Сломай меня (ЛП) - Такер К. А.

И о том факте, что мне скоро предстоит встреча с важными людьми, а по моему бедру стекает сперма Генри.

В этом нет ничего изящного. Я подбираю блузку и лифчик с пола и неуклюже иду в гостевой туалет, чтобы привести себя в порядок, колготки и трусики все еще спущены до колен.

Мы появляемся в гостиной одновременно — Генри снова безупречен, если не считать галстук, который он как раз завязывает заново. Впервые он делает это сам в моем присутствии.

— Значит, твой отец уже в курсе всего?

— Да. Я имел удовольствие позвонить ему сегодня рано утром. У меня не было особого выбора. Я не мог допустить, чтобы он узнал об иске через наших адвокатов. Очень весело объяснять отцу, что у полиции есть вещдок с твоей спермой. — Он останавливается передо мной, держа в руке галстук. — Он темно-синий? Подходит?

— Да. В этот раз угадал. — Я улыбаюсь, поправляя галстук для своего дальтоника-босса. Но улыбка быстро сходит с лица. — А что насчет ее обвинений? Твой отец верит тебе?

Его взгляд устремляется к окну и воде за ним, и от него снова исходит напряжение.

— Думаю, да. Надеюсь, что да. Но это не имеет значения. Я все равно облажался.

— Потому что нарушил корпоративные правила и переспал с ассистенткой.

— А Уильям Вульф — сторонник правил и личного примера.

— Почему его так волнует, с кем ты спишь?

— Потому что это бросает тень на компанию. Потому что я обладаю властью, и это неправильно. Потому что это отвлекает меня от работы и ставит под угрозу благополучие тысяч людей, которые зависят от меня. — На его губах появляется сардоническая ухмылка. — Наверное, боится, что я начну отменять важные встречи, чтобы зарыться лицом в киску своей ассистентки.

Я закатываю глаза.

— Ты бы никогда так не поступил.

Генри улыбается, но в его улыбке нет веселья.

— Он предупреждал меня не нанимать тех, кто мне нравится. На такой стрессовой работе, когда мы проводим столько времени вместе... Из-за этого ему пришлось уволить не одного вице-президента. — Он опускает голову. — Я его не послушал. И явно не усвоил урок.

— И что именно произошло? Твоя ассистентка хотела отношений, а ты нет?

— Я не создан для нормальных отношений. — Он вздыхает. — Именно на этом все обычно рушится.

— Обычно? — Мои брови взлетают. Сколько еще ассистенток у него было?

Он пренебрежительно машет рукой.

— С женщинами в целом. Кира была первой ассистенткой, с кем я перешел черту.

Не знаю, должно ли это меня утешать.

Но интуиция подсказывает мне, что он говорит правду. А может, это мое сердце, потому что я хочу ему верить. И хотя мысль о том, что он спал с прошлой ассистенткой, причиняет боль, я думаю, это быстро пройдет. После того, что Джед сделал со мной, это мало что значит. Мы сможем пройти через это. Хотя я не знаю, что ждет нас впереди.

Но Генри сказал, что хочет, чтобы у нас все получилось.

— И что теперь?

— Теперь мне предстоит несколько часов выслушивать отцовские нотации, а потом два дня целовать всем задницы, чтобы они написали о Wolf Cove восторженные отзывы. — Холодный, резкий Генри вернулся.

— А что насчет иска и обвинений?

Он поправляет мои растрепанные волосы.

— Дайсон попробует убедить ее не доводить дело до суда.

— И под «убедить» ты имеешь в виду поговорить, да? — Я не забыла тот разговор, который случайно подслушала.

Генри сразу понимает, что я имею в виду.

— Черт возьми, конечно, Эбби! Ты что, думаешь, я бандит? — Он качает головой. — Если она хочет играть жестко, ей придется иметь дело с моей ответной реакцией, и это будет некрасиво. Но не я это начал. Она должна осознать последствия своих лживых обвинений. Все грязные детали наших отношений всплывут в суде.

— Ты надеешься, что она откажется от обвинений. — Я прижимаюсь к его груди, чтобы почувствовать его тепло. — Я тоже.

— Слушай... Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала.

Я хмурюсь, потому что по его серьезному выражению ясно, что это важно.

— Конечно, что угодно.

— Если мы разберемся с Кирой, мне ничто не будет угрожать. Но если отец узнает, что я сразу же связался с тобой, для меня все будет кончено.

— Он передаст компанию Скотту? — Обезьяне, считающей золото, по словам Генри.

Генри тяжело вздыхает.

— Он угрожает этим, но я не верю, что он отдаст Wolf Hotels Скотту. Если полиция выдвинет обвинения, мне придется немедленно уйти в отставку, оставив пост генерального директора вакантным. Думаю, он назначит кого-то со стороны и заставит нас провести IPO. Wolf Hotels станет публичной компанией. Мы со Скоттом сможем получить свои 10% и уйти, если захотим, но компания будет защищена. Наша семья больше не будет ей владеть. Мой дед был категорически против этого.

Я качаю головой.

— Что? Почему ты качаешь головой, глядя на меня?

— Ничего. Просто... Может, тебе не стоило спать со мной.

Он усмехается, наклонив голову.

— Ты права. Если бы я знал, что выкинет Кира, я бы завязал член узлом, но не тронул бы тебя. Но я искренне думал, что она подпишет соглашение, мы разойдемся, и моя личная жизнь на Аляске никого не будет интересовать.

— То, что ты делаешь со своим членом, интересует здесь всех. — Я слышу комментарии каждый день, чувствую взгляды. Генри — загадка, и все хотят его кусочек.

А я, кажется, получаю большой кусок. Эмоциональный. Генри открывается мне, показывая свою уязвимость, самокритичность — в существование чего я бы не поверила.

От этого сердце наполняется теплом. Даже несмотря на ситуацию.

И все же, что-то во всем этом не сходится.

— Если тебе будет предъявлено обвинение, почему твой отец не может просто взять управление на себя, пока ты не разберешься с этим? Разве не он управлял ею годами?

Генри опускает глаза, лицо становится мрачным.

— Потому что у моего отца рак поджелудочной железы. Терминальная стадия.

— Мне... очень жаль. — Я этого не ожидала.

Он кивает.

— Ему осталось максимум три года. Он хочет провести их, отдыхая где-нибудь на острове, зная, что принял правильное решение в отношении наследия нашей семьи.. Поэтому последние полтора года я исполняю обязанности генерального директора.

— Это просто... Мне так жаль. Я даже представить себе не могу, что мой отец умрет.

— Вы близки?

Я улыбаюсь.

— Да. — Он человек немногословный и ненавидит телефон, так что мне повезет, если я поговорю с ним хотя бы раз, пока нахожусь здесь. Но это он часами учил меня ловить бейсбольный мяч в поле. Это он обнимал меня, когда я плакала, и говорил, что Джед меня не заслуживает, пока мама щебетала на заднем плане, оправдывая его «ошибку». От одной мысли о том, чтобы попрощаться с ним навсегда, у меня перехватывает горло и на глаза наворачиваются слезы.

Сочувственная улыбка появляется на губах Генри, когда он смотрит на меня.

— Думаю, наши отцы очень разные. Но... для меня это тоже будет удар. Однако передача мне контроля над Wolf Hotels — правильное решение, и он это знает.

— Ну, я не собираюсь рассказывать твоему отцу о нас, так что...

— Я не беспокоюсь, что ты ему расскажешь. Я боюсь, что он сам узнает. — Его челюсть напрягается. — Я не знаю, что будет в ближайшие недели, но, скорее всего, юристы начнут задавать вопросы. Если СМИ подхватят историю, они тоже будут копать. Может быть, приедет детектив. Персонал... Все будут спрашивать тебя. Я окажусь под микроскопом, а значит, и ты тоже. Если ты хоть что-то говорила обо мне...

— Я никому не говорила.

— Абсолютно уверена?

Я хмурюсь, перебирая в памяти все, что могла сказать.

— О боже.

Генри настораживается.

— Что?

— То сообщение Джеду, когда мы были в лодке. О том, что ты пялишься на мою грудь.

— Черт. Точно. Это я виноват. — Пауза. — Ладно. Напиши ему, что ты просто пошутила, пытаясь заставить ревновать. Скажи, что я мудак, но мне плевать на твою грудь и все остальное.