Анонимные грешники (ЛП) - Скетчер Сомма

— Ладно, Дэвид Аттенборо¹⁵, — ворчу я, сдерживая ухмылку. — Тогда показывай дорогу.

Она так и делает, пробираясь по грязной тропе, не заботясь о том, что ее ярко-белые кроссовки теперь грязно-коричневые или что ее джинсы грязные. Мне тоже все равно, все, на чем я могу сосредоточиться — то, как хорошо держать ее руку в своей. Наконец-то, черт возьми, прикоснуться к ней, даже если это будет самым невинным способом из всех возможных.

Господи. Эта девушка превратила меня в двенадцатилетнего девственника.

Вскоре деревья редеют, и мы добираемся до озера. Я окидываю взглядом воду.

— Какую бы редкую птицу, рыбу или гребаное насекомое ты ни захотела мне показать, этого будет недостаточно, чтобы убедить меня позволить тебе остаться здесь.

— Мы здесь не для этого, — тихо говорит она. Она отдергивает руку, и я неохотно отпускаю ее. Она достает свой мобильный из сумочки и отправляет сообщение.

Я изучаю ее.

— Ты нервничаешь.

Ее глаза встречаются с моими из-под густых ресниц.

— Я никогда раньше не приводила парня знакомиться со своим отцом.

Я набираю полную грудь воздуха и выпускаю его с тихим шипением.

— Рори, я…

— Пожалуйста, — шепчет она. Раздражение вспыхивает, как пламя, в моей груди, когда она снимает гребаное обручальное кольцо с пальца и засовывает его в карман. — Просто подожди.

Засунув руки в карманы брюк, я прислоняюсь к дереву, глядя на озеро. Проходит несколько мгновений, прежде чем у Рори звонит сотовый. Она смотрит на экран, прерывисто вздыхает и кивает.

— Пойдем.

Она ведет нас к причалу на полпути к озеру. В конце него есть маленькая хижина, и внутри я могу разглядеть две движущиеся фигуры. Когда мы подходим ближе, из нее выходит женщина и спускается по трапу нам навстречу. Когда она замечает меня, то замедляет шаг и останавливается, ее лицо бледнеет.

— Signor Висконти, — медленно произносит она, бросая взгляд на Рори. — Я не ожидала…

— Все в порядке, Мелисса. Он со мной, — тон Рори резкий. Она проходит мимо нее и добавляет: — Ты не могла бы подождать здесь сегодня?

Рот Мелиссы открывается и закрывается так же быстро. Ей удается кивнуть.

Я иду за ней к причалу, идя в ногу с ней.

— Кто это?

— Одна из сиделок моего отца. Она достаточно милая, и мой папа любит ее, но ее нанял Альберто, так что…

Ее фраза обрывается, и я киваю. Ей больше не нужно ничего объяснять. Но все же я не знал, что ее отцу нужен опекун.

У двери хижины она протягивает руку, не давая мне войти. Ее глаза поднимаются к небу, и она делает глубокий вдох, прежде чем нацепить на лицо ослепительную улыбку. Она стучит в деревянную панель и говорит: — Привет, папа!

Из хижины доносится ворчание, затем выходит мужчина. Он невысокого роста, одет в брюки-карго и теплую куртку. На шее у него болтается бинокль. Он широко раскидывает руки и заключает Рори в крепкие объятия.

Я замираю, стараясь не пялиться на него. Он… не такой, как я ожидал. Он не молодой, но определенно не выглядит настолько старым, чтобы нуждаться в сиделках. И физически он, кажется, в порядке. Он поворачивается ко мне лицом, его глаза сужаются.

— А это кто?

— Папа, это…

— Дэвид, — говорю я, протягивая ему руку для пожатия.

Я чувствую, как взгляд Рори буравит мою щеку, но не обращаю на это внимания. Ее отец достаточно взрослый, чтобы жить во времена правления моего отца в Дьявольской Яме, и он наверняка знает, кто я такой. По какой-то причине я не хочу, чтобы меня сгребли под одну гребёнку, что и остальных Висконти.

По какой-то причине я чувствую необходимость произвести хорошее впечатление.

Вот почему я включаю обаяние и притворяюсь, что я не монстр.

Он окидывает взглядом мой сшитый на заказ костюм и итальянское шерстяное пальто и хмурится.

— Ты слишком стар, чтобы быть парнем моей дочери.

Я смеюсь. Ну, если ты думаешь, что я старый, тебе стоит посмотреть на ее настоящего гребаного парня.

— Папа! — прыскает Рори, ее лицо приобретает очаровательный розовый оттенок. — Мы просто друзья. Он… приехал в гости.

— Ах. Друг по колледжу?

— Да. Дэвид… э-э, учится на тех же авиационных курсах, что и я.

Я сохраняю застывшую на лице улыбку, но перевожу взгляд на Рори. Ее отец думает, что она все ещё учится на пилота? Что-то надламывается у меня в груди, что-то слишком чуждое, чтобы дать ему название.

Теперь отец Рори оживляется.

— Ещё один пилот! Восхитительно! Что ж, я Честер, и мне приятно познакомиться с тобой, Дэвид. Добро пожаловать в заповедник Дьявола. Пойдемте, — приказывает он, проходя мимо меня к краю причала, где на воде лениво покачивается маленькая лодка. — Давайте прокатимся.

Я забираюсь в лодку первым, помогая Рори и ее отцу забраться в лодку следом за мной. Честер идет за веслами, но я забираю их у него.

— Я настаиваю, — говорю я.

Он смотрит на свою дочь и поднимает брови.

— Настоящий джентльмен, не так ли? — ещё один мимолетный взгляд поверх моих плеч и груди. — Но ты очень крупный мужчина, я надеюсь, ты не потопишь лодку.

— Папа! — Рори смеется. Она ловит мой взгляд и качает головой, на ее лице застенчивая улыбка.

Я гребу на середину озера и вставляю весла обратно в уключины.

— Так ладно, — бормочет Честер, похлопывая по множеству карманов, разбросанных по всей его куртке. — Куда во имя фламинго, я засунул конфеты?

Я смеюсь.

— Вы тоже сквернословите по-птичьи.

Он ухмыляется, вытаскивает из кармана пригоршню конфет и протягивает мне. Я беру одну, просто из вежливости.

— До того, как у нас с женой родилась Рори, у меня было ужасное пристрастие к мату. Ругался, как моряк. Как только она родилась, моя жена дергала меня за ухо каждый раз, когда я ругался, и вскоре я научился приспосабливать свой язык, чтобы он был более… дружелюбным к детям, — он подталкивает Рори локтем и озорно подмигивает ей. — И образовательным тоже.

Рори кладет голову ему на плечо и берет его за руку.

— Кажется, мое первое слово было связано с птицами.

— Так и было, — усмехается Честер, целуя ее в макушку. — Я сказал тебе, что пора спать, а ты велела мне «катиться к зяблику».

Рори встречает мой взгляд, застенчиво улыбаясь. Я не могу удержаться, чтобы не улыбнуться ей в ответ, как глупый дурак, что-то теплое и мягкое гасит ярость в моей груди. Я не могу оторвать от нее глаз, когда она смеется и шутит со своим отцом. Когда она раскачивает лодку в спешке, чтобы указать на проплывающую мимо рыбу, и когда она хватает отцовский бинокль, чтобы получше рассмотреть парящих над головой птиц.

Она словно оживает рядом со своим отцом. Как будто лес зажигает искру глубоко внутри нее. Но чувство в моей груди омрачено чем-то горьким, чем-то, чего я не имею права чувствовать.

Хотел бы я, чтобы она ожила вот так.

Я проглатываю эту мысль вместе с четвертой конфетой. Похоже, каламбуры с птицами и природой — не единственное, что Рори унаследовала от своего отца, и если я съем ещё одну конфетку, у меня выпадут зубы.

Когда приходит время грести обратно к берегу, я замечаю, что Рори притихает. Теперь все разговоры ведем мы с ее отцом, в то время как она сворачивается калачиком у него на руке и смотрит сквозь меня. Я помогаю ей выбраться из лодки и шепчу ей на ухо: — Ты в порядке?

Она кивает, но не смотрит на меня.

В конце причала неловко топчется Мелисса, все ещё украдкой поглядывая на меня. Интересно, какого хрена она здесь делает и почему дядя Ал нанял ее. Она не похожа на медсестру или что-то в этом роде, и она определенно не относится к другому типу сиделок, которых обычно нанимает Коза Ностра. Если бы это было так, то она была бы мужчиной с рацией в ухе и пистолетом за поясом, а не робкой женщиной в шапке.

Когда мы подходим к ней, Честер смотрит на небо и хлопает в ладоши.

— Похоже, собирается дождь. Вернемся в хижину выпить чаю с печеньем?

Что-то в воздухе меняется, я это чувствую. Рядом со мной Рори застывает, и они с Мелиссой обмениваются взглядами.