Отблеск миражей в твоих глазах (СИ) - "De Ojos Verdes"

— Камон! Как тебя заткнуть теперь?!

Вскакиваю на ноги и молниеносно закидываю Шипучку себе на плечо.

— Бубенчатый дикарь! — визжит и давится смехом, свисая вниз головой.

Несу её домой, сам хохочу, выслушивая неординарные причитания.

— Кстати, зачетная задница, Таривердиев! — и шлепает по этой самой заднице, обхохатываясь еще громче.

В лифте возвращаю девчонку в вертикальное положение, и мы резко замолкаем, перестав смеяться, как только при свете смотрим друг другу прямо в глаза.

У неё они воспаленные после слез.

И меня снова качает виной.

В коридоре, как только снимаем обувь, сгребаю Лус в охапку и вжимаю в себя.

Бойня внутри сворачивается окончательно. Мышцы расслабляются. Я лишь сейчас по-настоящему верю, что всё хорошо. Ощущение, что согреваюсь у огня, к которому шел через морозы. Это какой-то аут. Сам в ахере от аллегорий.

Не хочу её отпускать. С внешним миром разберусь потом.

— А как твои девушки реагировали на то, что ты их не целуешь? — ну вот, началось.

Она сопит мне в плечо и умудряется задавать вопросы, так и не отлепив рта от футболки.

— А просто закрыть тему не судьба, да? — вздыхаю обреченно.

— Ну мне любопытно. Это должно было быть странным для них, нет?

— Я говорил им, что у меня такая девиация.

— Логично. Это ведь правда, и в тебе целый букет девиаций…

— К твоему сегодняшнему костюму кляп и плетка не прилагались? — интересуюсь добродушно.

Шипучка возмущенно дергается, вырываясь. И в следующую секунду раздается громкий хруст. Оба замираем и пялимся на пакет, в который она наступила.

— Я так и сказал, что яиц больше нет, — ухмыляюсь, подозревая, что брошенные на произвол судьбы продукты можно выкидывать в мусор.

Утаскиваю девчонку в спальню.

— Барс, мне надо там убрать, подожди…

— Полежи со мной, пока меня не вырубит.

Изначально я хотел нагло требовать продолжения банкета, но испытываю неподъемную усталость. Кроме желания заснуть с ней в обнимку ничего больше нет.

Раздеваюсь и падаю на кровать. Она ложится рядом в одежде, молча выполняя просьбу. Поза непривычная. Впервые Лус расположилась так, чтобы прижать мою голову к своей груди. Прикладываюсь щекой и блаженно закрываю глаза, когда чувствую её пальцы в волосах.

— И на будущее, — сиплю, наслаждаясь, — останавливай меня, если наброшусь на тебя, как сегодня. Организм, бывает, загруз не вывозит, чердак рвёт моментами…

— Нет нужды, — перебивает и целует мой висок. — Мне нравится всё, что ты делаешь, Барс. Я… я тоже демисексуал.

— Ты — чеканушка…

Мстительно оттягивает корни сильнее. Я хрипло посмеиваюсь. Следом почти сразу крепко засыпаю.

Следующую неделю мы снова контачим обыденно, то есть, критических столкновений не происходит. Я не спрашиваю про курьеров, но подсознательно жду, что Шипучка сама расскажет, приходят они до сих пор или нет. В целом, это не имеет значения, потому что я всё равно встречусь с Адамовым. Но почему-то мне хотелось отсрочить тёрки с малым, чтобы посмотреть, как будет вести себя Лус после ссоры.

К моему разочарованию, она об этом не заговаривает. Но последние несколько дней ходит слишком загруженная. Даже в постели другая, нет отклика, мыслями далеко.

Меня пиздец как злит её поведение. Вымораживает, что снова скрывает. Нервничает, накручивает себя, отстраненная со мной. Но, сука, не признается ни в чем! Опять!

Спокойствие моё, блядь, блюдёт.

Сегодня я пришел раньше обычного.

Сажусь за стол, пока она сервирует ужин. Ломлюсь от скрытого бешенства, глядя на заплаканное бледное лицо.

И не выдерживаю…

Когда ставит передо мной тарелку, хватаю за тонкое запястье и дроблю требовательно:

— Ничего не хочешь сказать?

Лус крупно вздрагивает и стреляет в меня испуганным взглядом. Мать твою, какие еще сомнения?.. Молотит от её реакции…

Подбираюсь в ожидании очевидного ответа о нашем любимом сталкере.

И затухаю под обвалом эмоций, услышав совершенно неожиданное:

— Я… у меня задержка, Барс…

[1] Имбá — что-то мощное, выделяющееся, крутое.

[2] Сигма — мужчина-одиночка, независимая от мнения общества личность.

[3] Байтить — (от англ. «bait») провоцировать, приманивать.

51. Барс

Механически встаю и вытягиваюсь в полный рост, не выпуская её запястья.

Грудная клетка будто под каменным гнетом, дышать трудно.

— Просто задержка?.. — переспрашиваю бесцветно. — Или тест что-то показал?

— Я не делала тест, — совершенно по-детски быстро-быстро качает головой из стороны в сторону, глазища безжизненные, только страх и транслируют.

Малодушно позволяю облегчению разлиться по венам, гася аварийный уровень тревоги.

Всего секунду.

А потом Лус, затравленно дернувшись, вырывает свою руку и отходит к кухонному гарнитуру. Становится спиной ко мне и нервно цепляется за столешницу до побелевших пальцев.

И меня жутко царапает её жест. То, как закрывается от меня. Бежит, словно я могу причинить ей зло — подсознательно именно этого и ждет.

Иду следом, касаюсь хрупкого плеча. Она предельно напряжена, вибрирует, как натянутая струна. Эти болезненные колебания отзываются во мне ржавым жестяным скрежетом.

— Ты боишься меня?.. Или ситуации в целом?

Не дышу почти. Слишком важный вопрос.

Девчонка не сразу отвечает. Плечо под моей ладонью дрожит, и я понимаю, что она плачет, сдерживая рыдания.

Бля-я-ядь…

— Я боюсь навредить нам обоим… — судорожным хрипом.

— Как? — хмурюсь, не врубаясь в её загоны, ведь еще ничего конкретного нет.

— Нежелательной беременностью, Барс! — кричит истерично и порывисто бьет по гранитной поверхности несколько раз подряд, вымещая эмоции, — я боюсь увидеть эти чертовы полоски! Я боюсь!.. Господи… — хватается за голову, горбится сломленно. — Я не хочу… как наши родители! Не хочу! Мы тоже не справимся!..

Кнутом вспарывает раны.

Лус выскакивает из кухни бедственным ураганом, оставляя за собой в хлам разъебанного меня.

Дезориентированно моргаю, осматриваюсь. Прикладываю ладонь к шее, считывая пульс. Силюсь успокоить бунт разномастных мыслей. Теряюсь в моменте. Не знаю, что правильно — кинуться за ней или позволить побыть наедине с собой хотя бы немного.

До этой секунды я был уверен, что её психическое состояние стабильнее моего в плане тех же комплексов и триггеров. Эта девчонка ни разу не дала усомниться в том, что внутри неё царит принятие. Даже если мы поверхностно касались острых тем, её высказывания заставляли верить, что она давно справилась с болью, отпустила ту.

Разница между Лус три года назад и Лус, которую знаю сейчас, неизмерима. Она светится умиротворением, излучает силу, нашла себя, выстроила цели. Я, мать твою, в глубине души гордился ею с первой минуты, хотя постоянно ожидал подвохов. Мне нравилось, какой стала эта чеканушка в завязке. Опять же, и специальность выбрала такую, чтобы себе помочь… Ощущение, что у неё всё схвачено. Еще и меня пытается настроить на позитивный лад.

И вот… сука… приехали, называется.

Ни один из нас до конца так и не свыкся с прошлым.

И это охуеть как плохо.

Подхожу к окну, распахиваю настежь. Прикуриваю, щурясь на тающие лучи солнца.

Две сигареты подряд. Достаю третью и секунд десять пялюсь на неё в упор. Кладу обратно, закрываю окно.

Из гостиной доносятся приглушенные всхлипы, сворачиваю туда. Мы редко используем эту комнату, здесь лишь так и остались мои вещи, поскольку в спальне шкаф маленький и еле вмещает одежду Лус. Львиную долу совместного времени мы с ней проводим либо в кухне, либо в кровати. Что тоже не есть хорошо, я знаю, но пока так.

Сажусь на диван рядом с Шипучкой, перетаскиваю её на себя и обнимаю.

Меня нехило нахлобучивает от нездоровой тряски, в которой заходится тело мелкой. У самого всё начинает дребезжать в непереносимом бессилии.