь причинить ей хотя бы часть той боли, какую испытываешь сам.
— Знаю. Она, конечно, будет страдать, но не так, как я.
— Почему именно я? — С отчаянием в голосе спросила Ангель, надеясь избежать неотвратимо наступавших событий.
— Если бы на твоем месте была любая другая девушка, она бы мне не поверила. Между мной и Джулией настолько сильная связь, что она всегда откуда-то знает, что я чувствую в тот или иной момент, знает, искренен я или лгу.
— А со мной она поверит?
— Ты самая ее близкая подруга, — просто ответил парень, пожав плечами. — К тому же она знает, что когда-то у нас с тобой был бурный роман.
— Ох, Чарли! — Воскликнула Ангель, уже почти плача. — Ты толкаешь меня на подлость и предательство!
— Знаю. Прости. Но мне больше не к кому было обратиться за помощью, — глухо пробормотал он, пряча лицо в ладонях, потому что ему было стыдно смотреть в эти горящие изумрудными слезами глаза.
Глава XIII
Джулия до сих пор не могла понять, что происходило с ее мужем. Своим странным поведением он поставил ее в искреннее замешательство; она не знала, как к нему подойти. С одной стороны, она могла понять его: его отец едва не умер и находится на лечении в больнице. Но с другой стороны, он никогда прежде не был таким нерешительным. Еще две недели назад его ничто не остановило бы, чтобы провести с ней как можно больше времени и поговорить с родителями о невероятных переменах, произошедших в их жизни. Сама она, конечно, пока не решалась во весь голос заявить о своем родстве с семейством Уайтхорн. Дэн был в больнице, и из элементарных этических соображений она не могла просто явиться в клинику и сказать ему, что она — его невестка. Теперь-то Джулия отлично понимала, что Ангель была права. Они слишком поспешили с этой странной свадьбой. Будет слишком много проблем, прежде чем откроется, что они с Чарли женаты.
Безусловно, было в Чарльзе что-то еще другое, что не имело никакого отношения к болезни его отца. Он отдалился от нее, стал каким-то чужим и холодным, почти перестал общаться с ней, используя болезнь отца, как удобный предлог. В те редкие мгновения, когда Джулии удавалось увидеться с Чарльзом Робертом, они, как правило, были не одни. Он словно бы прикрывался от нее посторонними людьми, как щитом, но она всеми фибрами своей души ощущала, что его гнетет нечто, что подавляет его любовь к ней. Это чувство было сильнее его; она откуда-то знала это. Именно оно встало между ними. В суматохе последних событий Джулия все же заметила, что Чарльз перестал появляться дома. Он жил у Ангель. Джулии были не понятны причины, побудившие его к такому поступку. Она, казалось, вообще перестала понимать и чувствовать его, как будто кто-то или что-то оборвал тонкую нить, но прочную нить, связывавшую их сердца. Раньше она знала, что Чарльз чувствует, хорошо ему или плохо, а сейчас эта удивительная связь между ними куда-то пропала. Подобное стечение обстоятельств пугало ее, заставляло нервничать и волноваться. Джулия была почти уверена в том, что Чарльз избегает ее. Это чувство переросло в паранойю. Она стала нервной, издерганной, плохо спала по ночам, но почти никому не говорила о своих переживаниях и страхах. Мать пыталась выяснить, что происходит с дочерью, но поскольку Джулия и сама до конца не понимала причин своих волнений, то так резко осадила Джессику, что она в испуге отступила и больше никогда не задавала ей ненужных вопросов.
Время уходило неумолимо быстро, напоминая о том, что нужно было решать глобальные семейные проблемы немедля. Дэна Уайтхорна обещали вскоре выписать из больницы, и он, чувствуя необыкновенный прилив сил и энергии после курса лечения, настаивал на скорой свадьбе. Но перед этим ему очень хотелось поведать Джулии о том, что она его родная дочь и наравне с Чарльзом Робертом наследница всей его огромной ювелирной империи. Джессику почему-то с этим медлила, видя нервозность дочери и памятуя об ее недавней попытке поговорить с дочерью по душам. Чарльзу после уик-энда предстояло вернуться в расположение своей эскадрильи, и он торопил время, надеясь перед отъездом решить проблему с Джулией. Жаклин была погружена в свои же переживания и в свою болезнь и не видела или не хотела видеть, как страдает ее сын и как счастлив ее бывший муж. В общем, у каждого, кто так или иначе был связан с многострадальным семейством Уайтхорн, было множество собственных проблем и забот, и никто не желал замечать очевидного. И только Роберт Монтгомери, как всегда со своего места друга семьи, каким-то непонятным чувством предчувствовал, что сейчас, как и много лет назад, наступило затишье перед бурей. Однако он пока ничего не мог сделать, чтобы предотвратить эту неотвратимо надвигавшуюся бурю. Всем оставалось только ждать, а чего — они и сами толком не знали.
Джулия, наверное, одна не желала ждать. Ей надоело прятать ото всех свою беременность и свое замужество. Она хотела в открытую называть себя миссис Уайтхорн, хотела постоянно быть рядом со своим мужем и делить с ним наравне все горести и радости. Думая об этом, Джулия въезжала в ворота дома Ангель Эвинг на своем кирпично-красном "Феррари". Она знала, что в это время дня Чарльз должен был быть именно здесь. И еще она во что бы то ни стало хотела выяснить, почему ее муж живет в доме у незамужней девушки, в то время, как ее родители находятся в отъезде. Она даже представления не имела о том, что ее визит был не только заранее спланирован Чарльзом и Ангель, но что они оба, затаив дыхание, ждут ее, наблюдая за ней из окна.
— Приехала, — тихо проговорил Чарльз, прячась за шторами так, чтобы его не было видно с улицы.
Ангель с тревогой заглянула в темные, как ночь, глаза парня и вопреки своим ожиданиям увидела в них боль. Казалось, это чувство поселилось там навечно. Во всяком случае, в последнее время так было всегда, стоило ей только посмотреть в его глаза.
— Ты не передумал? — Спросила девушка. — Еще не поздно все переиграть. Она поймет, если ты расскажешь ей правду.
