Виктория Холт - Седьмая девственница
— Нет, — сказал Джонни, — нет!
— Но если он пошел…
— Там есть предупредительная надпись…
— Он мог ее не прочесть. Или, если прочел, это могло лишь привлечь его интерес.
Мы с ошалелым видом уставились друг на друга. Потом я сказала:
— Мы должны узнать. Придется кому-то спуститься.
— Спуститься в шахту? Ты с ума сошла… Керенса!
— Но он может быть там…
— Это безумие.
— Может, именно в эту минуту он лежит там, раненный.
— Если бы он упал туда, то разбился бы насмерть.
— Джонни!
— Это безумная идея. Его там нет. Он где-то играет. Он в доме… Он…
— Мы должны обыскать шахту. Нельзя терять времени. Сейчас же… сейчас же…
— Керенса!
Я оттолкнула его и побежала к конюшне. Я позову Полора и кого-нибудь из слуг. Они должны приготовиться немедленно. Теперь этот ужас не давал мне покоя. Карлион упал в шурф старой шахты. Я ясно представляла себе, как он там лежит и боится, если не потерял сознания, а если потерял, то это еще ужаснее.
— Полор! — позвала я. — Полор!
Тут я услышала топот копыт, и во двор конюшни въехала верхом на лошади моя невестка Эсси.
Я едва взглянула на нее. В данной ситуации мне было не до нее. Но она кричала мне:
— Ой, Керенса, Джо велел мне быстрей ехать и сказать вам, потому что вы уж точно будете волноваться. Карлион-то, он у своего дяди.
Я чуть не упала в обморок от облегчения.
— Он минут пятнадцать, как пришел. Все чего-то лепетал про то, что дядя Джо нужен его пони. Джо велел сейчас же скакать и сказать вам, где он есть, Он сказал, что иначе вас от беспокойства удар хватит.
Джонни стоял со мной рядом.
— Ох, Джонни! — вскрикнула я, потому что видела, что он счастлив не меньше, чем я.
Я бросилась к нему в объятия, и мы крепко прижались друг к другу.
Никогда я не чувствовала себя такой близкой мужу, как в этот момент.
Уже через час Джо привез Карлиона обратно в аббатство. Карлион стоял в двуколке рядом с Джо; тот разрешил ему держать вместе с ним вожжи, так что Карлиону казалось, что он сам правит двуколкой. Я редко видела его таким счастливым.
Джо тоже был счастлив. Он любил детей и очень хотел иметь собственного сына; пока же не было никаких признаков, что Эсси собирается произвести его на свет.
— Мама! — позвал Карлион, как только увидел меня. — Дядя Джо приехал лечить Карпони.
Карпони — это было имя, которое он придумал для своего пони, образованное от слов «Карлион» и «пони». Он придумывал свои особые имена для всего, что любил.
Я стояла около двуколки, смотрела на него, и душа моя была полна благодарности за то, что я вижу его живым и невредимым. Я едва могла сдержать слезы.
Джо понял, что я чувствую.
— Я послал Эсси сразу, как только мальчик пришел, — ласково сказал он, — зная, что ты будешь переживать.
— Спасибо, Джо, — живо ответила я.
— Ты уже настоящий маленький мужчина… сам правил моей двуколкой. Ну, а что дальше?
— Сам правил двуколкой, — радостно повторил Карлион. — Теперь пойдем лечить Карпони, дядя Джо.
— Да, по-моему надо пойти посмотреть, что там с этим маленьким пони.
Карлион сказал:
— Мы его быстро вылечим, да, дядя Джо?
— Это уж наверняка.
Между ними был дух товарищества, что меня тревожило. Я вовсе не хотела, чтобы будущий сэр Карлион водил слишком тесную дружбу с ветеринаром. Он должен признавать его как своего дядю, это правда, но им не следует встречаться слишком часто. Если бы Джо был врачом, все было бы по-другому.
Я забрала Карлиона из двуколки и взяла на руки.
— Дорогой мой, — сказала я, — в следующий раз никуда не уходи, не сказав нам.
Счастливое выражение исчезло с его лица. Должно быть, Джо говорил ему, как: я беспокоилась. Он обвил руками мою шею и тихо сказал:
— В следующий раз скажу.
Как он мил! Мне неприятно было видеть, что он так дружен с Джо, и в то же время я была рада. Ведь это мой родной брат, который был когда-то мне очень дорог — да и сейчас тоже, хотя я и разочаровалась в нем.
Я смотрела, как Джо идет на конюшню. Его хромота всегда заставляла меня смягчаться по отношению к нему, постоянно напоминая мне о той ночи, когда Ким принес его к нам в дом; так или иначе душа у меня болела, но не о прошлом. Разве могла я после всех моих успехов хотеть вернуться назад? Было только страстное желание узнать, что теперь делает Ким.
Джо осмотрел пони.
— Не так уж у него и плохи дела, по-моему.
Джо задумчиво почесал в голове.
— По-моему тоже, не так уж у него и плохи дела, — повторил Карлион, почесав затылок.
— Ничего такого, что нам было бы не по силам. Карлион улыбнулся. Глаза его с обожанием смотрели на дядю Джо.
Обед в тот вечер вряд ли удался. За весь день я так и не смогла поговорить с Джонни о счетах за вино и вспомнила о них, когда мы уже сидели за столом.
Феддеры были не очень интересной парой. Джеймсу Феддеру было под шестьдесят, а его жена на несколько лет моложе. У меня не было с ними ничего общего.
Меллиора ужинала с нами, хотя я и не пригласила лишнего мужчину, ибо Феддеры были у нас из-за того, что Джеймс хотел поговорить с Джонни о делах. После обеда мужчины остались за столом, чтобы поговорить за портвейном.
Я обрадовалась, когда Меллиора, миссис Феддер и я смогли уйти в гостиную, хотя мне этот вечер казался очень нудным, и я обрадовалась еще больше, когда Феддерам пришло время уезжать.
День был утомительный; сначала эта неожиданность со счетами, потом исчезновение Карлиона и в завершение всего обед, который нисколько не воодушевлял.
В спальне я решила заговорить с мужем о счетах.
Он выглядит усталым, подумала я, но дело нельзя дольше откладывать: это слишком важно.
— Хаггети меня встревожил, Джонни, — начала я. — Сегодня он предъявил два счета от винных торговцев. Говорит, они больше не будут поставлять нам вино, пока их счета не будут оплачены.
Джонни пожал плечами.
— Это… это оскорбление, — сказала я.
Он зевнул, показывая безразличие, которого, как я подозревала, он вовсе не испытывал.
— Моя дорогая Керенса, такие люди, как мы, не чувствуют себя обязанными оплачивать счета, как только их предъявят.
— Значит, такие люди, как ты, привыкли, что торговцы отказывают им в поставках?
— Ты преувеличиваешь.
— Я знаю это непосредственно от самого Хаггети. Такого не случалось, когда здесь был Джастин.
— Когда здесь был Джастин, случались всякие вещи, которых не случается теперь. Например, жены загадочно падали с лестницы и разбивались насмерть.
Он менял тему; я сама любила этот способ оправдываться, когда чувствовала за собой вину. Точно так же делал и он.
