Виктория Холт - Седьмая девственница
— Нет, бабушка, неправда…
— Тебе ведь не по душе видеть, что малыш играет в ветеринара? А Джо так счастлив с ним, да и он счастлив с Джо! Я верю, что у Джо когда-нибудь будет сын, но до этого, любушка, не жадничай, поделись с ним. Вспомни, как ты любила своего брата. Вспомни, как ты собиралась добиться для него самого лучшего, как и для себя. Ты рождена для любви, Керенса, девочка моя; ты отдаешься ей всем сердцем и душой. И хорошо, что ты все делаешь в полную силу, хорошо, ведь тогда ты делаешь это, как надо. И мальчик стоит твоей преданности; но только не пытайся насильно заставлять его, девочка. Не делай этого.
— Я никогда не буду заставлять его что-то делать.
Она положила свою руку на мою.
— Внучка, ты и я понимаем друг друга. Я знаю, как ты мыслишь, потому что сама мыслю так же. У тебя душа не на месте. Ты пришла ко мне поговорить.
— Я пришла навестить тебя, бабушка. Тебе здесь хорошо?
— У меня старые кости. Они скрипят, любушка. Когда я наклоняюсь, собирая мои травы, у меня плохо сгибаются суставы. Я уже не молода. Слишком стара, чтобы жить одна, говорят мне. Моя жизнь закончена; теперь мне для счастья нужна лишь удобная постель, куда я могла бы положить свои старые кости.
— Не говори так, бабушка.
— Незачем закрывать глаза на правду. Скажи-ка, что привело тебя сюда, о чем бы ты хотела поговорить со своей старой бабушкой?
— О Джонни.
— А! — глаза ее, казалось, заволокла пелена. Такое часто бывало, когда я говорила о своем замужестве. Она была довольна, что моя мечта осуществилась, что я стала хозяйкой аббатства, но я чувствовала, что ей хотелось бы, чтобы произошло это как-то иначе.
— Боюсь, что он транжирит деньги… деньги, которые должны принадлежать Карлиону.
— Не заглядывай слишком далеко вперед, любушка. Есть ведь еще кое-кто.
— Джастин. Он безопасен… пока.
— Почему ты так уверена? Вдруг он захочет жениться.
— Если бы он думал о женитьбе, он уже сказал бы об этом. Он редко пишет Меллиоре, а когда все же пишет, то о женитьбе не упоминает.
— Мне очень жаль дочку священника. Она была добра к тебе. — Бабушка смотрела на меня, но я не могла встретиться с ней взглядом. Даже ей я не сказала, что я сделала в тот день, когда нашла Джудит у подножия лестницы.
— А вы с Джонни? — спросила она. — У вас в отношениях разрыв?
— Иногда я чувствую, что слишком мало знаю о Джонни.
— Немногие из нас — как бы мы ни были близки — могут заглянуть глубоко в чужую душу.
Я спросила себя, может, она знает мою тайну? Способны ли ей помочь в этом ее особые силы. Я быстро сказала:
— Что мне делать, бабушка? Я должна помешать ему транжирить деньги и сберечь наследство Карлиона.
— Ты можешь заставить его сделать так, как ты скажешь, Керенса?
— Не уверена.
— Ага! — Это прозвучало, как протяжный вздох. — Я беспокоюсь за тебя, Керенса. Иногда просыпаюсь в этой своей комнате, и все мне кажется таким странным ночью. Я беспокоюсь за тебя. Все думаю об этом твоем замужестве. Скажи-ка мне, Керенса, если б ты могла вернуться… если б ты снова стала девушкой и перед тобой встал выбор, что бы ты предпочла? В одиночку пробиваться в жизни, гувернанткой или компаньонкой — ведь ты у меня образованная, — и свободу, или же аббатство и замужество, без которого туда не попасть?
Я в изумлении повернулась к ней. Бросить аббатство, мое положение, мою гордость, мое достоинство… моего сына, наконец! И все ради того, чтобы быть старшей прислугой в чьем-то чужом доме! Мне не нужно было обдумывать свой ответ на этот вопрос. Мое замужество не дало мне всего, на что обычно надеются, выходя замуж; Джонни не был идеальным мужем, а я никогда, ни раньше, ни теперь, не любила его; но мне не пришлось раздумывать ни секунды.
— Когда я вышла замуж за Джонни, я сделала правильный выбор, — сказала я и добавила: — Для себя.
Губы бабушки тронула медленная улыбка.
— Теперь я за тебя спокойна, — сказала она. — За тебя больше нечего волноваться, любушка. И чего я сомневалась? Ты знала, чего хочешь, еще когда была совсем малышкой. А эта новая беда? Не беспокойся. Вот увидишь, все будет хорошо. Ты еще заставишь мистера Джонни Сент-Ларнстона плясать под свою дудку.
После этого разговора с бабушкой мне стало легче. Я возвращалась в аббатство одна, убеждая себя, что добьюсь того, чтобы Джонни разделил бремя управления имением со мной. Я узнаю, насколько мы увязли в долгах. Что же касается легкой вспышки интереса у Карлиона к Джо и его работе, то у всех детей бывают такие увлечения; с возрастом, когда он начнет ходить в школу, а потом в университет, оно пройдет.
Надеть поводок на Джонни оказалось делом нелегким. Когда я пыталась обсуждать с ним дела, он принимал насмешливый тон; и в то же время я чувствовала что-то нервозное в его поведении и поняла, что в глубине души он обеспокоен.
— Что ты предлагаешь сделать? — спросил он. — Помахать твоей ведьминской палочкой?
Я ответила, что хотела бы точно знать, как обстоят дела, и что мы могли бы посоветоваться.
— Не советы нам нужны, милая женушка, а деньги.
— Наверное, мы могли бы сократить расходы.
— Блестящая идея. Ты и начни.
— Мы начнем оба. Давай прикинем, на чем мы могли бы экономить.
Он положил руки мне на плечи.
— Маленькая умница! — потом нахмурился. — Будь только еще умнее, любовь моя, и не суй свой нос в мои дела.
— Но, Джонни… я твоя жена.
— Положение, которого ты добилась за счет взяток и подкупа.
— Что?
Он громко рассмеялся.
— Ты забавляешь меня, Керенса. Я никогда не видел, чтобы так входили в роль. Ну прямо хозяйка поместья. Даже моя мать не напускала на себя вид этакой важной дамы. Я уверен, что твое место при королевском дворе — мы здесь, в Сент-Ларнстоне, слишком просты для тебя.
— Мы можем говорить серьезно?
— Именно этого я и хочу. Я прошу тебя не лезть не в свое дело.
— Джонни, если есть какой-то выход, я хочу найти его. Нужно подумать о будущем Карлиона.
Тут он встряхнул меня.
— Предупреждаю тебя, Керенса: мне не нужны твои советы, не нужна твоя помощь.
— Но ведь это касается нас обоих.
Он оттолкнул меня и удалился.
У меня было неприятное ощущение, что не только недостаток денег беспокоил Джонни. Он не хотел довериться мне; временами у меня создавалось впечатление, что он меня ненавидит; но я твердо решила все узнать.
Бывали дни, когда он уезжал после ленча в Плимут и не возвращался до позднего вечера. Другая женщина? У меня внезапно мелькнуло подозрение, что это она его губит; лично мне было все равно, но я беспокоилась за Карлиона.
