Андреа Янг - Неджентльмен
Дейзи допила шоколад и, пошатываясь от усталости, поплелась к себе. Когда она наконец добралась до постели, то долго не могла уснуть.
На другой день она собралась звонить в больницу. Саймон был у нее. Терзаемая дурными предчувствиями, она долго не решалась поднять трубку.
— Скорее всего, ничего страшного, — сказал Саймон. — У моей матери тоже была опухоль. Чаще всего они оказываются доброкачественными.
— Да, но ведь бывают и другие.
— Дорогая, зачем волноваться раньше времени?
Дейзи не выдержала:
— Как я могу не волноваться? Ты бы мог оставаться спокойным, если бы боялся, что у твоей матери рак?
— Не надо на меня кричать. — В голосе Саймона сквозило едва заметное раздражение. — Звони в больницу.
Дейзи уже не контролировала себя.
— Я говорила, что ты искушал судьбу, когда врал Паркерам, что моя мать заболела! — выкрикнула она.
Саймон воззрился на нее исполненным недоумения взглядом.
— Прости, — дрожащим голосом пролепетала Дейзи. — Я не хотела тебя обидеть. Я понимаю, что здесь это ни при чем, просто я ужасно боюсь…
По выражению лица Саймона, однако, было видно, что терпение его на исходе.
— Если ты не в состоянии, давай позвоню я.
— Нет, я сама. — У нее так дрожали руки, что с первого раза она не смогла набрать номер правильно. Когда она все-таки дозвонилась в отделение, где лежала мать, и ее попросили подождать, ей показалось, что она сейчас упадет в обморок. Через две минуты она с облегчением вздохнула и положила трубку.
— Все в порядке. Рака нет.
— Что я тебе говорил? — Саймон взял газету и открыл финансовую страничку. — Много шума из ничего. Чуть ли не у каждой второй женщины бывает опухоль. Моя мать отнеслась к этому совершенно спокойно.
— Еще бы! — Рассудительность Саймона все больше действовала ей на нервы. — Ведь она такая умная женщина! Как и вся твоя чертова семейка! Свора чванливых умников!
Едва ли не впервые за все то время, что они были знакомы с Саймоном, он повысил на нее голос.
— Когда ты, наконец, оставишь в покое мою семью? Что тебя не устраивает? Какой бес в тебя вселился?
Дейзи отвернулась.
— Прости. Просто навалилось все сразу — суд и прочее…
Саймон отложил газету.
— По-моему, дело не только в этом! Ты уже не одну неделю пребываешь в таком настроении. Стоит мне только рот открыть, ты уже готова вцепиться мне в глотку! С меня довольно! Если ты не образуми…
Он осекся на полуслове.
— Ну же, договаривай, — сказала Дейзи.
Саймон молчал.
Она вздохнула.
— Саймон, кажется, у тебя появились сомнения относительно будущего наших с тобой отношений.
Саймон рассеянно пригладил ладонью волосы, но ничего не ответил.
— Это правда?
Он поднял на нее взгляд.
— Да, если тебе это интересно. Я начинаю думать, что у нас… как бы это сказать… психологическая несовместимость. Иногда я тебя не понимаю. Я стараюсь быть терпеливым, но…
Он снова замолчал.
— У тебя кто-то появился?
— Нет! — Он был явно уязвлен ее словами. — Неужели ты подумала, что я способен изменить тебе?
Нет. Ты бы никогда этого не сделал.
Ей вдруг показалось, что туман, до сих пор застилавший ее сознание, начинает рассеиваться.
— Эти мысли появились у тебя еще до того, как я уехала на Барбадос? Поэтому ты не захотел лететь вместе со мной?
Он избегал смотреть ей в глаза.
— Возможно, отчасти и поэтому тоже. На работе я бы договорился, если бы захотел. Но я подумал, что, может, нам полезно на время расстаться…
Боже мой, какая же я была дура! Как я могла поверить, что он и в самом деле собирается сделать мне предложение?!
— Почему же ты ничего не сказал мне?
Выражением глаз он походил на побитую собаку.
— Мне казалось, я тебе нужен.
— О, Саймон, если бы ты только сказал мне правду! — Ей хотелось заплакать. — Ведь я и сама думала о том же.
Казалось, он с облегчением воспринял эту новость, хоть и был немного удивлен.
Они еще долго разговаривали, но Дейзи ни словом не обмолвилась о Нике. Она боялась нечаянно обидеть его, ей хотелось, чтобы они остались друзьями.
— Прости, что последнее время я так несправедлива к тебе, — сказала она. — Просто я все время на взводе.
— Я видел, что с тобой что-то происходит. — Саймон взял ее за руку. — Если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь рассчитывать на меня.
В который уже раз на глаза у нее навернулись слезы.
— А ты можешь положиться на меня. Если тебе когда-нибудь потребуется пришить пуговицу…
Саймон поднялся.
— Пожалуй, мне пора. Передавай наилучшие пожелания Изабел. Я искренне рад, что у нее все в порядке.
— Конечно, — пробормотала Дейзи. — А ты прости меня за то, что я наговорила тебе про твоих родителей. Я не держу на них зла. Передавай им привет, ладно?
— Обязательно. И если тебе нужен совет насчет этого суда, только дай мне знать. — Они поцеловались на прощание, и Дейзи закрыла за ним дверь.
Два года ее жизни остались позади. Ей стало невыносимо грустно. Однако в душе она понимала, что так будет лучше для них обоих. Она стала вспоминать об их незначительных на первый взгляд размолвках, о том, как на новогоднем балу он не обращал на нее внимания, предпочитая обсуждать проблему инвестиций.
Уже тогда он тяготился мной, а я была слишком глупа и ничего не видела.
Ночью она впервые за долгое время спала спокойным, безмятежным сном. Чувство вины больше не мучило ее.
За три дня до вечеринки у Ника на долю Дейзи выпал тяжелый день. Они как раз собирались запустить в производство новую формулу лосьона для волос, когда их опередили конкуренты, сбив цены на рынке. Это был настоящий кошмар, начальство метало громы и молнии.
В середине дня раздался телефонный звонок. Когда Дейзи положила трубку, вид у нее был растерянный.
— Что еще? — спросила Триш, сидевшая за соседним столиком. — Если опять что-то случилось…
— Это не по работе, — рассеянно пробормотала Дейзи, направляясь к выходу. Она позвонила Саймону по мобильному телефону. За последние дни она несколько раз обсуждала с ним предстоящее судебное разбирательство.
— Саймон, мне только что звонил мой адвокат. Они сняли обвинение!
— Что?
— Можешь себе представить? Я написала письмо и приложила заключение врачей, которое доказывало, что я ничего не выдумывала, и все-таки я не могла надеяться…
— Я, признаться, тоже. Обычно в таких делах они занимают твердолобую позицию. Как видно, у кого-то все же есть сердце.
— Я просто не верю своему счастью. — Проигранная рекламная кампания совершенно вылетела у нее из головы. — Я собираюсь сделать благотворительный взнос. Что ты скажешь по этому поводу?
