Владимир Гурвич - В лабиринте страстей
Ее вдруг охватило нечто вроде паники. Она сидела неподвижно в своем кабинете, ей было так стыдно за себя, что она даже боялась пошевелиться.
Что же ей делать? Она не в состоянии сразу заниматься двумя такими важными делами: поиском мужа и руководством банка. Но проблема в том и заключается, что и то и другое тесно взаимоувязаны. Если она уйдет, даже временно, со своего поста, то шансы отыскать Игоря становятся совсем ничтожными. Только располагаясь в этом кабинете, она может идти по цепочке, которая, как она надеется, однажды приведет ее к нему. И у нее нет иного выхода, кроме как справиться с этой двойной нагрузкой, чего бы ей этого не стоило.
Анжелика медленно двигалась в плотной массе машин. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Даже зеркальце заднего вида подтверждало это ощущение: глаза тусклые, как давно не мытое стекло, кожа лица серая, под глазами круги. Один день работы в новом качестве – а она постарела сразу на несколько лет. Что же будет, если все это продлится месяц, два месяца, полгода?… Даже подумать страшно.
Внезапно раздался телефонный звонок. Анжелика была уверенна, что знает, кто звонит.
Это действительно был Туров.
– Мне хочется вас видеть, – кажется, даже не поздоровавшись, произнес он. Его голос звучал очень взволнованно.
– Я согласна, – подавляя вздох, ответила она. – Где и когда?
– Сейчас. То есть через столько времени, сколько нам потребуется для того, чтобы встретиться. Что касается места встречи, то я бы предпочел на Цветном бульваре, у старого цирка. Это мой любимый район.
Ну вот, теперь ей предстоит продираться сквозь многочисленные автомобильные заторы через пол Москвы. Этот Туров, кажется, думает только о себе. Он настолько поглощен собственными бедами, что весь остальной мир воспринимает исключительно через их призму.
Его машина была припаркована к тротуару. Анжелика поставила свою по соседству. Он быстро вылез из автомобиля, подбежал к ней и отворил дверцу.
– Садитесь ко мне, – каким-то странным тоном скорей не попросил, а приказал он.
Анжелика сочла за благо не возражать.
Она села на переднее сиденье, рядом занял свое место Туров.
– Я все это время думал о вас, – вдруг признался он.
В ответ на признание Анжелика промолчала, она еще не знала, что говорить. Но чутье ей подсказывало, что продолжение может быть самым неожиданным. И оно не обмануло свою хозяйку.
– Я предлагаю вам руку и сердце, – не смотря на Анжелику, произнес он.
Это был самым плохим из всех возможных вариантов. Только ей этого не хватало. Что она ему может ответить?
– Вы же знаете, я замужем, – ответила она ему самой банальной фразой.
– Но ваш муж исчез. И, кроме того, какое это имеет значение. Дело же не в штампе в паспорте. Его можно будет поставить туда тогда, когда нам будет удобно.
– Но я не могу так быстро, мы лишь вчера познакомились. – Анжелика надеялась, что этот убедительный с ее точки зрения аргумент немного облагоразумит его. Но она ошибалась.
– Вы самая прекрасная женщина, которую когда-либо я встречал. Такие красавицы, как вы, рождаются один раз в столетие. Нет, тысячелетие.
– Вы ошибаетесь в отношении меня, посмотрите, как плохо я выгляжу.
Но Туров даже не повернул в ее сторону голову, реальная Анжелика его не интересовала. Он целиком находился во власти своих грез.
– Не отказывайте мне, от этого зависит моя жизнь, – тоскливо и печально произнес он..
Анжелика почувствовала, что угодила в западню. Ей было жалко его и неприятно от себя за то, что она была вынуждена использовать как инструмент в своей игре.
– Владимир Георгиевич, вы слишком хотите, чтобы все произошло очень быстро. Я так не могу. У меня свою жизнь и вы в нее еще не вошли.
Едва ли не впервые за весь разговор Туров повернулся к ней.
– Так впустите меня! – воскликнул он.
– Вы должны сами войти, постепенно, шаг за шагом. По-другому не получится.
– Так тогда давайте начинать! Я хочу сделать первый шаг, прямо сейчас.
Анжелика улыбнулась.
– Вы хотите, чтобы я вам подсказывала бы шаги. Боюсь, это удлинит ваш путь.
– Хорошо, – вдруг решился на что-то Туров. – Поехали.
– Куда? – не без тревоги спросила Анжелика. Мало ли какая идея может забрести ему в голову.
– Ко мне домой. Я хочу, чтобы вы побывали у меня.
Пожалуй, против такого варианта она не станет возражать, подумала Анжелика.
На счастье ехать им пришлось совсем недалеко. Машина свернула в какой-то переулок и остановилась возле старинного дома.
– Пойдемте, тут я живу, – сообщил Туров.
Это была большая, но неухоженная квартира, жилище типичного холостяка. Вещи были разбросаны где попала, мебель покрывал толстый слой пыли. Анжелика прикинула: тут уборки на часа четыре, не меньше. Любая женщина придет в отчаяние от такой блестящей перспективы.
Туров усадил Анжелику в кресло, а сам сел напротив. Кажется, ему даже не приходила в голову мысль о том, чтобы предложить гостье чай, кофе или вино. Не говоря уж об ужине. У нее же урчало в желудке, из-за нехватки времени она пообедала кое-как. И главное желание, которое ею владело, – это как следует поесть. Но Туров был слишком далек от такой прозы жизни. Им владело одно желание: петь ей дифирамбы. Как бы остановить его, прикидывала Анжелика.
– Когда я вас увидел, что в первые минуты даже не понял, как вы прекрасны! Помните, я даже отвернулся. И только через несколько мгновения понял, что передо мной стоит настоящая фея.
– Вы преувеличиваете, – попыталась остановить этот поток Анжелика. Но лишь вызвало еще больший.
– Нет! – решительно произнес Туров. – Вы божественно прекрасны, вы богиня, сошедшая к нам, на грешную землю. Я не понимаю, как вы на ней можете жить. Здесь же только грязь и мерзость, эта планета не для вас. Вы должны улететь с нее как можно дальше.
Анжелика почувствовала раздражение. Эти выспоренные извержения слов казались ей бессмысленной потерей времени. И сейчас она обдумывала, как бы спустить Турова с небес на землю. Ее не покидало ощущение, что подобными приемами он пытается огородить себя от реальной действительности, с которой никак не мог найти общего языка.
– Владимир Георгиевич, – сказала Анжелика, – я ценю ваше отношение ко мне. Не скрою, что мне оно льстит. Но поверьте, я обычная земная женщина, даже если и очень красивая. Но таким образом меня не завоюешь. Мне интересны не возвышенные, но бессодержательные словоизлияния, а конкретная жизнь во всех ее проявлениях. В том числе и не самых лучших. Но куда же от них денешься.
Кажется, этот небольшой спич вернул Турова к чувству реальности. По крайней мере, он уже смотрел на нее по-другому. И снова ей показалось, что в его глазах нашла приют нечеловеческая тоска.
