Кэрен Бришо - Как бы нам расстаться
— Не вертись, — приказала мне мама, когда Джина на минутку замолчала, чтобы набрать в легкие воздух, и она могла не сомневаться, что я наверняка ее услышу.
— Идиотские цветы, — ответила я, уклоняясь от ее рук.
Мама схватила мои волосы в кулак и потянула назад.
— Ты будешь красивой, даже если я тут трупом лягу. Твоему мальчику понравится.
Вся кожа у меня на голове болела.
— Они же не будут держаться, — сказала я. — Брось ты это.
Джина опять принялась кричать.
Мама воздела руки к небу.
— Замечательно. Давай продолжай в том же духе. Пусть все старшие девочки издеваются над тобой. Ты, наверное, этого хочешь?
Я выбежала из комнаты.
Уж и поиздевались надо мной «старшие девочки»! Но не потому, что в волосах у меня не было цветов.
Джеф принял ванну.
Любопытно, что мытье может послужить поводом для безудержного веселья, но в данном случае чистота тела была чем-то почти анекдотическим. Как Бог.
— Эй, Джеф, — сказала одна девочка, — здорово ты почистился. — Тут она и ее подружки хихикнули, изображая красоток-недотрог, как принято на таких сборищах.
Джеф лишь посмотрел на нее. Озадаченно. Как охотничья собака, которая не понимает, почему охотник хочет, чтобы она убила этого милого пушистого енота.
— Пошли, Джеф, — сказала я и, схватив за локоть, потащила его к столу с едой. Он принялся черпать какой-то пунш, но я его остановила.
— Он же с градусами, — сказала я, дернув подбородком в сторону боковой двери гимнастического зала, где Клайв, сторож, потягивал нечто из маленькой бутылочки. — Клайв подливает в него спирт после каждого танца.
Джеф наклонился и понюхал пунш.
— А пахнет приятно, — сказал он.
Я не стала говорить ему, что сквозь то количество одеколона, которое он вылил на себя, почувствовать запах хоть чего-нибудь еще просто невозможно.
— Уж поверь мне, — ответила я.
Эти слова заставили меня подумать о Джоне. О том, как Джона сложился пополам от смеха, когда я сказала ему, что иду на бал старшеклассников с Неряхой Джефом. Иногда мне очень хотелось сбить с Джоны спесь. Он мог быть таким уродом… А в то утро мама выгнала нас обоих с крытой веранды, потому что он все твердил, что мне надо будет поцеловать Неряху Джефа, а я во весь голос возражала, что поцелуи повесткой дня не предусмотрены.
— Вы, два чертовых скворца, — кричала мама нам вслед, когда мы, надувшись, потащились в школу, — опять клюете друг друга!
Вот тогда-то мама и узнала, что у меня свидание с Неряхой Джефом, в результате чего я и оказалась сидящей на кровати (за неимением в доме парикмахерского кресла), и цветы вываливались у меня из прически и рассыпались вокруг.
Я все еще не простила Джоне ту боль от натянутой на голове кожи и цветы вниз головками, бьющие меня по глазам. И я просто не могу представить себя, суетящуюся по поводу цветов, мальчиков и вопящих младенцев. Похоже, мне стоит перескочить стадию младенцев и сразу перейти к подростковому возрасту. Все зависит от того, насколько выросла Джина по сравнению с тем, когда я видела ее в последний раз. Четыре года, а может, и пять лет назад…
Не могу я с этим свыкнуться.
— Все еще раздумываешь об «Универсальных перевозках»? — спрашивает Джона.
Я пытаюсь улыбнуться и не думать о слиянии тел и душ.
— Нет, — говорю я, лихорадочно стараясь подыскать приличную отговорку. — Я… я думаю, что хорошо бы прийти домой до того, как Индия ляжет спать, чтобы поговорить с ней о Джине.
По лицу видно, что он хочет возразить, — явный знак, что понимает: меня укусила какая-то муха, и он разочарован тем, что я не прибегаю к услугам знакомого специалиста по дезинсекции, — но ограничивается тем, что просто пожимает плечами.
— Хорошо.
— Я возьму такси, — говорю я, зная, что такой расход в моем бюджете не предусмотрен.
— Хорошо.
«Хорошо» — и только. Не предлагает взять такси на пару или подвезти меня, или убедить, что мне это не по карману…
— Тогда пока, — говорю я и размахиваю рукой, голосуя. И не предлагаю взять такси на пару, или подвезти его, или защитить свое право на такое проявление экстравагантности…
Он кивает.
— Увидимся завтра.
Затем он поворачивается и уходит.
Я влезаю в машину, называю водителю адрес и откидываюсь на спинку, чтобы подумать. Что-то не то я делаю. Веду себя с Джоной так, будто он кусок дерьма, а он не сделал ничего… ну, если только в тот раз… Нет. Он не сделал ничего такого, чтобы с ним обращались, как с куском дерьма. А я все-таки обращаюсь с ним именно так, потому что не знаю, как мне с ним себя вести.
Вообще-то обычно я знаю, как и что делать. Когда я принимаюсь за что-то, чего я никогда раньше не делала, я сначала исследую проблему. Иду в библиотеку, нахожу книги, когда-либо написанные по этому вопросу, прочитываю их все. Или, по крайней мере, просматриваю, в зависимости от того, сколько всего написано по этой теме. И только потом, до зубов вооруженная мнениями специалистов, я выхожу на поле брани и вступаю в битву.
После озарения по поводу сиамских близнецов я тоже пошла в библиотеку. Библиотека — это именно то место, где можно найти книги специалистов. Полок с художественной литературой в последнее время сильно поубавилось, поскольку всем нужны в основном новейшие популярные издания, где излагаются мнения специалистов. Так что романы и стихи уступают место книгам, посвященным тому, как сбросить вес (десять фунтов за тридцать дней!), как удержать мужчину, как уйти от мужчины, излагающим систему из двенадцати шагов к успеху, систему из восьми шагов к обретению популярности, способ покончить с подмышечным грибком, питаясь в течение шести недель только гамбургерами и йогуртами и т. д. и т. п. А мировая художественная литература лежит невостребованная где-то в самых дальних уголках библиотек.
Но никто из специалистов не дает квалифицированного совета, как расстаться с другом. Они дают массу советов, как привлечь друга, но ни единого совета, как оттолкнуть его от себя. Или как разделить сиамских близнецов, если уж на то пошло.
Поэтому мне приходится действовать на свой страх и риск. А знаний по этому вопросу у меня маловато.
— Сюда? — спрашивает меня таксист.
— Что?
— Сюда, что ли? — тычет он большим пальцем в сторону бокового окна, у которого сижу я.
Я выглядываю и вижу свой дом.
— Ах, да. Спасибо. Я тут задумалась о том…
— С вас двадцать пять.
— Черта с два. Десять. Что там на счетчике?
Он улыбается. Почти так, как надо по системе из восьми шагов.
— Счетчик сломан.
Ошибка наивного новичка. Можно подумать, я в первый раз такси беру. И почему я не проверила счетчик, когда садилась? Но я была слишком погружена в свои размышления. Я бросаю десятку на сиденье рядом с ним и выскальзываю из машины. Дверь моего многоквартирного дома всего в шести футах, я знаю, что мы не накатали больше чем на десятку, и я никогда особенно не интересовалась системой из восьми шагов.
