Владимир Гурвич - В лабиринте страстей
По выражению лица Сабурова она поняла, что вряд ли услышит что-нибудь обнадеживающее.
– Садитесь, Анжелика Витальевна. Может, вам чай или кофе? Или что-нибудь по крепче?
– Говорите, пожалуйста, скорей.
– У нас есть информация, что через границу был нелегально переправлен человек.
– Игорь?
– Неизвестно. Известно лишь то, что это мужчина средних лет.
– Откуда у вас такие сведения?
– Из пограничной службы. К сожалению, больше узнать ничего не удалось, наш источник сам не осведомлен. Известно лишь то, что приказ на переправку человека был дан высокой инстанцией.
– И это все? – разочарованно спросила Анжелика.
– Увы, пока все.
– Я уверена, это Игорь.
Сабуров пожал плечами.
– Подобные случаи бывают не так уж редко. Есть люди, которым необходимо пересечь границу нелегально. Для этого существуют несколько окон. Через одно из таких провезли и этого человека. Оснований считать, что это ваш муж нет.
– Но нет и оснований считать, что это не мой муж.
Сабуров кивнул головой.
– Вы правы. До тех пор, пока мы не раздобудем дополнительных сведений, нам остается только гадать.
– Я уверена, что это мой муж, – упрямо повторила Анжелика. – Я немедленно уезжаю искать его за границу. – Она даже вскочила со стула.
Лицо директора агентства отразило тревогу.
– Даже если это ваш муж, скажите, куда вы поедите. О том, куда его намерены переправить, ничего неизвестно. Это может быть любая страна, любой континент.
– Что же делать?
Он задумался.
– Я почти уверен в одном: если Игоря Евгеньевича действительно увезли из страны, то большая вероятность, что в этом замешен Шаклеин. Ему вполне по силам отдать такой приказ пограничной службе – это мне доподлинно известно. Проблема в том, что есть еще, как минимум, три десятка людей, обладающих такими же негласными полномочиями.
– Вы предлагаете мне попробовать узнать что-то через него? – догадалась Анжелика.
– Примерно. Вопрос только в том, каким образом сотворить это чудо. Этот человек, как никто другой, умеет хранить свои тайны. К тому же он скользкий, как угорь.
– Если он в этом замешен, я расколю его, – пообещала молодая женщина.
Теперь Сабуров нахмурился.
– Мне не нравится ваш настрой, вы не совсем понимаете, насколько серьезен, опасен и коварен ваш противник. Вы даже можете не заметить, как это он расколет вас.
Последняя реплика Сабурова немного охладила пыл Анжелики. Ей даже стало немного стыдно за свою горячность. Ее нельзя оправдать даже огромным желанием поскорее найти мужа. Один неосторожный шаг и может случиться, что она его не найдет никогда.
– Вы понимаете, дни идут, а я не продвинулась в своих поисках ни на шаг. Знакомлюсь с какими-то странными людьми, веду с ними долгие беседы. А толку с того? Я как не знала, так и не знаю, где Игорь?
– Я понимаю вас, но у нас нет иного выбора, кроме как идти шаг за шагом. Я тоже сгораю от нетерпения найти вашего мужа. Но что толку от подобных чувств. Если мы его и найдем, то вопреки им.
– Что же вы мне предлагаете сейчас предпринять?
– С Шаклеиным встретиться надо. Но вряд ли удастся что-то узнать. Но вы женщина, у вас тонкая интуиция. Не исключено, что сумеете что-то почувствовать. В моей практики были случаи, когда представителям вашего пола удавалось таким образом что-то узнать. И это сильно продвигало расследование. Пока мы не имеет больше ничего. Кстати, а как продвигаются ваши отношения с Туровым?
– Продвигаются, – буркнула Анжелика. – Вчера я выслушала его горькую исповедь. Может, мне раскрыться ему, вдруг он что-то знает об Игоре.
– Не стоит торопиться, – покачал головой Сабуров. – Вряд ли у него есть информация. В такие дела его не посвящают. Да он и не пригоден для них. Думали, вы это уже заметили.
– Заметила, – со вздохом была вынуждена согласиться Анжелика. – Итак, вновь Шаклеин.
– К сожалению, да.
Глава 8
Анжелика слышала, как буквально фонтанировала радость в голосе Шаклеина.
– Как приятно вас слышать, моя дорогая, – захлебывался он. – Зачем же понадобился такой страшный, неприятный мужчина такой ослепительной красивой женщине?
– Как вы можете так говорить, Юрий Альбертович, у вас особое очарование, не похожее на других. Это делает вас таким привлекательным.
Анжелика было противно от этой разыгрываемой ею пошлой и примитивной комедии, и она не без труда находила в себе силы, чтобы произносить все эти дурацкие фразы.
– Так что же вы хотите, моя дорогая?
– Поговорить с вами об очень важном деле.
– Ну вот, – огорчился голос Шаклеина, – я то думал, что мы будем говорить о любви. А вы о деле.
– А одно другому совсем не мешает.
– Вы так полагаете, – обрадовался он. – Боюсь обмануться.
– Вы чего-то боитесь? Не верю.
– Каждый человек чего-то, но обязательно боится.
В этом он прав, подумала Анжелика, даже ее бесстрашный муж боялся этого человека. Только теперь она это начала понимать. Как же тогда она должна боятся его?
– Чего же боитесь вы?
– Очень красивых женщин. У них слишком много власти над мужчинами.
Анжелика решила, что нет смысла продолжать эту дискуссию.
– Так, когда же мы с вами встретимся? – спросила она.
– Когда вам будет угодно. Хотите приехать ко мне сегодня вечером?
К Анжелике пришла неожиданная мысль: а почему бы не устроить эту встречу у нее дома. В нем она будет чувствовать в большей безопасности, чем среди его охранников.
– А я хотела вас пригласить к себе в гости. Я у вас была, а вы у меня нет.
В трубке на несколько секунд воцарилась тишина.
– Разве вам можно в чем-нибудь отказать. Ждите меня в десять часов.
Все оставшееся время до встречи Анжелика готовилась к предстоящему разговору. Она обдумывала не только свои реплики, но даже те интонации, с которыми она собиралась их произносить, те движения, которыми намерена их сопроводить. Для такого опытного и наблюдательного человека, как Шаклеин, имеет значение все. Еще во время их первой встречи она ловила на себя его проницательные взгляды. Он явно пытался понять, что она за птица, и в какую игру намерена с ним играть. И вряд ли у него сложилось окончательное мнение на этот счет.
Анжелика не слишком любила готовить, хотя могла делать это виртуозно. Но на этот раз она не пожалела ни времени, ни усилий, проведя пару часов у плиты. В ее квартире Шаклеину должно быть хорошо, он должен почувствовать доверие к ее хозяйке. Это трудно, может быть, даже очень трудно, но чутье ей подсказывало, что она способно справиться с такой задачей. Надо только постараться.
Она стояла у окна, ждала Шаклеина, а думала о муже. За всего годы их супружества у нее ни разу не возникло и тени сомнения в правильности ее выбора. Этот человек стал для нее всем: замечательным любовником, знающим и умелым наставником, верным и преданным другом, надежным и стойким защитником. Он своим непосредственным примером доказал ей, что можно делать деньги честно, а жить и добиваться многого без обмана, лжи, угодничества, лицемерия. Все эти годы она видела в нем пример человека, которому хотелось во всем подражать, что она в меру своих слабых сил и пыталась делать. Она не просто любила его, она восторгалась им, потому что осознавала, что его достоинства являются выражением его естества, что тут нет и тени намерения выдать желаемое за действительное. То, что он именно такой, а не другой, он доказывал каждым прожитым днем, каждым своим поступком. И то, что с ним произошло, по своему совершенно закономерно; в мире, где люди разменивают свое достоинство на мирские блага, где предательство и угодничество считаются едва ли не высшими добродетелями, таким, как он, бывает трудно выжить. Но они должны обязательно победить, потому что на их стороне высшая справедливость. Это Анжелика сейчас, стоя у окна в ожидании Шаклеина, понимала особенно отчетливо. Кто знает, может быть, это испытание и дано им как раз для того, чтобы доказать всем и прежде всего самим себе, что эти принципы для них не пустой звук, не нечто абстрактное, от которого в любой момент можно отмахнуться, как от а назойливой мухи, а являются подлинными проявлениями их бытия.
