Робин Пилчер - Океан любви
— Думаю, этого более чем достаточно. Честер Тодд, тебя срочно вызывают в кабинет директора. А мы без дальнейшей суеты, я думаю, можем перейти к следующему участнику конкурса. Это Бенджи Ньюман, и мы послушаем написанную им песню с названием «Без сомнений, люблю».
В то же мгновение мальчишки разразились всеобщим улюлюканьем и толпой окружили его со всех сторон, издавая протяжные звуки наподобие волчьего воя, складывая губы в трубочку и посылая ему воздушные поцелуи.
Вот и оно! На этот раз он влип по-настоящему. Зачем он послушал Дэвида? Ему ни в коем случае не следовало делать этого. С силой захлопнув дверцу своего шкафчика, он побежал по коридору в сторону туалета. О нет, громкоговорители были и тут! Он метнулся в пустую кабинку, захлопнул за собой дверь и закрыл ее на защелку. Сев на крышку, заткнул уши пальцами и сильно зажмурился. Но даже в этот его безмолвствующий мир врывались приглушенные звуки голоса мисс Тримбл, который продолжал что-то рассусоливать. О чем она столько говорит! Наверное, это связано с той запиской, которая была в коробке кассеты. Он оторвал от рулона немного туалетной бумаги и запихал ее в уши, затем, сморщив лицо, отрезал все остальные звуки, воткнув в уши еще и пальцы.
Мгновение спустя он вдруг почувствовал мощную равномерную вибрацию, поднимающуюся по его ногам. Он посмотрел на дверь кабинки и увидел, что она сильно дергается и дрожит, как будто кто-то пытался открыть ее с другой стороны.
— Уходите прочь! — крикнул он.
Но с другой стороны двери никого не было. Вибрация исходила не от какого-либо человека, а от динамика, располагавшегося высоко вверху на стене в углу туалета, который разряжался мощными звуками какой-то модной ритмичной мелодии. Он встал и вытащил бумагу из ушей как раз в тот момент, когда под звуки песни запел певец.
«Без сомнений люблю, я люблю,
Только сердцу судьбу подарю
Быть разбитым в юную пору…»
Он открыл дверь кабинки и, выйдя, остановился, слушая свою песню.
Это была просто какая-то фантастика! Она была как… настоящая! Здесь были и барабаны, и глубокие басы, и что-то типа трубы, то и дело появляющейся и пропадающей. Но в то же время это все было его — его мелодия и его гавайская гитара! Он должен пойти и сказать Дэвиду об этом, ему нужно сейчас же пойти и увидеть его! От нерешительности Бенджи начал грызть ноготь. Но как? Ему же придется опять пройти мимо всех этих мальчишек. Он подошел к двери туалета и, после минуты колебаний, открыл ее настежь. Первое, что он увидел, это был темнокожий мальчишка, который был на один класс старше его и который под звуки музыки выделывал «лунный шаг» рядом с дверью. Он прошел дальше и заглянул за угол. По всему коридору под звуки музыки танцевали дети. Он осторожно направился к выходу, стараясь быть как можно незаметнее и прижимаясь ближе к стене.
Син Далаглио был первым, кто его заметил.
— Эй, Бенджи! — крикнул он, подбегая к нему. — Это просто обалденная песня! Как тебе удалось сделать так, чтобы «Даблин Ап» сыграли вместе с тобой? Я их фанат! Ты мог бы достать для меня их автографы?
Бенджи посмотрел на него округлившимися глазами.
— Ты что, имеешь в виду, что «Даблин Ап»… — Он сглотнул. — Мне нужно идти, Син.
Он рванул к выходу, и пока он пробивался через столпотворение танцующих учеников, его окликало бесчисленное количество голосов:
— Эй, Бенджи! Классная песня! Сто процентов, ты победишь в конкурсе!
Он выбежал из школы и увидел Дэвида на другой стороне дороги, склонившегося над «фольксвагеном», на его лице широко расплывалась улыбка, а между пальцами правой руки была зажата двадцатидолларовая купюра.
Бенджи побежал по дороге в его сторону, но Дэвид внезапно поднял руки вверх, останавливая его, и в то же самое время спрятал купюру в нагрудный карман своей рубашки. Бенджи остановился и озадаченно посмотрел на него.
Дэвид сделал знак рукой, говорящий о том, чтобы он развернулся и пошел обратно.
Несколько мгновений Бенджи стоял неподвижно, а потом с выражением глубочайшего разочарования и досады повернулся назад, но только лишь для того, чтобы увидеть толпу учеников, молчаливо собравшихся на широких ступеньках у входа в школу. Впереди всех стоял Син Далаглио. Бенджи обернулся и послал Дэвиду самую счастливую из всех своих улыбок, а затем направился к школе, чтобы окунуться в волну поздравлений.
Глава двадцать пятая
Такси медленно продвигалось в плотном движении по Парк-авеню, и Дженнифер взглянула на часы. Уже без пяти семь, а ресторан был все еще в двенадцати кварталах. И не было никакой возможности преодолеть их за оставшиеся пять минут. Прислонившись к дверце, она начала чувствовать, как из-за чрезмерной сырости воздуха снаружи и недостатка его внутри влажная одежда начала прилипать к грязному пластику сиденья, и посмотрела через водителя на пробку, растянувшуюся вверх по Гранд-Сентрал. Она откинулась на сиденье и постучала по стеклу. Водитель повернулся назад и приоткрыл его наполовину.
— Да, леди? — сказал он с таким акцентом, что Дженнифер засомневалась в его способности отыскать Эмпайр Стэйт Билдинг, не говоря уже о ресторане «На дне океана».
— Вы не могли бы свернуть на Лексингтон или 3-ю авеню и попробовать проехать там? Здесь нет никакой надежды пробиться.
Водитель улыбнулся и кивнул в знак согласия, параллельно вскинув руки вверх и обрушив их на оранжевое акриловое покрытие руля.
— Да, это безнадежно, — сказал он.
Дженнифер в нетерпении сверлила взглядом его спину, когда же он наконец повернет руль и сделает хотя бы попытку свернуть направо, но, казалось, его устраивало просто сидеть в ожидании того, когда трафик вновь придет в движение, покачивая головой из стороны в сторону под мутное завывание какого-то восточного певца в его стереомагнитоле.
Она принялась смотреть во все стороны в поисках свободного такси, но у всех, что были поблизости, шашечки были выключены. Хотя в любом случае лучше от этого не стало бы. Она убрала волосы со лба, чувствуя, что они влажные и прилипают к рукам, затем, взяв свою сумочку, достала из нее мобильный телефон и набрала номер Алекса. У него было занято. Она сбросила вызов и, кинув телефон обратно в сумочку, еще раз постучала.
— Вы могли бы по крайней мере включить кондиционер? — спросила Дженнифер со злостью.
Было семь часов. Алекс уже точно пришел. Он никогда не опаздывал. Она знала об этом, и именно поэтому заблаговременно вышла из офиса, чтобы прийти раньше его. Но сейчас уже прошло целых двадцать пять минут, как она торчала в этой пробке. Женщина опустила стекло, но с улицы ее обдал такой жаркий воздух, какой бывает только из-под фена, — стало еще хуже. Она подняла стекло и откинулась назад в ожидании.
