Мэриан Кайз - Не горюй!
— Каким образом? — удивилась я.
— Я возвращался с работы после тяжелого дня. Но ты никогда меня не расспрашивала о моих делах. Ты рассказывала мне забавные истории и ждала, что я буду смеяться.
— Но я спрашивала! — возразила я. — И ты всегда говорил, что слишком долго и скучно объяснять. А смешила я тебя только потому, что хотела, чтобы ты расслабился после тяжелого дня.
— Даже не пытайся оправдываться! — с нажимом сказал он. — Ты просто не желала слышать ничего неприятного. Тебе бы только развлекаться.
— Джеймс… — робко начала я.
Что я могла сказать? Он уже все решил. Клянусь, я ни о чем таком и не подозревала. Никогда не думала, что вела себя эгоистично.
Не пытается ли Джеймс полностью возложить на меня вину за наш разрыв? Надо все же выяснить.
— Джеймс, — сказала я жалобным голосом. — Извини, что я спрашиваю, но не пытаешься ли ты обвинить меня в том, что ты меня бросил?
— Да ради бога! — фыркнул Джеймс. — Вот тебе яркий пример детского и эгоистичного отношения. Чего еще от тебя ждать?
— Извини, — прошептала я — Не надо было спрашивать…
Мы опять помолчали.
— Почему же ты мне ничего не говорил? — наконец выпалила я. — Мы же были так близки! Все было великолепно.
— Мы не были близки, а до великолепия вообще было далеко, — грубо сказал он.
— Неправда! — возмутилась я.
«Он достаточно у меня отнял, — подумала я. — Я не позволю ему украсть у меня мои воспоминания».
— Клэр, если все было так замечательно, то почему же я ушел? — тихо спросил Джеймс.
Что я могла ответить? Он снова был прав. Но будет этому конец или нет?! Он опять завелся, и на меня посыпались новые обвинения:
— Клэр, ты была совершенно невозможна! Мне приходилось слишком многое от тебя скрывать. Одному нести тяжкий груз забот, поскольку я знал, что ты не справишься.
— Почему ты не дал мне попытаться? — печально спросила я.
Он даже не удосужился ответить.
— Никогда нельзя было знать, чего от тебя ждать. Я приходил с работы, весь вымотанный, а ты внезапно решала устроить ужин на восемь человек, и мне приходилось метаться, покупать пиво, открывать бутылки и сбивать крем.
— Господи, да такое случилось всего один раз! И на шестерых, а не на восьмерых. Между прочим, это были твои друзья, приехавшие из Абердина. Я задумывала эту вечеринку как сюрприз для тебя. И крем я сбивала сама.
— Слушай, я не собираюсь вдаваться в детали, — обиженно ответил он. — Разумеется, ты найдешь оправдание всему, что бы я ни сказал, но ты все равно не права.
«Я могу найти оправдание всему, что делала, потому что считала, что поступаю правильно», — подумала я, совсем запутавшись. Но вслух этого не сказала.
— Мне казалось, тебе нравится моя спонтанность, — робко заметила я. — Я думала, ты ее даже поощрял…
— Ну, как ты еще могла думать! — окрысился Джеймс. — Наверное, тебе удобнее было так думать, — добавил он более спокойно.
К нашему столу вихляющейся походкой подошел улыбающийся официант. Но, увидев наши лица, он замер, сделал крутой поворот и отошел к другому столику.
— Значит, ты считал, что помогаешь мне повзрослеть? Ты думал, что если бросишь меня, то это произойдет быстрее? — спросила я, начиная медленно понимать, что он имеет в виду. — Жаль, что тебе пришлось прибегнуть к таким экстремальным мерам.
— Да нет, я не потому тебя бросил, — возразил он. — Не для того, чтобы ты поскорее выросла. Честно говоря, я не думал, что это вообще возможно. Мне просто хотелось быть с кем-то, кому я дорог. Кто бы заботился обо мне. А Дениз заботилась…
Меня бросило в жар — так стало больно.
— Но ты был мне дорог! Я тебя любила! — Мне очень хотелось, чтобы он мне поверил. — Ты никогда не давал мне возможности помочь тебе. У меня не было шанса стать сильной. Зато теперь я сильная. Я могла бы о тебе заботиться.
Джеймс взглянул на меня. Такой отеческий взгляд на избалованного ребенка.
— Все может быть, — мягко сказал он. — Все может быть.
— Но ты никогда об этом не узнаешь, — подумала я вслух.
Сердце разрывалось от чувства потери, от осознания упущенных возможностей.
Последовала странная пауза.
— Ну, наверное, не узнаю, — поспешно сказал он.
Что же теперь?
Меня тошнило от печали и сожаления.
Мне было жалко нас обоих.
Жаль Джеймса, которому приходилось брать на себя так много.
Жаль себя, оставшуюся непонятой.
Жаль Кейт, невинную жертву.
— Ты наверняка считал, что без тебя я пропаду, — заметила я.
— Наверное, — признался он. — Но вряд ли меня можно за это винить, верно?
— Верно, — согласилась я, повесив голову; по лицу ручьем потекли слезы. — Но ведь я не пропала, так? Я справилась и без тебя. И в будущем справлюсь.
— Я вижу, — кивнул он и с легкой насмешкой взглянул на мое залитое слезами лицо. — Ах ты, глупышка, иди сюда!
Джеймс неловко потянул меня через стол, сбив по пути вазу с цветами и солонку, прижал мою голову к своему плечу и начал поглаживать, вроде как успокаивая. На короткое мгновение я оставалась в такой позе, чувствуя себя неловко и по-дурацки. Потом снова выпрямилась. Вряд ли мне пойдет на пользу, если я стану продолжать изображать из себя нуждающегося во внимании ребенка.
Однако Джеймсу это не понравилось.
— В чем дело? — с раздражением спросил он.
— Ты о чем? — поинтересовалась я, недоумевая, что я сделала не так на этот раз.
— Почему ты от меня отодвигаешься? Ладно, я тебя бросил, но у меня нет никаких заразных болезней. — Он слегка ухмыльнулся собственной шутке.
— Да нет, — сказала я, совсем запутавшись.
Чего он от меня хочет? Угодить ему мне точно не удастся. Кроме того, я вдруг почувствовала, что страшно устала. Все было проще, когда я считала его изменником и мерзавцем. Теперь я понимала ситуацию и не могла не признать, что он скорее всего прав. Мне нравилось быть легкомысленной. Иначе почему я не могу взять на себя часть вины за распад нашего брака?
Но я не хотела думать, что это полностью моя вина. Он сам меня бросил. И разбил мое сердце.
Так или иначе, не произошло ничего из тою, на что я надеялась. Я-то думала, что он предложит мне вернуться. Или будет продолжать вести себя как последняя сволочь. И я уж никак не ожидала, что начну извиняться за свое поведение.
Жизнь — она черно-белая. Джеймс был темным началом, я — светлым. Он был виновником, я — жертвой. Теперь все перепуталось. Я была виновницей, а он — жертвой. Но я чувствовала, что это неправильно.
— Слушай, Джеймс, — сказала я, глотая слезы. — Для меня твои слова были шоком. Мне надо подумать. Я, пожалуй, пойду. Поговорим завтра.
