Алёна Лепская - Анафема в десятый круг
Мне бы хотелось, чтобы он убежал, ему плохо здесь. Но отпускать его не хотелось. И я не понимала этого.
― Больна?
― Я всегда буду рядом, слышишь? Обещаю. И я заберу тебя, вот увидишь. А сейчас, тебе пора бежать.
― Но я же ещё не всё. Подожди.
― Беги…
Он резко подался вперёд. Я не успела отдёрнуть руку с бритвой…»
Мне кажется… Мне не хорошо. Чертовски не хорошо! Слабый ток, прошёлся где-то в моих мыслях. Вспышка. И туман заволок мои глаза.
Кажется, мне больно.
Кажется, я кричу.
Кажется, я падаю.
Кажется, я помню…
Нет. Мне не кажется.
Глава 14. Вступление реквиема
― Ты спишь?
― Официально сплю.
― А ходят слухи, что ты притворяешься.
― Об этом писали…но это сплетни.
«Влюбись в меня, если осмелишься»Вся моя жизнь, пронеслась перед глазами, формируясь из хаоса и боли. Бритва. Роза. Обсидиановая нота. Чёрный жемчуг. Крест. Сокол… Солярия. Золотой феникс, у него красные глаза. Дважды рождённый… Ангельский меч в ладонях… Раф…Серебряный нагваль…
Дважды рожденный феникс. Он дважды рожденный, так же как и я…
«…Смертельно опасная сталь,
Оно звучит, так же как ранее.
Это ― я…
Это оружие ― я.»
Он написал эту песню обо мне, от начала до конца, ведь он знал. Всё пошло не так. Конечно же всё пошло не так! Было так глупо думать, что всё получится. Я так облажалась. Так чертовски облажалась. Он был не в себе. Я была слишком мала и глупа.
Я видела Алю. Видела, как она скользнула на колени передо мной, словно в замедленной съёмке. Пространство кружилось и танцевало вокруг меня.
Она была напугана. Панически. Я стояла на коленях, на полу комнаты. Той самой комнаты, в которой я прописала свою грёбаную душу в 7 круг ада. Забронировала заранее, одиннадцать лет назад. Ночь, в которую он снился мне, была ровно одиннадцать лет назад.
И я не представляю…
Боги, она гладит мои волосы, осторожно, и её сильно потряхивает. Она прикасается ко мне и говорит, но я не слышу.
Она прикасается к убийце…
Я повторила судьбу библейского Каина. Я убила своего брата.
Не удивительно что у меня фобия развилась. Я не люблю когда ко мне прикасаются, не потому что мне противны чужие прикосновения. Я ненавижу когда ко мне прикасаются, потому что я противна сама себе. Вот она ― суть моего конфликта. Док бы мной гордился, узнав, что я сумела найти первопричину. Он был бы в чёртовом ужасе узнав, что я натворила. Как я собираюсь рассказать ему об этом? Как я Рафу расскажу?! Мне не нужно ему рассказывать. Он знал Рената. Он знает, что я убийца. Чёрт побери! Он знал, и не ушёл!
― Это я. ― прошептала я. Мой голос был сломан. Аля, провела ладонью по своим губам. Усевшись на пол напротив, она вытянула ноги так, что я оказалась между ними. Осторожно она положила руки ко мне на плечи. Очень осторожно.
― Что, ты? Что случилось, девочка?
Она была такой беспокойный, настороженной… напуганной. Её волосы отливали серебром и седые прялки, смешивались с тёмно-русым. Но она была такая красивая сейчас, и напуганная. Свет от окна освещал её со спины и она словно светилась. Она была феей.
― Как ты можешь… касаться меня? ― моё горло сдавили слёзы, ― Неужели ты не понимаешь? Я… грязная. У меня руки по локоть в крови!
Она отдёрнула руки, прижав их к своей груди. Её взгляд заметался по мне, осматривая. А потом она нахмурилась.
― Чего? А ну-ка, подожди. Помолчи, дорогая. Да что произошло?
― Я его убила! ― я кричала. Я подскочила на ноги, меня кренило, я была словно пьяной.
― Это же она нагваля твоего убила. ― произнесла женщина, ― Ты же помнишь. Ты что… у тебя провалы что ли какие-то? Или ты эту белую птицу… Тори, что происходит?
Она мгновенно оказалась около меня. Я тупо пялилась в окно. Солнце шло на заход.
― Нагваля… нагваля? Я брата убила! ― закричала я, мои руки обхватили голову, она раскалывалась, ― Своими грёбаными руками!
― Ах… ― единственное что сорвалось у Али и она прижала пальцы к своим губам. Она снова потянулась ко мне, но я отскочила от неё. Мои руки сжались в кулаки.
― Не трогай меня. Не… надо.
Я погибала. Я хотела просто раствориться и больше не быть здесь. Я хотела напиться или ещё какое-нибудь дерьмо. Это больно чёрт возьми!
― Тори, солнышко. Ну что ты такое говоришь? Ты не могла его убить, конечно же нет.
― Не удивительно что она ненавидит меня. ― процедила я, моё лицо искажала гримаса,― Я убила её сына.
― Тори это не так, она не ненавидит тебя. ― Аля отчаянно замотала головой, и вопреки всему подступила близко-близко ко мне, ― Она чувствует вину перед тобой, и не знает, как вести себя с тобой, ведь ты не за что не простишь её.
― Какую вину?! Я…
― Я тоже видела это. ― прервала меня женщина и села на подоконник, ― Видела, как она могла резать себя, или даже… ― она поморщилась, ― Она сумасшедшая конечно, вне сомнений, но она делает ровно тоже что и ты. И Костя делал тоже самое, когда в запои уходил. Все мы наказываем себя за что-то. Наказываем себя и если мы хотя бы знаем за что, то ты нет. И от того тебе вдвойне тяжелее, я всё это вижу, вот уже столько лет, дорогая. Осуждать и отворачиваться очень просто, как и хранить в себе ненависть. Куда сложнее прощать. Но для души лучше прощать, ведь всё можно понять.
Я просто зарыдала, я рыдала и понимала, что мне никогда не справится с этой болью.
― Тори прекрати сейчас же и объясни мне наконец, что случилось. Что ты вспомнила? ― догадалась она вдруг.
― Всё.
― В смысле, прям всё-всё? Ты его не убивала, ясно? Сама подумай, как бы Рафаэль мог с ним встретиться, если бы Ренат умер, мм? Галюны ловить ― не его фишка, понимаешь?
― Что? Откуда ты?
― Костя рассказал мне. Раф видел его, Ренат попал в ту же клинику, что и Раф в одиннадцать лет. Он видел его, общался с ним.
― Постой… он не мог его видеть.
― Я клянусь тебе, что он видел его в живых, вот так же ясно, как я тебя сейчас.
…
― Это случилось, поздней осенью, когда мне было семь. ― говорила я Рафу, спустя около получаса, когда я пришла в бар, ― А теперь давай посчитаем?
Мы сидели за баром, и мы отложили начало сета. Я отчаянно ничего не могла понять.
― Тебе что было одиннадцать лет?
― Ну да. ― ответил он спокойно. Я запуталась окончательно, и он решительно не мог меня понять.
― Можно вопрос? Ты что живёшь в какой-то параллельной вселенной с автономным временным континуумом, или только в моей голове, мм? Как тебе могло быть 11, когда мне было 7?
