Наталья Калинина - Полуночное танго
На востоке уже забрезжил робкий рассвет. Такой красоты ей больше не увидеть — пускай и она останется в прошлом. А в будущем… Нет ничего у нее в будущем.
Пес поднял лохматую голову, прислушался к разгулявшемуся ветру. Вдруг зарычал, уловив какие-то звуки. Неужели машина? Но ведь поблизости никакого шоссе, а когда-то проложенная к саду колея давным-давно заросла бурьяном. Точно мертвый лес, стерегущий царство Кощея Бессмертного. И все-таки это машина… Пес яростно залаял, стал скрести дверь лапами.
— Силы небесные! Да нашу царевну в ее тереме серые волки стерегут! Ну-ка, распахнитесь, двери дубовые, в палаты белокаменные! — Валерка легонько надавил плечом на ветхую дверь.
Пес, повизгивая от радости, вертелся возле ног нежданного гостя.
— Молодец, Пират, сберег нашу девицу от разбойников. Не зря я тебя в прошлом году от живодеров спас. Отблагодарил благодетеля.
Валерка сел на сколоченную из грубых досок лежанку, пес улегся рядом, время от времени поднимая голову и преданно поглядывая на него.
— Видишь, снова скрестились наши пути-дорожки. Ты, думаю, не меня здесь дожидалась?
Оля молчала, не отрывая глаз от давно погасшей топки, устланной пепельным серебром, и думала о том, что Валерка явился кстати. Она не могла представить свое одинокое возвращение обратно — по степи, по непроходимой дороге.
Она пожала плечами.
— На большее я и не рассчитывал. Спасибо, что ногами не топаешь и не гонишь прочь. Я, между прочим, и к такому приему приготовился. А ты, барышня, тонкошкурой оказалась — стоило Зловредной Инессе собрать свой хлев, как ты сбежала, устремилась на поиски земли обетованной.
Оля невольно улыбнулась, оценив точность Валеркиной формулировки.
— А меня ночью твой Мишка с постели поднял. Ввалился не запылился и давай за грудки трясти. Будто это я тебя от него спрятал.
Она подняла голову и благодарно посмотрела на Валерку. Заметила, как плохо он выглядит. «Почернел», — сказала бы баба Галя. Наверное, подумала Ольга, и она сама за эту ночь не похорошела.
— Спасибо тебе.
— Серьезно? — В его глазах зажглись огоньки, как и тогда, когда они только познакомились. — Силы небесные, вот уж никогда бы не подумал, что в этом курятнике на краю степи меня ждет нечаянная радость.
Оля отвернулась, чтоб не расплакаться, — она вдруг почувствовала себя маленькой и беспомощной. Валерка все понял, Валерка моментально овладел положением.
— Ну, барышня, мы, кажется, договаривались с тобой дышать носом…
— …И поливать по утрам фикус.
Оля улыбнулась сквозь слезы.
— Правильно. Пока он не совсем завял. Айда по коням. — Валерка встал, расправил плечи. — Надо же, двадцать верст отмахала — и хоть бы хны. Ну и сильна ты, мать, а эфирным созданием прикидываешься. Силы небесные — двадцать верст на одиннадцатом номере!
Пес проводил их до самой машины, но ни в какую не поддался на уговоры подвезти его до города. Даже клыки оскалил, когда Валерка пытался подсадить его на заднее сиденье.
— Он как древний мудрец: хочет провести остаток жизни на природе в полной отрешенности от мирской суеты, — рассуждал Валерка, лихо преодолевая глубокие колдобины. — А нас как впрягли с детства в этот воз, так и тянем его до могилы. Сами же еще и подбрасываем в него что потяжелей. Эх, силы небесные!
Он ожесточенно крутил баранку, а по заднему стеклу машины стучали сухие будылья, заслоняя собой горизонт, за которым скрылась вчерашняя ночь.
* * *— Вот, доставил вашу девицу живой и невредимой. Только с голоду падает, — тараторил Валерка. — Валяй, баба Галя, корми нас обоих, а то мне на казенную службу пора. Эх, и тяжел же ты, мой воз. Как бы упряжка не перетерлась. Силы небесные, а Петро что, дрыхнет еще?
Баба Галя остановилась на полпути к печке.
— Ступай у Алевтины спроси. Небось сладко спится ему под ее гладким боком.
— И он, что ли, дома не ночевал? — Валерка даже присвистнул от удивления. — Ну, баба Галя, скажу я тебе, распустила ты их, распустила. Никакого порядка в дому нету. Ладно, давай на стол.
— Ишь, никак в зятья записался? — беззлобно ворчала баба Галя, нарезая толстыми ломтями розовое сало. — А барышня-то твоя, кажись, заснула. — Она кивнула головой на прикорнувшую на сундуке под ходиками Олю. — Ишь как укатал.
— Да кабы я… — Валерка вздохнул. — Ну, а Петро насовсем, что ли, смотался?
— Кто его знает! Вчера в обед заявился со школы и, как был в сапожищах, к себе прошел. Весь пол испоганил. Гляжу, в шкафу роется. «Мать, а где у нас чемодан, с каким я на курорты ездил?» А я ему: «Опомнился когда. То ж при царе Горохе было. Изгнил давно. Который год в нем квочка цыплят выводит». Он тогда сапетку [1] новую цапнул, лук прямо на пол высыпал и давай в нее свои манатки швырять. Как помешанный. После, слышу, кота зовет. Да тот, видно, подвох учуял, в подпол забился и оттуда дурным голосом мяукает. Петро грозился сегодня за ним прийти. Это та стерва его подучила. Выкусят они у меня. Во!
Баба Галя изобразила кукиш и ткнула им в сторону двери.
— Ну и дела! — качал головой Валерка, уплетая сало. — А что, молодец Петро. Вот уж от кого не ожидал! Я вот тоже рубану — так все сразу отлетит в историю. Для потомков. Нацедила бы ты мне, баба Галя, первачка, что ли. С того куста, что возле забора. За новую жизнь выпить хочется.
— Тебе ж, шпанец, на работу. Ну как дыхнешь на будущего тестя как из винной бочки?
— Ничего, баба Галя, не завянет. Он у меня еще долго походит в будущих. До самого светопреставления. Ну, чего стоишь? Давай ладанного. Да не жмись — полную банку набери. Человек не каждый день новую жизнь начинает.
— Ладно уж, — проворчала баба Галя и, покрыв голову пуховым платком, полезла с пустой литровой банкой в подвал.
— Ага, значит, Петр место жительства сменил. Ты одна в такой домине осталась, — продолжал Валерка, наливая в стакан вино. — Сашкиных детей из-за Райки знать не хочешь, с Алевтиной в старых контрах состоишь. Пусто тебе на старости лет будет. Ох и пусто.
Баба Галя молча достала из буфета еще один стакан и сама наполнила его до краев шафранного цвета вином.
— Ну, и за что пить будем? — спросил Валерка, подняв свой стакан. — За новую жизнь, что ли? За то, чтоб она хотя бы не хуже старой была. Поехали.
Он осушил стакан одним глотком.
— Я бы на твоем месте открыл торговый дом «Ибрагим и компания», дефицит весь бы распродал, а потом двинул налегке в лавру грехи замаливать. — Валерка похрустывал соленым огурцом. — Эх, баба Галя, и позавидовали бы тебе: вольный ветер в ушах свистит, над головой вороны с галками каркают. Как выразился классик: «Благословляю я свободу и голубые небеса». Поглядишь мир, а не какой-то там «Клуб кинопутешественников» в телевизоре. Если хочешь, вместе можем туда податься. — Валерка, не дожидаясь приглашения, снова наполнил свой стакан. — У тебя и дом какой-то темный стал, и тишина, как на кладбище.
