Эмили Гиффин - Жених напрокат
— По крайней мере веселее.
— Ты бы возненавидела такое занятие.
— Не в этом дело. Она любит свою работу. — Знаю, что поступаю неправильно, рассказывая о том, как Дарси везет.
— Тогда найди себе дело, которое ты тоже будешь любить. Хотя не об этом речь. К разговору о работе вернемся потом. Ладно, что еще она получила?
— Ну… она поступила в Нотр-Дам, — говорю я, сознавая, что это смешно.
— Нет. — Да.
— Нет. Она всего лишь сказала, что поступила в Нотр-Дам. Кто же не отдаст предпочтение Нотр-Дам перед Университетом Индианы?
— Многие.
— Ладно. Я сам не люблю Нотр-Дам. Просто хочу сказать, что если ты подала документы в два университета и всюду прошла, то, вероятно, захочешь взглянуть на оба. Ты бы выбрала Нотр-Дам. Он лучше, правильно?
Киваю:
— Думаю, что да.
— А она не прошла. Так же как и не получила тысячу триста сколько-то там баллов за тест. Помнишь эту фигню?
— Да. Она соврала.
— И насчет Нотр-Дам — тоже. Уж поверь мне... Ты видела пригласительное письмо?
— Нет. Но... может быть, она сказала правду.
— Господи, какая ты наивная, — говорит он. — Скорее всего вы попали в один и тот же список непринятых.
— Грустная тема. Помнишь?
— Да. Помню. Вы так огорчились. Ты ведь уже начала радоваться по поводу того, что уезжаешь. Конечно, потом ты выбрала второй по степени отвратности университет и уехала в Дьюк. Знаешь, что я думаю по поводу Дьюка и Нотр-Дам?
Улыбаюсь и говорю Итону, что просто не в состоянии сохранить в памяти все его теории.
— Ну-ка напомни.
— Ну, кроме тебя и еще парочки исключений, там учатся сплошь самые неприятные личности. Не то эти заведения их особенно привлекают, не то вообще во всех университетах так. А может, и то и другое, вместе взятое, отчего еще тошнее. Ты ведь не обиделась?
— Конечно, нет. Продолжай, — говорю я. Отчасти согласна. Огромное количество студентов Дьюка, включая моего собственного парня, были просто невыносимы.
— Ладно. Так почему же на долю этих двух университетов приходится столько придурков? Что у них общего, спрашиваешь ты?
— Да.
— Все очень просто. Самое главное — высокий спортивный уровень. Футбол в Нотр-Дам и баскетбол в Дьюке. В сочетании с высокой научной репутацией. Результат — невероятный по степени снобизма студенческий состав. Ты можешь назвать еще какой-нибудь университет с той же самой комбинацией признаков?
— Мичиган, — отвечаю я, вспоминая о Люке Гримли из старшей школы, который всех замучил разговорами о мичиганской футбольной команде. Он до сих пор восхищается игрой Румо Робинсона в финале чемпионата Национальной студенческой спортивной организации.
— А! Мичиган! Да, хороший пример. Но его трудно назвать дорогим учебным заведением. Общественное мнение о нем умалчивает, и потому Мичиган все же менее противен.
— Подожди. А как насчет университета, в котором ты учился? Стэнфорд. У вас потрясающая футбольная команда — «Лесные тигры». Великолепные пловцы. Фигуристка Дебби Томас, которая получила серебряную медаль. Куча теннисистов. Плюс высокий уровень образования. Это дорогое частное учебное заведение. Так почему же ты не считаешь Стэнфорд столь уж непереносимым?
— Все просто. В футболе и баскетболе мы не самые сильные. Да, у нас бывали классные команды, но это вовсе не то, что баскетболисты Дьюка или футболисты Нотр-Дам. У нас нет оснований возгордиться. И в этом спасение.
Улыбаюсь и киваю. Теория интересная, но меня больше интересует, почему все-таки Дарси не прошла в Нотр- Дам.
— Ничего, если я закурю? — спрашивает Итон, вытаскивая пачку из заднего кармана. Катает сигарету между пальцев.
— Я думала, ты бросил.
— На какое-то время.
— Тебе нужно бросать.
— Знаю.
— Ладно. Вернемся к Дарси.
— Давай.
— Может быть, она и не попала в Нотр-Дам. Зато она получила Декса.
Он чиркает спичкой и закуривает.
— Ну и что? И пусть себе с ним остается. Он просто тряпка. Честное слово, тебе стоило его отшить.
— Он не тряпка, — говорю я, надеясь, что Итон меня разубедит. Хочу уцепиться за главный недостаток Декса, поверить в то, что он не тот человек, каким мне казался. Это будет не так болезненно, как думать о том, что это я — не та женщина, которая ему нужна.
— Ладно, может быть, тряпка — слишком сильно сказано. Рейч, я абсолютно уверен, что он хотел бы остаться с тобой. Но при этом не знает, как отделаться от нее.
— Спасибо за твою веру. Но я на самом деле думаю, что он с самого начала хотел остаться с Дарси. Он выбрал ее, а не меня. Все отдают предпочтение ей. — Судорожно глотаю пиво.
— Все? Кто еще, кроме безвольного Декса?
Улыбаюсь:
— Ты.
Он озадаченно смотрит на меня.
— Никогда.
Я фыркаю:
— Ха!..
— Это она тебе сказала?
Все эти годы я никогда не выражала открыто своих чувств по поводу их двухнедельного романа в начальной школе.
— Ей не нужно было и говорить. Об этом знали все.
— О чем?
— А ты о чем?
— О встрече выпускников.
— Десять лет спустя? — А вот ее я пропустила. Лэс тогда вынудил меня остаться на работе. Это было задолго до того, как я научилась лгать. Он просто обсмеял меня, когда я сказала, что хочу поехать на ежегодную встречу выпускников.
— Да. Она не рассказывала тебе, что тогда случилось? — Он глубоко затягивается и отворачивается, выдыхая дым в сторону.
— Нет. А что? — спрашиваю я и думаю, что умру на месте, если Итон с ней спал! — Пожалуйста, только не говори мне, что ты затащил ее в постель.
— О черт!.. Нет! Но она пыталась это сделать!
Доканчиваю свое пиво, отпиваю из его кружки и слушаю, как он рассказывает о том, что случилось на встрече выпускников. Как Дарси после вечеринки у Горация Карлайла пристала к нему. Сказала, что им стоит провести эту ночь вместе. Почему бы и нет?
— Ты шутишь!
— Отнюдь, — говорит он. — Я сказал ей: «Дарси, черт возьми. У тебя есть парень. Так какого хрена?»
— Это и была главная причина?
— Того, что мы не переспали?
Киваю.
— Нет, это не было главной причиной.
— Почему тогда? — Мне вдруг начинает казаться, что сейчас он признается в гомосексуализме. Может быть, моя подруга все-таки права?
— Это же Дарси. Таких планов я на нее никогда не строил.
— Ты не считаешь ее... красивой?
— Если честно — нет. Не считаю.
— Почему?
— Объяснить?
— Да.
— Ладно. — Он выпускает дым в потолок. — Она слишком сильно красится. Она, как бы это сказать... чересчур резкая.
— У нее резкие черты лица, — подсказываю я.
— Да. И брови выщипаны.
Я вспоминаю две тоненькие дугообразные линии.
