Лорен Вайсбергер - Месть носит Prada
– Вы обсуждали это с Мирандой? – недоуменно переспросила Энди. Ее почти сразу охватило разочарование. – Но мне казалось, в «Подиуме» о таком не пишут…
– Ты так любезна, дорогая! – визгливо завопил Найджел. – Конечно, это не для «Подиума», это формат «Декольте»!
Энди в замешательстве посмотрела на него.
– Так ты хочешь поговорить об очерке? Мы были бы очень рады заня…
И снова она замолчала при виде выражения лица Найджела.
– Вообще ни о чем не надо говорить, дорогая. Все уже решено.
Энди метнула взгляд на Макса, который смотрел в пол.
– Ты, видимо, говоришь о предложении «Элиас-Кларк» приобрести «Декольте»? – уточнила она в замешательстве.
Повисла пауза. Найджел уставился на Энди так, как будто она только что предложила прокатить его на своем космическом корабле.
– Предложение еще в стадии обсуждения. Оно, конечно, очень интересно, – солгала она, – но мы пока ничего не решили.
Последовала новая мучительная пауза.
Найджел по-отечески улыбнулся.
– Ну конечно, дорогая.
Макс кашлянул.
– Как бы там в итоге ни вышло, все согласны, что это будет прекрасный репортаж. Еще раз мои поздравления. А теперь извините меня, но я намерен похитить у вас Энди на минуту.
Найджел мгновенно сбежал к остальной команде «Подиума», не успели Макс с Энди и шага сделать.
– Что это было? Может, я ослышалась? – ошарашенно спросила Энди, принимая от Макса бокал вина.
– Ты о чем? Найджела переполняет восторг? Хороший показатель, что он так радуется появлению своей свадьбы в «Декольте».
– Да, но он говорит об этом как о совершенной сделке, будто Миранда уже владеет журналом и принимает решения. Разве он не знает, что вопрос пока открыт? – «Под словом “пока” я имею в виду “навсегда”», – про себя добавила Энди.
– Я бы об этом не волновался, – пожал плечами Макс. – Ты всегда говорила, что Найджел легко увлекается.
Энди кивнула, хоть и не могла избавиться от цепенящего ужаса, поселившегося внутри. От одного предположения, что Миранда будет решать, какие свадьбы освещать в журнале и кто будет проводить фотосъемку, ее бросило в пот. Энди еще отчетливее поняла, что никогда не согласится на это.
– Дорогая, позволь мне попрощаться, – томно сказал ей на ухо подошедший сзади Кристиан. Энди смутилась, когда он обнял ее за бедра и расцеловал в обе щеки. Повернувшись к Максу, который готов был убить его взглядом, Кристиан добавил: – Рад был увидеться. Мои поздравления с прекрасной супругой – лучше вы и выбрать не могли.
Рука Макса, обнимавшая Энди за плечи, напряглась. Он сухо кивнул Кристиану и увел Энди к столику.
– Необязательно быть таким грубым, – упрекнула она, хотя в душе была довольна реакцией Макса, означавшей «отвали от моей жены вместе со своим костюмом в обтяжку и ямочками на щеках».
– Да перестань! Грубый сказал бы этому типу прекратить в открытую приударять за чужой женой и убраться с глаз долой. Как ты вообще могла с ним встречаться?
Энди благоразумно не стала выводить Макса из заблуждения, что у них с Кристианом было что-то, кроме секса. Она взяла мужа за руку и подхватила воодушевленное «С днем рождения, “Декольте”» вслед за гостями. Допев, все восторженно закричали.
Следующие три часа пролетели в вихре угощения, музыки, болтовни и даже танцев. Энди говорила с десятками, а может, с сотнями людей, и хотя нисколько не была пьяна – она рано перестала пить, помня, что под утро нянчить Клем придется ей, – не запомнила ни слова. Зато в память врезался разговор с Найджелом. Почему он уверен, что сделка неизбежна? Энди захотелось спросить об этом у Эмили, но, увидев, как подруга ест кусок вайнстоковского торта, решила не портить праздник и воздержаться от разговора об «Элиас-Кларк». Энди по-прежнему надеялась – иррационально, без всяких оснований, – что проклятое предложение как-нибудь забудется само по себе. Она расцеловала на прощание подругу, поздравила ее с огромным успехом вечеринки и села вместе с Максом в такси.
Когда машина затормозила перед домом, Энди буквально бегом бросилась в подъезд. Она еще ни разу не оставляла Клем так надолго и сейчас просто не могла вытерпеть лишней секунды. Она подхватила только что проснувшуюся дочку на руки и прижалась губами к теплым розовым щекам, борясь с желанием их укусить. Личико Клем сморщилось, и раздался знакомый крик.
– Как она? – спросил Макс, расплатившись с Айлой и усадив ее в такси.
– Прекрасно, как всегда. Проснулась точно к ночному кормлению.
Макс взял Клем на руки, а Энди сбросила туфли, высвободилась из платья и убийственно тесного спандекса, который сразу полетел в мусорное ведро. Забравшись обнаженной под легкое одеяло, она упала спиной на гору подушек и застонала от удовольствия.
– Дай мне мое дитя, – шутливо сказала она, протянув руки.
Макс подал ей хнычущий сверток, и весь мир с Найджелом, Эмили, «Декольте» и Мирандой Пристли канул в блаженное небытие. Перевернувшись на бок, Энди расстегнула пижамку дочери и положила ладонь на ее теплый животик. Поглаживая малышку по грудке и по спинке, Энди тихо шептала ей на ушко, направляя грудь ко рту Клем, и с облегчением выдохнула, когда она начала сосать. Макс накрыл их одеялом. Энди прижалась губами к макушке Клем, продолжая поглаживать ей спинку медленными, ровными кругами.
– Как красиво, – сказал Макс хриплым от волнения голосом.
Энди улыбнулась мужу.
Макс, не раздеваясь, прилег рядом с ними на постель.
Энди еще пару минут смотрела, как ест дочурка, а потом увидела, что Макс лежит с закрытыми глазами, с легкой улыбкой на губах. Не раздумывая, она сжала ему руку повыше локтя. Глаза он не открыл, но Энди почувствовала, что он не спит. Неожиданно на нее волной нахлынули покой, надежда, комфорт. Энди так давно не произносила этих слов и хотела, чтобы он знал.
– Я люблю тебя, Макс, – прошептала она.
Глава 18
Прекрати болтать и отойди!
Энди осыпала личико Клем поцелуями, прежде чем передать ее Айле. Малышка улыбнулась и потянулась к маме, и слезы снова полились ручьем, причем плакала не Клем. Неужели ей теперь каждый день рыдать, как безумной? Когда-нибудь Клементина будет уходить по утрам в четвертый класс с рюкзачком за спиной и тугими хвостиками, провожаемая безутешно ревущей мамашей до автобусной остановки?
– Ты всего три дня как вернулась к работе, – ободряюще сказал Макс, наблюдая за столь эмоциональным прощанием. – Скоро будет легче.
– Неужели сегодня только среда? – спросила Энди, осторожно промокая веки.
Макс придержал дверь, и Энди заставила себя выйти на площадку. Ее обуревали смешанные, горько-радостные чувства: она ужасно скучала по Клем и страдала от необходимости оставлять ее на целый день, но вернуться к работе оказалось неожиданно приятно: взрослые разговоры, чистая одежда, не запачканная детской рвотой, и использование мозгов для чего-то, кроме исполнения «Спи, моя радость, усни».
